Игорь Сенченко - Султанат Оман. Легенды, сказания и факты истории

• Название: Султанат Оман. Легенды, сказания и факты истории
• Автор: Игорь Сенченко
• Жанр: История
• ISBN: 978-5-00165-081-2

Книга, предлагаемая вниманию читателя, – это первая изданная в России полная история Омана с древнейших времен и до наших дней. Книга обращает на себя внимание представленным в ней солидным массивом архивных документов, рассказывающих об отношениях Омана с Россией, Францией, Англией и США, Турцией и Персией. Немалый интерес представляют собранный в книге свод легенд, преданий и сказаний племен Омана, а также содержащийся в ней увлекательный рассказ о достопримечательностях Омана, об обычаях, традициях и нравах оманцев.

---

Одно из нашумевших в свое время повествований об Аравии вообще и об Омане в частности принадлежит Уильяму Джиффорду Пэлгреву (1826–1888). Экспедицию в Аравию (1862–1863), выдавая себя за врача, он предпринял при финансовой поддержке Наполеона III (1808–1873), племянника Наполеона I.

В увлекательном рассказе о путешествии по Центральной и Восточной Аравии Пэлгрев поведал о своем пребывании в Хаиле и Эр-Рияде. Написал яркий портрет повседневной жизни населения оазисных городов Неджда (Наджда). Поделился впечатлениями о посещении им Катара и Бахрейна, шейхства Шарджа на «Побережье пиратов», а также Ормуза, Сохара (Сухара) и Маската.

Шарджу, входящую в наши дни в состав Объединенных Арабских Эмиратов, и Ормуз путешественник посетил по пути из Катара в Оман. Утром 16 февраля 1863 г., сообщает он, перед его глазами предстал «Оманский берег». Судно проследовало в гавань Шарджи. Одежда местных жителей состояла из «широкой, спускающейся до колен, иногда окаймленной бахрамой, белой простыни, обвернутой вокруг поясницы, и светлого тюрбана или цветного индийского платка, повязанного вокруг головы».

Владелец жилища, в котором остановился путешественник, местный житель ‘Аббас, занимался «торговлей овощами». Дом его, из «дерева и соломы», обустроен был в целом неплохо, а те недостатки, что в нем имелись, «сглаживались гостеприимством хозяина, доходившим до расточительности».

Все то время, что он находился в Шардже, путешественник, по его словам, «проводил в визитах, обедах и ужинах». Казалось, что жители Шарджи, пишет Пэлгрев, у которых он бывал в гостях, старались доказать на деле справедливость тех слов и отзывов о шарджийцах, что он слышал повсюду в Аравии, как о людях общительных и гостеприимных.

Обратил внимание Пэлгрев и на то, что пищу, которой его угощали в Шардже, ставили перед ним «не сваленной в кучу» на одном огромном медном подносе, как в Неджде, а каждое блюдо подавали раздельно.

20 февраля, сообщает Пэлгрев, их судно покинуло Шарджу и взяло курс на Ормуз. Легендарный и «знатный некогда своей торговлей» Ормуз, «бриллиант на золотом кольце мира», как о нем отзывались купцы и негоцианты во всех концах света, представлял собой груду развалин, живописную мозаику из остатков некогда красивых домов, бань и храмов. Мощные фортификационные сооружения Ормуза, хорошо укрепленные во времена владычества в зоне Персидского залива португальцев, были порушены. Неподалеку от руинированного форта, «в сотне или более жалких землянок», ютились местные жители, рыбаки и пастухи. Знаменитый в прошлом городской рынок являл собой жалкое зрелище. На нем имелся всего лишь один навес, укрывшись под которым, несколько человек торговали финиками, виноградом и табаком. Вот и все, что осталось от Ормуза, одного из ключевых в прошлом центров торговли Востока, заключает Пэлгрев.

Проведя три дня на Ормузе и переждав там шторм, путешественник проследовал на судне к побережью Омана. 3 марта 1863 г. прибыл в Сохар (Сухар). Намеревался двигаться оттуда с торговым караваном в Маскат. Но его убедили идти морем. И когда Маскат был уже виден невооруженным глазом, говорит он, неожиданно налетела буря. Волны опрокинули корабль, и он затонул. Погибли пять пассажиров и один матрос – «ушли на дно вместе с судном». Пэлгрев спасся. Но вот багаж его, с дневниками и путевыми заметками, не сохранился.

Уцелевшие пассажиры и члены экипажа, всего 12 человек, двигаясь вдоль побережья, вышли к резиденции правителя, сеййида Сувайни ибн Са’ида. Встречу с ним, проходившую в этой самой резиденции в Матрахе, Пэлгрев описывает так. Одет сеййид Сувайни «был хорошо, даже роскошно» – в длинную до пят белую рубаху, расшитую цветными узорами. Голову его венчала «белая кашмирская чалма, украшенная бриллиантами». За поясом красовался великолепный кривой кинжал, ханджар, в богатых ножнах, расшитых золотыми нитями и богато убранных драгоценными камнями. Сложения владыка Омана был крепкого; «красив лицом», приветлив и остроумен. «Добродушие и любовь его к наслаждениям», замечает Пэлгрев, проявлялись во всем – в манерах, в речи и в поведении. Рядом с ним во время той памятной аудиенции находился «темнолицый мальчик, сын султана от аббисинки-наложницы».

