Сергей Морозов - Бах

• Название: Бах
• Автор: Сергей Морозов
• Издательство: «Молодая гвардия»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1975

Автор книги, опираясь на документальные данные и на труды исследователей, прослеживает нелегкий, полный драматизма жизненный путь великого немецкого композитора первой половины 18 века.

В книге описаны долгие скитания Баха по городам и княжествам феодально-бюргерской Германии, его борьба за идеалы искусства. Автор рисует Баха, создателя органных, вокальных, оркестровых произведений, наставника музыкантов, живым среди живых людей, в кругу его современников.

---

Что же сталось с певческими способностями стипендиата школы Михаэля? Случился казус в час пения в хоре. Из гортани прилежного и ценимого дискантиста вырвался звук в неположенном регистре. Растерянный Себастьян сомкнул губы. Мутация голоса повзрослевшего юнца, увы, лишила его вокального дара. Но Бах остался стипендиатом – теперь уже как скрипач школьной капеллы.

Еще об одной поездке из Люнебурга нужно упомянуть. В Целле, резиденцию герцога Брауншвейгского. Женившись на гугенотке, герцог Вильгельм окружил себя исключительно французскими приближенными и завел капеллу, исполнявшую преимущественно, а может быть, только французскую музыку. Из Люнебурга попасть в Целле было непросто, потому что путь туда вел через дикие еще леса. Может быть, доброжелатель Бем помог Себастьяну в такой поездке. Бах побывал в Целле, слышал аллегорическую музыку, сюиты, музыку на воздухе – пленэрную, по версальскому образцу. Могла здесь звучать и клавесинлая музыка в стиле сорокалетнего тогда француза-виртуоза Луи Маршана, чье имя еще встретится в этой книге, и пасторали парижанина Клерамбо. Не под влиянием ли этой поездки Себастьян перепишет в Люнебурге для своего собрания пьесы французских сочинителей?

Обучение в школе св. Михаэля Бах заканчивает весной 1703 года. Кто-то из лицеистов стремится в университет. Георг Эрдман подумывает о служебной карьере юриста. Какое же будущее изберет Себастьян? В литературе не раз высказывалось сожаление, что для малоимущего выпускника школы была закрыта дорога к университетскому образованию. Возможно, это так, но нет решительно никаких указаний на то, что восемнадцатилетний музыкант выражал желание идти в университет. Богословский факультет не притягивал его к себе, потому что ни пастором, ни ученым Бах себя не видел. Будущие музыканты шли обычно на юридические факультеты немецких университетов, получая там общее гуманитарное образование. Но Бах уже знал свое призвание. Кровь потомственного шпильмана звала к жизненной музыкальной практике.

Расставание с Люнебургом было быстрым. В начале апреля 1703 года Себастьян оказался уже на службе скрипачом маленькой капеллы герцога Иоганна Эрнста в Веймаре. Это был не царствующий саксен-веймарский герцог, а его брат, имевший довольно скромную резиденцию, именуемую «Красным замком».

А между тем о способном молодом Бахе прослышали в Арнштадте. В этом городе, в церкви, построенной на месте сгоревшей кирки св. Бонифация, сооружался новый орган. Работа подошла к концу. Магистрат и консистория города, где имена Бахов-музыкантов уважались давно, доверили испытание построенного органа Себастьяну.

Не прошло и трех месяцев службы в веймарском «Красном замке», как 3 июля он оказался уже за испытанием нового инструмента в Арнштадте. И так понравился там, что в начале августа восемнадцатилетнего музыканта утвердили в должности органиста Новой церкви и руководителя школьного хора.

АРНШТАДТСКИЙ ОРГАНИСТ

Наезженная дорога была не очень пыльной, повозка весело поскрипывала, Арнштадт издали выглядел приветливо в августовский солнечный день.

Окруженному старой каменной стеной городку, казалось, было тесно за ней; красные черепичные крыши лепились одна к другой, над ними поблескивало несколько шпилей. Городок разрастался, основательные здания были сооружены и за пределами стен. Тут же виднелись маленькие домики: горожане, забыв уже о страшном времени Тридцатилетней войны, норовили поселиться в предместьях городка, хотя издавна здесь разрешалось возводить одни ветряные мельницы. В этот летний день лениво крутились их широкие короткие крылья.

Город имел пять ворот, в одни из них въезжал Себастьян. Как и в остальных городах Тюрингии, фамилия Бахов в Арнштадте была издавна известна старожилам. Себастьян бывал здесь в детстве на семейных праздниках. В эти дни всегда вспоминали старейшего из арнштадтских Бахов, Каспара, жившего в городе в 16351642 годах. Может быть, мимо двухэтажного, со сдвоенными по фасаду окнами его домика и проезжал Себастьян в этот день. Может быть, он въезжал в город другим путем, но именно благодаря памяти о нем, величайшем из Бахов, в XX веке будет прикреплена мемориальная доска к стене дома в переулке Якоба, 13/15.

