Кэтрин Хоу - Дочери Темперанс Хоббс

• Название: Дочери Темперанс Хоббс
• Автор: Кэтрин Хоу
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-111775-7

Конни Гудвин – эксперт по разрушенному колдовством прошлому Америки. Молодой профессор из Бостона, она построила успешную карьеру, изучая историю магии и разоблачая угрозы общества в отношении тех, кто владел искусством чародейства. Конни – прямой потомок женщины, которую судили как ведьму в Салеме. Что, если ее способности были намного опаснее, чем то известно исторической летописи? И что за тайна скрыта за смертельным проклятием всего ее рода?

---

– Да, дорогая, – ответила Грейс. – Ты должна отпустить его. Прямо сейчас.

– Что, прости? В смысле, «отпустить»? Зачем?

Курсор на экране Конни мигнул. Еще раз. И еще.

– Честно говоря, я удивлена, что должна тебе это объяснять, – ответила Грейс.

Конни расправила плечи, сжав телефонную трубку сильнее.

В то самое лето они с Сэмом гуляли по садам Марблхеда, раскапывали церковные архивы и купались под луной, наслаждаясь зарождающимся чувством. Но Сэм слег с болезнью. Во время работы под церковным куполом в Беверли у него случился судорожный припадок. Он упал и сломал ногу. Но это еще не самое страшное. Хуже всего то, что, пока Сэм лежал в госпитале, конвульсии продолжались. Они сотрясали его тело, словно подземные толчки землю. Доктора оказались бессильны. Конни с болью вспоминала о том ужасном периоде.

В какой-то момент приступы резко прекратились. Доктора лишь разводили руками. Но самое ужасное Конни держала в секрете ото всех. От Сэма и от Лиз. Лишь Грейс знала правду, поскольку ей каким-то образом всегда удавалось разведывать самые оберегаемые тайны. Конни узнала, что недуг Сэма был лишь звеном чудовищной закономерности.

Отец Конни, Леонард, пропал без вести в Юго-Восточной Азии незадолго до ее рождения. Казалось бы, ничего необычного. Много юношей исчезло во времена Вьетнамской войны. Конни потянулась и взяла со стола единственную, потускневшую за годы фотографию отца, которая у нее была. С фото на Конни глядел молодой мужчина с отросшими бакенбардами. Он широко улыбался в камеру и одной рукой прижимал к себе до невозможности юную Грейс, только-только окончившую колледж Редклиффа. Ее волосы были длинными и гладкими, разделенными посередине прямым пробором.

Отец Грейс, Лемюэль, прожил чуть дольше Леонарда. Грейс даже его помнила. Но однажды, зимним днем, когда она еще училась в старшей школе, Лемюэля завалило дровами прямо за домом бабушки. Несчастный случай! Трагическое стечение обстоятельств.

Тем самым летом Конни провела расследование и кое-что разузнала о более древних представительницах семьи Гудвин. Разумеется, не все они звались Гудвин, ведь женщины выходят замуж, меняя фамилии, просто Конни придумала такое обобщение. Например, Пруденс[19] Бартлетт – повивальная бабка эпохи войны за независимость. Конни не помнила, что за несчастье постигло ее мужа, но по какой-то причине Пруденс была вынуждена растить дочь самостоятельно. Мать Пруденс, Мерси[20] Лэмсон, потеряла супруга в середине восемнадцатого века. Его придавило бочкой во время разгрузки корабля. У матери Мерси, Деливеренс[21] Дейн, мужа Натаниэля отобрало сломавшееся колесо повозки. Вскоре после этого Деливеренс судили в Салеме как ведьму. И признали виновной.

У Сэма опасная работа, думала Конни после случившегося, но сейчас с ужасом признавала, что для мужчин ее рода, для отцов, сама жизнь таила в себе множество опасностей.

Конни казалось, будто лето 1991 года положило конец ужасающей традиции. Она была настолько уверена, что даже перестала думать о случившемся как о закономерности. Сейчас же Конни понимала, что ошибалась. Ужасно ошибалась.

– Хочешь сказать, мне нельзя иметь обоих? – спросила Конни, ощущая приступ тошноты.

Она слушала дыхание Грейс на другом конце провода. Арло положил голову на колени хозяйки и поднял на нее свои светлые глаза.

– Я лишь хочу сказать, – наконец вымолвила Грейс, – что это пока никому из нас не удавалось.

5

Кембридж. МассачусетсСередина февраля2000

– Конни?

– Да?

Она оторвала взгляд от тарелки, в которой помешивала салат из свеклы и козьего сыра, задевая фарфор зубчиками вилки. Томас Резерфорд склонился над остатками стейка с пюре и дотронулся до руки Конни.

– Вы в порядке?

– Да-да. Простите. Итак, о чем вы говорили? – спросила Конни.

Бывший диссертант, который за последнее десятилетие из робкого старательного мальчика превратился в крепкого и высоченного молодого мужчину с проникновенным взглядом, обеспокоенно глядел на Конни. Та отложила вилку в сторону.

– Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?

Она коротко улыбнулась. Томас стал постдоком. «Вот и сам доктор Резерфорд!» – поприветствовала Томаса Конни, когда они отмечали это событие в пабе «У Абнера». Несмотря на то что профессор Гудвин относилась к Томасу как к другу, она продолжала держать разумную дистанцию. Резерфорду совершенно ни к чему было знать, чем заняты ее мысли. Как бы это звучало? «Ох, ничего, все в порядке. Ничего серьезного, просто не могу дописать книгу для заключения контракта. А еще я в замешательстве, потому как боюсь, что моего мужчину поразит молния или собьет автобус, если я с ним не расстанусь. А еще меня терзают смутные сомнения, что я не в своем уме».

– Близится окончание испытательного срока. Я переживаю. Вот и все.

И это было правдой. Хоть и не полной.

Томас поправил очки указательным пальцем.

– Понимаю, – ответил он. – Я перед защитой даже есть не мог.

– Вы? И не могли есть? – усмехнулась Конни.

Томас был из тех худосочных парней, которые сметали все подряд. Калории в его организме сгорали моментально. Наверное, он даже весил меньше Конни. В более юные годы она любила подкалывать Томаса, что у него завелся ленточный глист.

– Серьезно, – подтвердил Том, натыкая на вилку кусочек стейка и отправляя его в рот.

Конни нанизала на вилку свеклу, в надежде что сможет хоть немного поесть, и оценивающе посмотрела на холодный пурпурный овощ, поблескивающий в обильном теплом свете заведения.

– Так что вы думаете? – спросил Томас.

– О чем?.. – Конни громко сглотнула, откладывая вилку с оставшейся на ней порцией салата.

Томас сжал губы, начиная терять терпение.

– Об идее моей книги.

– Ах, да. Звучит великолепно, – ответила она.

Что там он сказал о теме книги? Его диссертация была посвящена Оливеру Кромвелю, междуцарствию и Славной революции.

– Вы правда так думаете или просто так говорите? – практически раздраженно осведомился Томас.

Он хотел написать что-то о состояниях измененного сознания в культуре раннего Нового времени. О психотропных препаратах, использовавшихся для совершения священных ритуалов и погружений в транс. Точно.

– Нет, я серьезно, – сказала Конни, делая глоток чая со льдом. – Сейчас проводится много захватывающих исследований. Думаю, это отличный проект. И сможет неплохо помочь вам с трудоустройством через год-другой.

Левое ухо Томаса покраснело. Только левое. Довольно странно.

– Честно говоря, – неспешно произнес постдок, – я собирался заняться поиском работы чуть раньше.

– О-о…

На посту постдока Томасу оставалось еще два года. Он успел бы разобраться с книгой и пару раз выступить на конференциях, тем самым увеличив свои шансы. Стоит ли посоветовать Томасу не торопиться? Или он воспримет это как вмешательство в его дела и нарушение личных границ? Томас тоже работал под руководством Стивена Габсбурга и остался без наставника, когда тот отправился покорять голубые дали. Его академическая часть личности осиротела. Не так критично, как в случае с Зази, ведь у него оставалось больше времени, но все же.

– Я еще думаю. – Ухо Томаса стало уже пунцовым.

– Над чем-то конкретным? – Конни подтолкнула вилкой кусок свеклы.

– Да, – ответил подавленным голосом Томас.

Он распилил стейк на крошечные кусочки и намазал на каждый из них остатки пюре. Почему Томас не делится подробностями? Он что, вознамерился стать профессором раннего американского серфинга в Гавайском университете?

– Может, расскажете, куда собираетесь? – Конни обмакнула зубчики вилки в салатную заправку и размазала ее по краю тарелки.

– Я поклялся держать это в тайне. – Краска начала отливать от уха Томаса.

– Хорошо. Но на вашем месте я бы доработала, написала книгу и заключила договор с издательством, а потом уже отправилась на рынок труда с более весомым портфолио. Но я – это я.

В сфере Конни ежегодно появляется по триста докторов наук. Лишь четверым из них удается занять преподавательскую должность, предшествующую заключению постоянного контракта. В лучшем случае шестерым. Конни попала в число счастливчиков. И впрямь, что она понимала?

– В общем, вы считаете, это крутая тема? – спросил Томас. – Большинство пишет первые книги на основе своих диссертаций, но… Я не знаю. Я хочу охватить больше. И… – Постдок раскидывал по тарелке оставшиеся кусочки стейка.

– И вы уже все решили? – улыбнулась ему Конни.

Томас кивнул с очевидным чувством облегчения, что кто-то его понимает.

– Да. Решил.

* * *

Пересекая гарвардский двор, Конни уткнулась в мохеровый шарф и натянула на уши шапку с помпоном. Она была рада повидаться с Томасом. Он напомнил ей о реальном мире, где идеи имели значимость.