Анатолий Дроздов - Князь Мещерский

• Название: Князь Мещерский
• Автор: Анатолий Дроздов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2020

Анатолий Федорович Дроздов – известный писатель-фантаст, пишущий в разных жанрах. Представляем заключительный роман из трилогии «Зауряд-врач», ставшей одним из самых популярных литературных проектов автора за последние годы. Роман «Князь Мещерский», как и предыдущие книги цикла, написан в лучших традициях «попаданчества» и «альтернативной истории». Мы часто слышим версии о параллельных мирах, где развитие истории идет по несколько другим сценариям. В один из таких миров и попадает наш современник, майор медицинской службы Игорь Иванов. Попадает, погибнув в мире нашем после подрыва на мине. Талантливому хирургу и обладателю знаний из будущего разумней было бы лечить людей и двигать медицинскую науку, а не лезть туда, где бал правят хищники. Но честь офицера этого позволить не может. Как известно, вмешательство в коварные планы элит может дорого обойтись, но герой отступать не привык. Читайте подробности финальной истории о зауряд-враче в книге!

---

Старший истопник принял Бориса хмуро и, поспрашивав немного, определил носить дрова, чему Савинков только обрадовался. Топка печей его не привлекала: постоянно на глазах. Дров Кремль, несмотря на лето, потреблял много. Печи не топили, но имелись кухни с дровяными плитами, которые пылали от рассвета до заката. Топливо для них возили со складов ломовые извозчики[5] – их нанимали на специальной бирже, каждый раз заново. В Кремле дрова сгружали в специально выделенные для того сухие подвалы. Сараев в монаршей резиденции не имелось – оскорбляли августейший взор. Изучив эту систему, Борис понял, что нужно делать. Эсеры обычно метали в своих жертв бомбы, но для этого следовало подобраться к тем близко. С императрицей этот номер не проходил. Ее охраняли, подобраться к царице на нужное расстояние истопнику не светило. А еще при таких актах метатели обычно гибли – либо от взрыва, либо от рук охранников. И то и другое Бориса не устраивало, поэтому он нашел выход.

Старший истопник постоянно ругал извозчиков: те нередко привозили топливо сырое или же не тех пород. В плитах дрова плохо горели, дымили или того хуже.

– Дубина! – возмущался старший истопник, проинспектировав очередную партию дров. – Как можно елку в плиту совать? Она же угольками стреляет! Угодит тот в кастрюлю, а после и в тарелку попадет.

– Уголек – не таракан, – лениво отбрехивался извозчик, которому такая господская привередливость мнилась чудной.

– Дозвольте мне ездить на склад, Тимофей Савич? – предложил Савинков, ставший свидетелем этого разговора. – От этих деревенских увальней толку не добьешься. Темнота-с.

– Займись, – согласился старший истопник. – Поглядим, как справишься.

Остальное было просто. Борис ревностно отнесся к поручению. Ездил с извозчиками на склад, дрова привозил сухие, лиственных пород. Старший истопник его хвалил, а потом и вовсе возложил на плечи новичка заготовку топлива. В руках Бориса оказались ключи от подвалов зданий, в том числе Кремлевского дворца. Оставалось завезти взрывчатку. Борис сообщил это Азефу, и тот с присущим ему умением организовал дело. Приказчика дровяного склада Борис подкупил, попросив не присутствовать при погрузке. Тот решил, что истопник хочет прихватить лишку дров, а потом продать на стороне, с чем легко согласился – обычное дело. Товар-то хозяйский, чего жалеть? А вот самому лишняя копейка не помешает. Быть у воды и не напиться… В нужное время к складу подъезжала ломовая повозка с ящиками, укрытыми рядном, пристраивалась к другим телегам и принимала поверх ящиков дрова. Грузчики и извозчик телеги были людьми Евно. Где их Азеф взял, Борис не знал и не задавал этих вопросов. Конспирация в Боевой организации соблюдалась сурово, каждый из ее членов знал только то, что ему следовало. Хотя организацию распустили, навыки остались. Возчиков, чтобы не спрашивали лишнего, при погрузке отправляли в трактир, предварительно снабдив деньгами. Те охотно соглашались, даже рады были. Хочет барин, чтобы они не застили ему глаза, ну и бог с ним! За полтину, которую Борис жалует, можно отменно посидеть в трактире – и не только чаю попить, но и водочки себе позволить.[6]

Гвардейцы на воротах Кремля на телеги с дровами внимания не обращали – обычное дело. Ломовых извозчиков они не знали, но сопровождавший их Борис показывал бумагу, выданную в канцелярии, – и повозки пропускали. Скоро и бумагу спрашивать перестали – привыкли. Разгрузить какую-либо из телег, чтобы проверить, не ли чего снизу, гвардейцы даже не пытались – зачем? Не их работа. Успеху покушения способствовало и то, что дрова в Кремль привозили поздним вечером или вовсе ночью – дабы не оскорблять августейший взор подлой работой. Борис определял ломовым извозчикам места выгрузки, сам же отводил нужную телегу к неприметной двери с тыльной стороны Кремлевского дворца. Таким образом удалось буквально за неделю перетащить в подвал под царскими апартаментами несколько десятков пудов взрывчатки. Причем это был не динамит. От последнего у Бориса болела голова[7], а тут такого не наблюдалось.

