Дмитрий Видинеев - Изнанка

• Название: Изнанка
• Автор: Дмитрий Видинеев
• Жанр: Триллер

Два десятка человек отчаянно борются за жизнь. Они пленники чёрной пустыни, и выход за периметр грозит им нечеловеческими мучениями, которые хуже, чем смерть. Чёрный песок манит, невидимое зло сулит спасение, с наступлением сумерек оно начинает звать, и противиться этому почти невозможно. Выбраться из смертельной ловушки нет никакой надежды. Идёт жестокая игра на выбывание, и правила этой игры диктует пустыня.

---

Борис нахмурился и пересек комнату. Перед тем как выйти из гостиной, оглянулся.

– Подумаем. А я пока к тетке сбегаю.

Марина отняла мокрое от слез лицо от ладоней и посмотрела на него с надеждой.

– Она ведь проснется скоро, правда?

– Конечно, – кивнул Борис и неуверенно улыбнулся.

Выйдя на улицу, он увидел долговязого мужчину, женщину в красной куртке и пухлого мальчугана. Мужчина выкрикивал ругательства не понятно в чей адрес, указывая пальцем на чёрную пустошь. Женщина голосила так, будто её режут, а мальчуган ходил взад-вперёд и плакал навзрыд.

Борис сплюнул и быстрым шагом направился к дому тети Иры, отчаянно надеясь, что с ней все в порядке. Он шел, стараясь не смотреть на проклятую пустошь, но она будто притягивала взгляд. Не так Борис всегда представлял себе иные миры, когда в фантазиях допускал их существование. Совсем не так.

Он увидел старика у забора. Тот смотрел на пустошь, открыв рот и выпучив глаза. Старик был в замызганном пиджаке на голое тело и семейных трусах, на ногах – калоши. Его руки мелко дрожали, с губы свисала нить слюны.

Борис прошел мимо и услышал за спиной хриплый возглас:

– Что за бляха-муха?! Эй… эй, что за…

Он не остановился, у него не было никакого желания объяснять старику то, что он сам плохо понимал. Ни объяснять, ни успокаивать, ни охать и ахать. Борис прибавил шаг, а последние метры до дома преодолел уже бегом.

Тетю Иру он обнаружил на кухне. Она лежала на спине с открытыми остекленевшими глазами, и ее нижняя половина лица была в крови. Хватило одного взгляда, чтобы понять: она мертва.

Борис застыл в дверном проеме, не в силах отвести взгляд от мертвого тела. Он смотрел на лицо тети Иры и чувствовал, как в душе что-то рвется и измельчается в колючее крошево. В горле застрял и превратился в горький комок, стон. Родной человек мертв. Но Борису хотелось схватить тетю Иру за плечи и трясти, трясти, кричать: «Очнись! Приди в себя! Хватит, хватит, хватит!» Может, она спит, как Капелька? Может, она только выглядит мертвой?

Он опустился перед ней на колени, с горечью осознавая, что пытается себя обмануть. Остекленевшие подернутые дымкой глаза тети Иры не давали обмануться. В сознании Бориса почему-то всплыли слова из прошлого, когда пожилая, впавшая в маразм соседка бормотала на похоронах его отца: «…беда пришла… беда пришла… пришла беда…» Борис неосознанно прошептал эти слова вслух, глядя сквозь призму слез на узловатые, с аккуратно подстриженными ногтями, пальцы тети Иры. На безымянном было тонкое обручальное кольцо, которое, казалось, вросло в кожу. Она не снимала его даже после гибели мужа. И не сняла до самой смерти, словно выполнив данную самой себе клятву.

Борис подумал, что нужно закрыть ей глаза. Он уже протянул руку, чтобы коснуться ее век, но в последний момент не решился. У него возникла странная и невероятно тоскливая мысль: «Если закрыть глаза, она больше никогда не увидит света. Навсегда погрузится в темноту». Глупая мысль, по-детски глупая, но Борис и чувствовал себя сейчас растерянным ребенком, который не может осознать очевидное: близкий человек ушел навсегда. Еще утром тетя Ира угощала его компотом, а теперь ее нет. И это не правильно. Это противоестественно. Полный абсурд!

Он зажмурился, глаза щипало от слез. Пальцы скользнули по векам тети Иры, закрыв их навсегда.

Борис поднялся на ноги, заторможено снял с крючка на стене полотенце, подошел к умывальнику и смочил полотенце водой. А потом, так же заторможено, с застывшим, будто смотрящим в никуда взглядом, смыл кровь с лица тети Иры. В его голове медленно и как-то сонно, всплывали обрывочные фразы: «… здесь соприкасаются миры… беда пришла… пришла беда…»

Он отнес ее в гостиную, положил на диван и с головой накрыл чистой белой простыней, которую достал из шкафа.

Все.

Больше для нее он ничего сделать не мог, хотя в душе ныло чувство не до конца выполненного долга. Хотелось выразить скорбь в каких-то действиях, вот только в каких? Был бы верующим – помолился бы и, возможно, на душе стало бы легче. Но он не знал ни одной молитвы.

– Прости, – беззвучно, одними губами, произнес Борис.

Он постоял возле тети Иры еще минуту и пошел на кухню. От жажды в горле совсем пересохло, а в холодильнике стояла банка с компотом.

