Кэтрин Хоу - Дочери Темперанс Хоббс

• Название: Дочери Темперанс Хоббс
• Автор: Кэтрин Хоу
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-111775-7

Конни Гудвин – эксперт по разрушенному колдовством прошлому Америки. Молодой профессор из Бостона, она построила успешную карьеру, изучая историю магии и разоблачая угрозы общества в отношении тех, кто владел искусством чародейства. Конни – прямой потомок женщины, которую судили как ведьму в Салеме. Что, если ее способности были намного опаснее, чем то известно исторической летописи? И что за тайна скрыта за смертельным проклятием всего ее рода?

---

– Мама! – Конни раздраженно стукнула чашкой по полу, отставляя ее. – Ты не могла бы выражаться конкретнее? Сэм злится на меня, потому что хочет, чтобы мы поженились.

– Правда? – В голосе Грейс появились оживленные нотки.

– Да. Правда. Я сказала, что не хочу отвлекаться на подготовку к свадьбе, пока не заключу постоянный контракт с университетом. Честно сказать, на мне и без того уже столько всего, что я не понимаю, как со всем справляться. Однако Сэм настаивает, что, если я действительно люблю его, причин откладывать нет. Из-за этого мы сильно поругались на прошлой неделе. С тех пор он ведет себя очень странно и отстраненно. Поэтому, если ты уверена, что мне лучше с ним порвать, говори прямо. – В висках Конни запульсировала кровь.

Неделю назад Сэм пригласил ее в китайский ресторанчик в Гарвардском парке – тот самый, где на первом этаже подают дешевые лепешки с луком-шалотом, на втором расположена лаунж-зона, а на третьем шумный ночной клуб. Он провел Конни на второй этаж, усадил ее на банкетку и, угостив коктейлем «скорпион» в утыканной трубочками традиционной чаше с изображениями танцоров хулы и пламенем в середине, напоминающим маленький вулкан, сделал предложение руки и сердца.

Конни лишь хохотнула и ответила:

– И это перед заключением контракта? Да ты смеешься!

Это было просто ужасно.

– О, дорогая, – тихо произнесла Грейс. – А у тебя есть другой выбор?

Конни откинула голову на спинку кресла и уставилась в потолок. Дубовые бревна изгрызли древоточцы. Но даже несмотря на это, те были прочны, словно армированный бетон. Эдакая иллюзия слабости, маскирующая невообразимую мощь. Когда американскую цивилизацию настигнет крах и люди покинут континент, а все их сооружения превратятся в руины, эти дома в Новой Англии продолжат стоять как ни в чем не бывало, сверкая обнаженными дубовыми ребрами.

Так сказал Конни Сэм.

Она дотронулась до камешка, что привязала к ее запястью мама. Тот задребезжал. Это уже начало порядком раздражать.

– Знаешь, – спокойно продолжила Грейс. – Говорят, орлиный камень можно отыскать лишь в орлином гнезде. Чтобы раздобыть их, птицы облетают целый континент и в когтях доставляют камни в свои гнезда. Это помогает защитить отложенные яйца.

– Похоже на выдумку, – ответила Конни, поглаживая большим пальцем затертый участок подлокотника.

Грейс завязала первый носок на узел и принялась за второй.

– Это очень сильные птицы.

Она вязала второй носок из такой же нежной мохеровой пряжи оттенка молодого клевера, что и первый.

– Ага, – отреагировала Конни.

Казалось, Грейс хотела добавить что-то еще, но сдержалась. Свет за окнами, выходившими на сонный сад, постепенно тускнел, приглашая ночь. В углах комнаты и под мебелью сгущались тени, окрашивая помещение в темно-синие и черные тона.

– Я подготовила гостевую, – сказала хозяйка дома.

– Спасибо, мама.

Внезапно Конни почувствовала себя изможденной. Полностью и окончательно.

Грейс выглянула в окно.

– Имболк[15], – произнесла она практически себе под нос. – Ты встречала подснежники по дороге? В Имболк все кажется замершим и спящим. Словно зима никогда не закончится. Но это не так.

Подснежников Конни не заметила, но, если они и взошли, это было слишком рано. Подснежники и крокусы всегда пробивались сквозь снежный покров раньше других растений.

– Уже совсем скоро, – глаза Грейс потускнели, – настанет ее конец.

Интерлюдия

Истторп Эссекс. АнглияСретение Господне1661

Воздух стремительно вырывался из легких Ливви. О колени билась разодранная корзина. Девочка бежала с непокрытой головой, позади трепетал плащ. Вечерние тучи все темнели и пухли, грозя учинить без предупреждения снегопад. Ливви свернула за каменный забор, порывисто выдвинула задвижку калитки и устремилась к двери дома, пробежав мимо кудахчущих кур.

Малышка замерла у порога: из дома доносились крики.

– Иди сюда, мы еще не договорили! – прогремел мужской голос.

Это был отец Ливви, Роберт Хасселтайн.

– Успокойся ты! – прокричала в ответ Гуди Редферн – хозяйка жилища и кузина матери Ливви.

