Татьяна Устинова - Детектив-пикник

• Название: Детектив-пикник
• Автор: Татьяна Устинова
• Жанр: Детектив
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-113077-0

Что может быть приятнее жарким летом, чем покинуть раскаленный город и отправиться на природу? Загадочный лес, уютный берег реки или озера, бескрайние поля и луга – их неброская красота очаровывает и заставляет возвращаться туда снова и снова. Но иногда спокойный отдых оборачивается захватывающими дух приключениями, как это происходит в остросюжетных рассказах Татьяны Устиновой, Евгении Михайловой, Галины Романовой и других известных авторов!

---

Я знаю, он не любит речей, а над моими вообще всегда потешается, но тем не менее скажу такую речь: Макс, я люблю тебя.

Ну, просто чтоб ты знал.

Марина Крамер Старьевщица

Нет, не об этом я мечтала, когда ехала в пятницу вечером на дачу. Не об этом… Да, безусловно, одинокой девушке за тридцать приятно неожиданно встретить мужчину своей мечты. Но не в виде тела между клубничных грядок. А этот именно там и лежал – темноволосый, в голубых джинсах, белых кроссовках и красной футболке-поло. Рядом валялась лопата – моя лопата, хранившаяся в сарае на улице, и что-то подсказывало мне, что неспроста она тут лежит, а именно с ее помощью несчастному мужику пробили череп. Я окинула место преступления пристальным взглядом, прикинула, что, кроме меня, тут пока никого не было, и вынула из сумки телефон. Нет, страшная находка не показалась мне чем-то из ряда вон, удивило только местоположение – ну, а кому понравится найти труп на собственной даче? В остальном же я не испытала ни страха, ни отвращения. Я патологоанатом, чего мне бояться…

Интересно, что ему нужно было на моем участке? Домик у меня крошечный, ничего ценного там нет. И – кто его так, за что? И вдруг тело между грядками зашевелилось и застонало, от чего я выронила мобильный и шарахнулась назад, ударившись спиной о парник. Вот тебе и патологоанатом… А тело пыталось перевернуться и стонало все громче, явно нуждаясь в медицинской и любой другой помощи. Здраво рассудив, что после такого удара по голове человек вряд ли сможет причинить мне вред, я приблизилась, села на корточки и спросила:

– Вы кто?

– А? – простонал мужчина, пытаясь опереться на руки.

– Погодите, я помогу. Не двигайтесь так активно, у вас голова пробита, – я помогла ему перевернуться на спину, и он бессильно вытянулся, закрыв глаза.

Лицо мужчины было испачкано землей и кровью и выглядело довольно ужасно. Что же мне теперь делать с этой находкой? В «скорую» все равно звонить нужно, тут квалифицированная помощь необходима, ему бы в стационар поскорее. Но едва я подобрала мобильный, как мужчина с трудом разлепил веки и пробормотал:

– Не надо…

– Что – не надо?

– Звонить не надо… я прошу… не звоните… никуда…

Эта просьба совсем лишила его сил, и он снова замолчал, закрыв глаза. Что же мне делать? А если он умрет тут, на моих грядках? Я окажусь виновата – оставила человека в такой ситуации без помощи. Но он почему-то не хочет, чтобы я звонила.

Я поднялась, растерянно оглядела участок, бросила взгляд на соседский, отделенный от моего забором из сетки-рабицы, – там никого не было. Удивительно, мои соседи – пенсионеры, безвылазно живут на даче с мая, а сегодня, ты смотри, куда-то уехали. А мне нужно как-то перетащить свою странную находку в дом, не оставлять же его среди грядок.

Не придумав ничего лучше, я выкатила из сарая тачку, на которой обычно перевозила урожай до машины. Встал другой вопрос – а как я мужика на тачку-то погружу? Даже по самым скромным прикидкам весил он килограммов восемьдесят, а в неподвижном теле, как известно, тяжести прибавляется. Придется, похоже, вспомнить молодость и дни работы в реанимации, где приходилось в одиночку поворачивать еще не таких больных.

В спине что-то хрустнуло, когда я, собрав все силы, с трудом перевалила мужика с земли на тачку. Голова его свесилась, и он застонал, снова придя в себя:

– Куда… зачем…

– А можно молча лежать? – зло спросила я, обеими руками держась за болевшую спину. – В дом отвезу, не будешь же ты мне тут в клубнике скворцов распугивать!

– Вам же… тяжело… – вежливо посочувствовал он.

– Ой, замолчи!

Кое-как я дотолкала тачку до крыльца, и тут меня ждал еще один сюрприз – на двери не было навесного замка. Не знаю почему, но отсутствие замка и почти бездыханное мужское тело на тачке не связались у меня в одну цепочку.

– Могла ведь в прошлый раз сама забыть… – пробормотала я, осматривая совершенно целые петли.

Дверь запиралась на внутренний замок, но я по укоренившейся с самого детства традиции вешала еще и внешний. Так всегда делала мама.

