Джон Ирвинг - Дорога тайн

• Название: Дорога тайн
• Автор: Джон Ирвинг
• Жанр: Современная зарубежная литература
• ISBN: 978-5-389-18486-2

Впервые на русском – новая сага о памяти и судьбе от блистательного Джона Ирвинга, автора таких всемирных бестселлеров, как «Мир глазами Гарпа» и «Отель „Нью-Гэмпшир“», «Правила виноделов» и «Сын цирка», «Молитва об Оуэне Мини» и «Мужчины не ее жизни». Когда Хуан Диего вырастет, он уедет в США и станет знаменитым писателем. А в мексиканском детстве судьба ведет «читателя свалки» от приюта «Дом потерянных детей» к «Дива-цирку» с его дрессированными львами и воздушными гимнастами. У Хуана Диего есть младшая сестра Лупе, и она умеет читать мысли – но только он понимает, что она говорит. «Обычно она права насчет прошлого… Будущее она читает не так точно». Ей открыты все трагедии минувшего – но она пытается предотвратить бедствие, которое еще предстоит. И вот через много лет Хуан Диего отправляется из Нью-Йорка на Филиппины, где его грезы и воспоминания наконец столкнутся с грядущим. Удивительным образом рядом с ним всегда оказывается кто-нибудь из пары таинственных красавиц, матери и дочери, встреченных им в самолете… «От первой до последней страницы этот роман пронизан добротой и верой в любовь, в искупительную силу человечности, не скованной условностями и общественными институтами» (The New York Times Book Review).

---

Не настроенный острить, как принято у мужчин, на подобные темы, он не стал бы останавливаться и на этой.

Должно быть, я принял две таблетки лопресора, подумал Хуан Диего; он чувствовал, что стал еще более заторможенным, чем обычно. Может, я смогу поспать в самолете, подумал он. Было еще слишком рано гадать, что может случиться с его снами. Хуан Диего так устал, что надеялся лишь на бета-блокаторы, способные мгновенно свести к минимуму его жизнь во сне.

– Моя мать вас ударила? – спросила его Дороти, когда Хуан Диего и Мириам добрались до номера молодой женщины.

– Нет, Дороти, – ответила ее мать.

Мириам уже начала прочесывать комнату дочери. Дороти была полуодета – лишь в юбке и лифчике, ни блузки, ни свитера. Ее открытый чемодан лежал на кровати. (Достаточно вместительный даже для большой собаки.)

– Несчастный случай в ванной, – только и сказал Хуан Диего, указывая на туалетную бумагу, прилепленную ко лбу.

– Думаю, кровотечение остановилось, – сказала Дороти. Встав в лифчике перед ним, она принялась отковыривать туалетную бумагу; когда Дороти оторвала ее, маленький порез на лбу снова начал кровоточить, но чуть-чуть – так что она смогла остановить кровотечение, лизнув указательный палец и надавив им над бровью. – Просто стойте спокойно, – сказала молодая женщина, пока Хуан Диего старался не смотреть в ее соблазнительный лифчик.

– Ради бога, Дороти, оденься наконец, – сказала мать.

– И куда мы направляемся – я имею в виду всех нас? – не совсем наивно поинтересовалась молодая женщина у своей матушки.

– Сначала оденься, потом я тебе скажу, – ответила Мириам. – Ой, чуть не забыла, – вдруг обратилась она к Хуану Диего. – У меня ведь маршрут вашей поездки, я должна вернуть его. – Хуан Диего вспомнил, что Мириам взяла у него маршрут, когда они еще были в аэропорту Кеннеди; он и забыл про это. Теперь Мириам отдала его. – Я сделала там несколько пометок – где вам следует остановиться в Маниле. Не в этот раз – в этот раз вы там пробудете недолго, так что не имеет значения, где вы остановитесь. Но, поверьте мне, вам там не понравится. Когда вернетесь в Манилу – я имею в виду, на обратном пути, когда вы задержитесь подольше, – в общем, я вам сделала кое-какие предложения насчет того, где лучше остановиться. И я скопировала для нас ваш маршрут, – сказала Мириам, – чтобы мы могли контролировать вас.