Затем раздался звон бьющейся посуды.

Ливви отшатнулась от двери, крепко сжимая корзину.

Прежде чем бедняжка успела сообразить, что делать дальше, створка распахнулась и показалось взбудораженное лицо отца. Его нос и щеки раскраснелись от простуды, а редеющие на макушке волосы были взлохмачены. Роберту потребовалось несколько мгновений, чтобы заметить на пороге дочь. И еще на то, чтобы разглядеть на ее лице свежий синяк. Ливви казалось, к этому времени ушиб распух до размера капустного кочана. Ноздри отца широко раздулись.

– Давай быстро в дом, – сказал он дочери.

– Хорошо, папа.

Дверь за Ливви захлопнулась, и она оказалась в прихожей, окутанной кухонным дымом. Гуди Редферн стояла с жирной сковородой в руке, а за ее юбкой прятался один из сыновей. Лоб хозяйки блестел от пота.

– Ливви! – воскликнула она. – Где ты была?

– Где мама? – спросила девочка.

Она услышала позади грохот закрывающейся двери. Это вышел ее отец.

– На чердаке. – Гуди Редферн поставила сковороду на рабочую столешницу посреди кухни, поправила платок и вытерла рукой лоб. Усадив девочку, помогла ей разуться и лишь потом обратила внимание на ее лицо.

– Посмотри-ка на меня. – Хозяйка приподняла подбородок Ливви и развернула ее лицо к свету. Глаз у Гуди Редферн был зорким – ничего не утаишь. – Как же так вышло?

– Я упала, – ответила Ливви, надеясь, что Господь простит эту безобидную ложь.

Насколько ей было известно, мальчишки, что преследовали ее, приходились Редфернам родней. Ливви не хотелось лишний раз сеять раздор.

– Ясно.

Гуди отыскала дряхлый бинт и вытащила из висящего под потолком пучка какой-то лист. Затем завернула растение в марлю, намочила и передала Ливви. Та приложила горячую припарку к опухшему лицу, не сводя глаз с хозяйки.

Ливви поставила корзину на широкие половицы. Может, Гуди все же не заметит, что корзина пустая и рваная. Девочка проживала в доме родственницы и была обязана подчиняться и приносить пользу.

Гуди Редферн подошла к кухонному очагу, пошевелила кочергой угли и помешала варево в висящем над огнем чугунке. Пахло луком, овощами, картофелем и куриным жиром.

– Давай, иди к матери, – не оборачиваясь, сказала хозяйка.

Ливви доковыляла до лестницы и принялась устало карабкаться наверх, помогая себе одной рукой, второй прижимая к синяку припарку.

На чердаке царил полумрак. Внутрь свет просачивался лишь сквозь щели вокруг чердачной крышки и между половицами. Было сыро и тепло – после холодного дня воистину облегчение. Снизу доносился звон кухонной утвари, шуршание, чихи и мурлыканье Гуди Редферн, напевающей псалом. Здесь, в атмосфере домашнего уюта, Ливви наконец дала волю слезам.

– Мама? – тихонько позвала девочка.

Когда глаза Ливви привыкли к темноте, она смогла разглядеть смутные очертания крупной фигуры на соломенном тюфяке в дальнем углу. То была ее мать, Анна. Она лежала на боку, зажав ладони между ног. Ливви угадывала лишь плавную линию бедер матери, выпирающие плечи и подтянутые к груди колени.

Девочка двинулась вперед, стараясь ступать мягко и беззвучно. Она опустилась на колени и улеглась на тюфяк. Солома слегка хрустнула под ее небольшим весом. По сену над головой вприпрыжку пробежали мыши. Малышка прижалась к спине матери и аккуратно обняла ее. Колкое шерстяное платье Анны источало знакомый запах, который так любила Ливви, – солодки или аниса, мускатного ореха и терпких трав. Анна взяла руку дочки и прижала к щеке.

– Нам нужно уехать завтра, – сказала она.

Они добирались сюда среди суровой зимы много месяцев по испаханным застывшими колеями, испещренным ледяными лужами дорогам. И все ради того, чтобы пробыть у Гуди Редферн каких-то несколько недель? Мама Ливви практически не выходила из дома. Да что там… практически не спускалась с чердака. Гуди Редферн относилась к присутствию Хасселтайнов в своем доме неоднозначно. Она явно не была им рада, но и не выгоняла. Подобное отношение частенько величают добротой.

Ливви провела пальцами по убранным назад волосам матери. Девочке хотелось узнать причину скоропостижного отъезда, но она боялась показаться нахальной.

– А куда мы поедем? – издалека зашла Ливви.

Анна перевернулась на спину. Матери было всего-то чуть больше сорока: бледная женщина с утомленными заботами глазами. Прямой нос усыпали веснушки. Ливви тоже была белокожей обладательницей веснушек, из-за которых складывалось впечатление, будто ее лицо забрызгали капельки грязи.

– Девочка моя, что случилось? – спросила Анна, увидев лицо дочки.

Глаз бедняжки уже практически не открывался. Ливви снова прижала к ушибу припарку.