Повествуя об Омане, где он оставлся до 23 марта, Пэлгрев отмечает, в частности, что женщины там были «более открытыми», как он выражается, чем в Неджде, скажем, или на Бахрейне. Свободно покидали дома, и, не стесняясь, разговривали с иноземцами. В общем, нисколько не походили на женщин Неджда, того же Хаиля и Эр-Рияда, «запуганных и безмолвных».

Рассказывая о женщинах тех мест в Аравии, где ему довелось побывать, Пэлгрев оценивает их по своей, выстроенной им на основе собственных наблюдений, многоступенчатой шкале аравийской красоты, как он ее называет. Красивыми и стройными в его описании предстают уроженки Эль-Хасы и Омана.

Будучи в Сухаре (Сохаре), Матрахе и Маскате, Пэлгрев в беседах с чиновниками и торговцами тамошними, дабы оградить себя от подозрений всяческих, говорил, что главная цель его пребывания в Омане – это «отыскание чудодейственных трав и снодобий лекарственных», о которых сказывали ему купцы французские, хаживавшие в земли Омана.

Находясь в Аравии, Пэлгрев, как считают некоторые историки, выполнял одновременно и поручение Папы Римского, как миссионер римско-католической церкви (известно, что он был тесно связан с орденом иезуитов), и специальное задание Наполеона III, как офицер-разведчик. Представляется, что такие предположения не лишены оснований. Ко времени начала экспедиции Пэлгрева (1862), когда стало известно о строительстве Суэцкого канала, интерес Франции к Аравии, особенно к Маскату, заметно усилился. Думается, что, финансируя поездку Пэлгрева в Аравию, император Франции имел целью из первых рук получить информацию о внутриполитической ситуации в Хиджазе и Неджде, равно как и о расквартированных там военных силах турок, и о влиянии ваххабитов. Интересовали его и достоверные сведения о семейно-родовых кланах, правивших в шейхствах Аравии, в том числе и в Омане, и о деятельности крупных государств мира в бассейнах Персидского залива и Красного моря. Примечательными в этом плане являются заметки Пэлгрева о Бахрейне. Англичане и французы, пишет он, были там «известны». Немцы и итальянцы все еще «не имели места в бахрейнском словаре». Голландцы и португальцы – «преданы забвению», а вот «москови» (московиты) в речи бахрейнцев, то есть русские, – «столь же известны, как и страшны»39.

В 1889 г. Маскат и 1895 г. Дофар посетили Джеймс Теодор Бент (1852–1897), английский путешественник и археолог, и его жена Мэйбл. Исследования и археологические раскопки, что они провели в Йемене и в Омане, позволили им открыть и нанести на карту легендарные пути благовоний, пролегавшие по землям Южной Аравии.

Делясь своими впечатлениями о Маскате, его древних, как сам этот город, рынках, тесных, крикливых и грязных, Джеймс Теодор Бент замечает, что видел там, как обожаемую им и его супругой халву оманскую месили и взбивали ногами в огромных чанах рабы-африканцы. И что после этого от халвы, когда им ее предлагали к кофе, они деликатно отказывлись.

О тогдашнем правителе Омана, сеййиде Са’иде, путешественник сообщает, что был он в ту пору «болен и слаб», и всеми делами в землях Омана ведал Файсал ибн Таймур. Любого человека по его повелению могли предать смерти, «бросив в клетку со львом», или же, «разрубив на части», скормить акулам в море40.

Первым европейцем, посетившим наглухо закрытые для них, и довольно долго, земли Внутреннего Омана, стал итальянский доктор Винченцо Мауризи. В период с 1809 по 1814 годы, состоя на службе у правителя Омана, сеййида Са’ида ибн Султана, он побывал в Шинасе и в некоторых других городах Внутреннего Омана.

После окончания службы издал (в Лондоне, в 1819 г.) воспоминания об Омане, под названием «История сеййида Са’ида». Изложил в них интересные сведения о Шинасе, к примеру, Эль-Сувайке и Рустаке41.

Богатый материал об истории Омана, обычаях и традициях его народа, в том числе о нравах жителей Внутреннего Омана, собрал и опубликовал в книге «Страны и племена Персидского залива» (1919) полковник Сэмюэл Баррет Майлс (1838–1914), прослуживший 14 лет британским политическим агентом и консулом в Маскате (1872–1886). Исполнял также по совместительству обязанности британского политического резидента в Персидском заливе, генерального консула в Багдаде (с 1879 г.), политического агента и генерального консула на Занзибаре (с 1881 г.).

Из биографии Сэмюэла Майлса известно, что, будучи сыном генерал-майора, он решил пойти по стопам отца. И в 1857 г., во время прогремевшего на весь мир восстания сипаев, поступил на военную службу в Ост-Индскую компанию, прапорщиком в 7-ой батальон Бомбейского полка пехоты. За девять лет дослужился до командира батальона (1864). В ноябре 1866 г. вместе со своим батальоном был переброшен в Аден, где впервые и ступил на землю Аравии. По прошествии 12 месяцев занял должность помощника политического резидента. Оставался в Адене до марта 1869 г.