«На вот, попей, – вспомнил он. – Это компот из шиповника, яблок и барбариса».

Глава пятая

Покинув дом тети Иры, Борис направился к железной дороге, вернее к тому, что от нее осталось, и через пару минут уже смотрел на перевернутые вагоны, покореженные рельсы и шпалы, обрывки проводов.

Падая, состав раскурочил часть посадочной платформы, но старая, потемневшая от времени скамейка все так же стояла на своем месте, как незыблемый монумент, олицетворяющий вечность. Один вагон, пропахав себе путь по гравию, врезался в бетонную мачту освещения, и теперь она торчала из земли под острым углом. Обломки шпал, смятый металл, раскуроченные рельсы – Борис содрогнулся, представив, что катастрофа могла произойти с пассажирским поездом. Странно и неуместно говорить в таких обстоятельствах «повезло», но Борис мысленно все же сказал это слово.

Он прошел вдоль рельсов и обнаружил, что у перевернутого состава отсутствовал локомотив. Его просто-напросто не было. Мало того, вагоны на границе с пустошью выглядели так, словно их причесали гигантским гребнем, расщепив на множество волокон. А в некоторых местах металл будто был проеден кислотой. Железные листы, станины, рельсы – все поддалось странной коррозии. Дыры в металле чередовались с рваными лоскутами, которые утончались и сменялись перекрученными металлическими нитями. Выглядело это сюрреалистично, как воплотившийся бред какого-нибудь психа.

Борис рассудил, что составу не хватило всего лишь минуты. Проследуй он мимо станции Белая даль на несколько десятков секунд раньше, и он бы не попал в эту аномальную зону. Локомотив успел проскочить, а сами вагоны остались здесь. Как и часть деревни.

Он увидел мужчину в бейсболке и кожанке, того самого, что недавно подъехал на желтой машине к «железке». Мужчина сидел на обломке шпалы, что-то бормотал и косился на пустошь. Заметив Бориса, он вскочил и заорал:

– Что всё это значит, а?! Я нихрена не врубаюсь! Что всё это значит? – его покрытое оспинами лицо было пунцовым, в глазах чередовались гнев и страх. – Куда всё исчезло? Только не говори, что мне всё это мерещится! – он повернулся на месте, всплеснув руками. – Да ты только посмотри на это! Только посмотри!

Борис подошел к границе пустоши.

– Я вижу.

Мужчина уставился на него, быстро хлопая глазами.

– Ты видишь?! Да неужели? – его голос звучал с язвительной злобой. – А я уж подумал, у меня с башкой что-то не так! У меня, между прочим, только что теща померла, а телефон не работает! Совсем не работает! – он сорвал с головы бейсболку и швырнул ее на землю. – У меня теща померла, слышишь? А теперь еще вот это! Что это, твою мать? Я ведь не сошел с ума!

– Нет, не сошёл, – сурово отозвался Борис, повернувшись к нему. – И перестань орать, и без твоих воплей тошно.

– Не указывай мне, что делать! – визгливо выкрикнул мужчина. Его руки тряслись, на лбу блестели крупные капли пота.

Борис скривился. Ему меньше всего сейчас хотелось ругаться с этим паникером.

– Успокойся.

– Не указывай мне!..

– Заткнись! – рявкнул Борис. – Просто заткнись!

Он сжал кулаки, чувствуя себя на грани – ещё немного и взорвётся. Мысленно он уже избивал этого типа. А паникёр застыл, как статуя, у него даже руки перестали трястись. Через какое-то время он выдохнул, посмотрел себе под ноги и произнёс подавленно:

– Я просто… у меня просто мозги закипели от всего этого.

Борис немного расслабился, присел на корточки и провёл ладонями по чёрному песку. Да, это было нечто напоминающее песок. Вот так раз! Мелкие крупицы, если присмотреться – абсолютно круглые. Он зачерпнул ладонью горсть песка, отметив, что тот тёплый, словно прогретый солнцем. Просеял сквозь пальцы, а потом нервно сплюнул, поднялся и пошёл в сторону домов. Он шагал и думал, что впору самому впадать в истерику, обстановка этому не просто способствовала, а прямо-таки толкала к сумасшествию. Он дошёл до рядов клёнов, листья которых теперь были покрыты слоем пыли, и услышал за спиной:

– Что за хрень тут творится, а? Ну что за хрень?

Он оглянулся и увидел, как мужик поднял камень и с яростью швырнул его в сторону пустыни.

На участке поля перед пустошью собрались люди. Кто-то причитал, кто-то ругался. Пухлый мальчуган сидел прямо на земле и растирал ладонью слёзы по чумазому лицу. Он икал и порывисто всхлипывал, видимо, сил реветь у него не осталось. Тощая женщина с растрёпанными рыжими волосами расхаживала взад-вперёд, глупо улыбалась и бормотала:

– Я сейчас проснусь… сейчас проснусь…

Борис вошел во двор дома Марины и вдруг осознал, что кое-что осталось неизменным: так же как и раньше воздух пах прелыми травами, а температура…. ну, разве что немного повысилась, градусов на пять. Запахи, температура, земля под ногами… А ведь иной мир мог оказаться более суров, к примеру: мир – ледяная пустыня, или мир где сплошной океан. Чёрт возьми, да эту деревушку могло прямиком в ад закинуть!