Вынув связку ключей из сумки, я отперла дверь и немного успокоилась – никто не пытался влезть в мою избушку, никому в ней ничего не нужно. Дело даже не в том, что я хранила на даче бриллианты или золотые слитки, дело в памяти. Здесь все было так, как устроил это еще мой дедушка, собственноручно сколотивший этот небольшой домик из старых бревен и кусочков списанной с вагоноремонтного завода вагонной обшивки – с тиснеными узорами, напоминавшими мне причудливую вязь листьев. Гвоздей, тоже списанных и ржавых, в этой избушке было столько, что она, кажется, даже сгореть не могла бы. Я очень дорожила своим наследством и не хотела, чтобы кто-то вторгался в мой уютный, пусть и очень старый и ветхий, мирок. Я приезжала сюда каждую пятницу и оставалась до воскресенья, чтобы сменить обстановку, вдохнуть свежего воздуха и хоть ненадолго отвлечься от своей специфической работы.

– А у вас… уютно… – пробормотал незнакомец, когда я с трудом заволокла его в комнату и уложила на старую кровать с панцирной сеткой.

– Ты б хоть представился, – я открыла окно, впуская в комнату струю свежего воздуха и лучи садившегося солнца.

– Да… неловко вышло… Меня Аркадием зовут. А вас?

– А я Люба.

– Любовь, значит… красиво… – Он снова закрыл глаза, а я подумала, что нужно найти аптечку и промыть рану на голове.

Когда я нашла все необходимое и подошла к кровати, Аркадий, взглянув мне в лицо, скривился:

– Это обязательно?

– У тебя на голове открытая рана, нужно хотя бы перекисью промыть, раз уж от квалифицированной помощи наотрез отказываешься. И повязку наложить. Повернуться можешь?

Аркадий со стоном перевернулся на бок. Рана выглядела хуже, чем я ожидала, и была довольно глубокой, проникающей. Нет, тут не обойдешься простым промыванием.

– Слушай, тебе все-таки в больницу надо, – осторожно прикладывая смоченный перекисью тампон к ране, проговорила я. – Заражение начнется.

– Мне нельзя в больницу.

– Это почему еще?

– Потому…

– Исчерпывающе. Но, увы, не аргумент – рану нужно как следует обрабатывать, швы наложить и прививки сделать. Так что, друг Аркадий, хочешь не хочешь, а поедем. У меня машина, поселок недалеко, к ночи уже вернемся.

Дав таким образом понять странному постояльцу, что спорить со мной смысла не имеет, я полезла в комод и нашла там футболку, оставленную моим бывшим. Коснувшись ее, сморщилась и прикусила губу. Расставание до сих пор вспоминалось как нечто болезненное, да, собственно, и расставания-то как такового не было. Даниил просто исчез в один из декабрьских дней, пропал, как будто его не было. Телефон не отвечал, с работы он уволился за месяц до этого, а адреса я не знала и найти дом по памяти в соседнем городке не смогла. До сих пор, натыкаясь в квартире на его вещи, я вздрагиваю, как от прикосновения к раскаленной плите.

Отогнав эти мысли, я протянула футболку Аркадию:

– Вот это нужно надеть, твоя совершенно испорчена.

– Вам придется мне помочь, не справлюсь, сил нет совсем… – Мне вдруг стало неловко за то, что я довольно бесцеремонно «тыкаю» ему, хотя Аркадий обращается ко мне на «вы».

– Ну, еще бы – такая кровопотеря. Конечно, я вам помогу. Но ваше поло придется разрезать, чтобы меньше повязку тревожить.

– Да и черт с ней… режьте, Любовь, не стесняйтесь.

– Сделаем так, – справившись с переодеванием, сказала я. – Я скажу, что вы мой брат, а документов при себе нет, потому что на даче отдыхаете, не прихватили. Меня в больнице знают, я им как-то труп помогала вскрыть.

На лице Аркадия отразилось что-то, похожее на страх:

– Труп?

– А что особенного? Я патологоанатом.

– Ужас какой… такая милая девушка…

– То есть если бы я была хирургом, это вас бы не удивило? А ведь принцип тот же.

– Но там-то живые люди, спасение жизни…

– А здесь возможность понять, что пошло не так и почему жизнь не была спасена. Для нас не существует богатых и бедных, для нас все равны. И вообще… почему я должна оправдываться за выбор профессии? Меня все устраивает.

– Я не хотел вас обидеть, – извиняющимся тоном произнес Аркадий.

– Я не обиделась. Давайте попробуем встать.

С трудом преодолев расстояние от домика до машины и буквально завалив Аркадия на заднее сиденье, я подумала, что хорошо бы ему горячего чаю с сахаром, это хоть немного поддержит силы. Термос я всегда возила с собой – тоже привычка, привитая в детстве дедом. Он никогда не отправлялся в дорогу, не прихватив старенький термос с наполовину стершимся рисунком желтых подсолнухов. Самое странное, что и пользовалась им же, рука не поднималась сменить на новый.

Выпив чаю, Аркадий немного оживился, хотя по-прежнему прерывисто дышал и был очень бледен. Я вела машину по трассе, боясь просмотреть поворот к поселку – предстояло проехать километров пять по лесной дороге и только потом снова оказаться на асфальте.