Жила в ту пору в Арнштадте Регина Ведерман; ее сестра была замужем за двоюродным дядей Себастьяна, Иоганном Михаэлем, геренским органистом и композитором. Его уже не было в живых, но племянник хорошо помнил дядю, а мотеты и клавирные сонаты Иоганна Михаэля знал наизусть, ноты их, собственноручно переплетенные, лежали на дне дорожного сундука вместе с произведениями других авторов. Впоследствии некоторые мотеты дяди-композитора долгое время принимались даже за сочинения Иоганна Себастьяна. Родня была оповещена Региной о приезде Себастьяна. В том числе Христоф Хертум, органист другой арнштадтской церкви, по совместительству еще и писарь.

На другой день утром, одевшись построже, в новом парике, высветленный надеждами, Бах пошел в консисторию. Чины консистории сегодня хотя и выказывали благосклонность к новому музыканту, но были чопорны. Иоганн Себастьян как драгоценность принял с резного блюда ключ от заветного органа. Благодарственный поклон, и вместе с настоятелем он отправился в Новую церковь.

В сравнении с заработком скрипача в Веймаре Себастьяну положили в Арнштадте тройное жалованье – 84 гульдена в год. Место для молодого музыканта не оставляло желать ничего лучшего. По должности органиста он обязан был по воскресеньям с 8 до 10 часов утра играть в церкви на органе, а два раза в будние дни заниматься с небольшим ученическим хором в церковной школе; хор мальчиков выступал самостоятельно, иногда же присоединялся к большому любительскому хору, участвуя в исполнении произведений значительной сложности. К удовольствию Себастьяна, настоятель позволил упражняться в музыке, когда пожелает органист, в часы, свободные от службы и отправления треб. Именно о такой свободе и мечтал он.

Полвека спустя в некрологе Баха с эпической краткостью будет написано, что именно в Арнштадте «созрели впервые планы его прилежных занятий искусством игры на органе и композициями, которые он изучал путем вдумчивого анализа произведений известных в то время серьезных композиторов и самостоятельного применения изученного на деле».

Ни один биограф Баха и исследователь его трудов не проходит мимо этих слов некролога, хотя не установлено точно, произведения каких именно композиторов – немецких и иноземных – изучал Бах в арнштадтские годы. Себастьян дорожил фамильными связями. Музыканты Бахи и, может быть, еще люнебургские друзья посылали с оказией в Арнштадт попадавшие им в руки произведения, Себастьян знакомился с ними, что-то переписывал и отсылал ноты обратно. Как музыкант-исполнитель и как начинающий композитор, он овладевал искусством полифонии, многоголосия.

Столетия развивалась полифоническая музыка в странах Европы. Искусство одновременного ведения двух или нескольких равноправных голосов было и наукой, требовало от музыканта, композитора глубоких знаний. И в сочинении инструментально-хоровых произведений – мотетов или кантат, и в инструментальной музыке. Орган, инструмент, имевший десятки и сотни регистров, занимал царственное место в музыке предшествующих столетий и эпохи XVII – XVIII веков. Именно органу Бах и отдал страсть молодого художника в Арнштадте.

Часами он не покидал запертого на засов храма. Инструмент с двумя ручными клавиатурами и ножной был превосходен. Без парика и камзола, коротко остриженный, в рубахе и жилете, в башмаках, удобных для работы, Себастьян походил больше на мастерового, чем на степенного церковного органиста. Он упражнялся в приемах игры, искал новые комбинации постановки пальцев, иногда входя в противоречия с принятыми правилами. Он упражнял ноги. Люнебургский Бем сочиняя органные произведения преимущественно для работы на ручных клавиатурах; педаль не имела у него самостоятельного значения. И техника исполнения мало отличалась от игры на клавесине. Старый Рейнкен виртуозно работал ногами, и это особенно восхищало Себастьяна в искусстве гамбургского органиста.

В арнштадтской церкви он импровизировал, достигая легкости исполнения на клавишах педали. Иногда вел мелодию без участия рук, в быстром темпе, со всенарастающей мощью и любовался гулкими звучаниями, заливающими сумерки храма и галереи, протянувшейся вдоль стен. И снова вводил в действие пальцы рук, легко скользя ими по клавишам мануалов. Зажигал свечи у пюпитра; они стоили дорого, и Себастьян довольствовался иной вечер одной-двумя. Пламя свечей не преодолевало сумрака и отбрасывало огромную неспокойную тень музыканта в пространство, заполняемое густыми звуками труб.