– Тринитротолуол, – подтвердил его догадку Азеф. – Германской выделки. Англичане раздобыли – не хотят, чтобы теракт связали с ними. Добрая взрывчатка, посильнее динамита будет.

Англичане посоветовали, и как лучше тринитротолуол использовать. Борис набросал план подвала, помещений над ним, и рыжий британец, говоривший по-русски с акцентом, указал место, где стоит установить бомбу.

– Взрыв снесет несущую стену, после чего обрушатся перекрытия, – объяснил террористам.

– Стена толстая, – заметил Борис, – может устоять.

– Не с таким количеством взрывчатки, – улыбнулся англичанин. – Хватит с запасом.

Все вышло, как он сказал. В нужный день и в нужное время Борис заскочил в подвал, разбросал дрова, закрывавшие ящики с взрывчаткой, открыл верхний и установил поверх завернутых в бумагу шашек химический запал. Передавил щипцами жестяную трубку с ампулой, и, положив ее на взрывчатку, торопливо выбежал наружу. Англичанин сказал, что у него будет четверть часа, не более. За это время кислота из ампулы проест металл и воспламенит инициирующий состав.

Никто Бориса не остановил. Он благополучно выбрался из Кремля, миновал Красную площадь, только потом за спиной грохнуло. Высокие стены приглушили звук, но он все равно впечатлил. Оглянувшись, Борис увидел столб пыли и дыма, поднявшийся выше колокольни Ивана Великого. Получилось!

На старую квартиру он не пошел. Остановив извозчика, велел тому ехать к Евно. Товарищ ждал.

– Дело сделано! – похвалился Борис, переступив порог квартиры.

– Молодец! – похвалил Евно и обнял Савинкова. Затем отступил и начал распоряжаться: – Переоденься! Я тебе кое-что приготовил. Надень парик и загримируйся. Вот саквояж, в нем деньги. Пятьдесят тысяч рублей, как и обещал. Как приведешь себя в порядок, поезжай по адресу… – Он продиктовал название улицы и дома. – К домохозяину не заходи, ключи у него я взял, за квартиру заплатил. Из дому носу не кажи, еду кухарка будет носить. Отсидись, а когда все уляжется, сам приеду.

Сидеть в комнатах день-деньской было скучно, и Борис много читал. Газеты и журналы приносил ему Петька, сынок кухарки, который был на посылках у жильцов. Савинков щедро вознаграждал мальчика, и тот старался услужить. Из газет Борис узнал, что покушение не удалось – императрица выжила, и огорчился, впрочем, ненадолго. И без того взрыв дворца сделал его знаменитым. Газетчики строили догадки: кто стоял за терактом, называли организаторов покушения хитроумными и дерзкими – это льстило самолюбию Бориса. Он прочел все статьи – а их было много. Борис знал, что его ищут – об этом тоже писали, но был уверен, что не найдут. Филеров возле дома он не замечал (окна его комнат выходили на улицу), а чувство опасности молчало. Уверенность возросла, когда в день, предшествующий аресту, его посетил домовладелец.

– Приходили из полиции, показывали вашу карточку, – сообщил постояльцу. – Я сказал, что такой у меня не проживает. Ушли ни с чем.

– Благодарю, – сказал Борис и протянул домовладельцу сотенный билет. Тот сунул банкноту в карман в карман и откланялся. Борис решил сбросить напряжение. Отправил Петьку в винную лавку, тот принес бутылку дорогого коньяка, которую Борис приговорил вечером. Оттого встал утром с тяжелой головой и молчащим чувством опасности. Так вот и попался.

Борис к этому отнесся философски – не в первый раз. Жалко было пятьдесят тысяч рублей, попавших в руки полиции, но деньги – дело наживное. За себя Борис особо не волновался – Евно не даст пропасть. Выкупил из тюрьмы, выкупит и во второй[8]. Поэтому на допросах Савинков молчал. Его били, довольно сильно, но Борис терпел. Сдавать Евно было никак нельзя. Во-первых, подло, во-вторых, товарищ – его спасение. На допросах жандармы стращали Бориса виселицей, в ответ Савинков улыбался разбитыми губами. Он уже сидел в камере смертников…

В тот день его потащили на допрос поздним утром. Войдя в комнату, Борис кроме знакомого следователя и охраны увидел двух генералов в мундирах. Одного он узнал: Татищев, командир Отдельного корпуса жандармов. Тот присутствовал на первом допросе Бориса, орал на него, требуя сдать подельников, топал ногами. Борис в ответ плюнул, после чего жандармы отмутузили его до потери сознания. Второй генерал, вернее действительный статский советник, был незнаком. Молодой, рыжий, с орденами на мундире. Еще Борис разглядел у него знак военного врача. Что за тип? Чего ему нужно?

– Разденьте его до пояса и привяжите к стулу, – велел незнакомец конвоирам Бориса.

Татищев кивнул, и жандармы споро сорвали с Бориса пиджак, верхнюю и нижнюю рубахи, после чего усадили на стул и связали ему руки за спинкой.

– Пытать будет, сатрапы? – усмехнулся Борис. – Все равно ничего не скажу!

– Завяжите ему рот! – приказал врач.