– Для нас? – с сомнением переспросила Дороти. – Или ты имеешь в виду – для тебя?

– Для нас… я сказала «нас», Дороти, – пояснила Мириам дочери.

– Надеюсь, мы еще увидимся, – неожиданно сказал Хуан Диего. – С вами обеими, – неловко добавил он, потому что смотрел только на Дороти.

Девушка надела блузку, но не стала застегивать; она посмотрела на свой пупок, потом потыкала в него пальцем.

– О, вы увидите нас снова – определенно, – сказала ему Мириам, заглянув в ванную, чтобы прочесать и ее.

– Да, определенно, – подтвердила Дороти, все еще в расстегнутой блузке, по-прежнему занимаясь пупком.

– Застегни пуговицы, ради бога, Дороти, – на блузке же есть пуговицы! – крикнула из ванной ее мать.

– Я ничего не оставила, мама, – отозвалась Дороти в сторону ванной. Уже застегнувшись, молодая женщина быстро поцеловала Хуана Диего в губы. Он увидел у нее в руке маленький конверт, похожий на гостиничный. Дороти сунула конверт в карман его пиджака. – Не читай сейчас – потом прочтешь. Это любовное письмо! – прошептала девушка; ее язык вонзился между его губ.

– Ты меня удивляешь, Дороти, – говорила Мириам, возвращаясь в спальню. – Хуан Диего устроил больше беспорядка в ванной, чем ты.

– Я живу, чтобы удивлять тебя, мама, – сказала девушка.

Хуан Диего неуверенно улыбнулся им. Он всегда представлял себе эту поездку на Филиппины как своего рода сентиментальное путешествие – в том смысле, что это не поездка, в которую отправляются для себя. По правде сказать, он долго считал, что совершает эту поездку ради кого-то другого – ради друга, который хотел отправиться в это путешествие, но так и умер, прежде чем собрался.

И все же путешествие, в которое отправился Хуан Диего, оказалось неотделимым от Мириам и Дороти, и разве оно не было поездкой, которую он совершал исключительно ради самого себя?

– А вы… куда именно вы вдвоем направляетесь? – отважился спросить Хуан Диего мать и дочь, этих, несомненно, ветеранов турне по всему миру.

– Черт возьми – у нас дел как дерьма! – мрачно сказала Дороти.

– Обязательств, Дороти; твое поколение злоупотребляет словом «дерьмо», – заметила Мириам.

– Увидимся раньше, чем вы думаете, – сказала Дороти Хуану Диего. – Мы окажемся в Маниле, но не сегодня, – загадочно добавила она.

– Так или иначе мы увидимся в Маниле, – нетерпеливо объяснила ему Мириам. И добавила: – Если не раньше.

– Если не раньше, – повторила Дороти. – Да-да!

Молодая женщина резко подняла с кровати свой чемодан, опередив порыв Хуана Диего помочь ей; это был большой тяжелый чемодан, но Дороти вскинула его так, словно он ничего не весил. С внезапной сердечной болью Хуан Диего вспомнил, как молодая женщина подняла его за плечи, полностью оторвав от кровати, и затем перевернула на себя.

Какая сильная девушка! – это было все, о чем подумал Хуан Диего. Он повернулся, чтобы взять свой чемодан, а не ручную кладь, и с удивлением увидел, что Мириам взяла его вместе со своей большой сумкой. Какая сильная мать! – подумал Хуан Диего. Хромая, он вышел в коридор гостиницы, стараясь не отставать от двух женщин; он едва замечал, что почти совсем и не хромает.

Вот что было странно: когда они проходили досмотр в Международном аэропорту Гонконг, посреди разговора, который он потом не мог вспомнить, Хуан Диего оказался впереди Мириам и Дороти. Он подошел к рамке металлодетектора и, оглянувшись на Мириам, которая снимала туфли, увидел, что у нее педикюр такого же цвета, как и у Дороти. Затем он миновал рамку и снова поискал глазами своих спутниц, но не нашел их – Мириам и Дороти исчезли; они просто (или не совсем просто) испарились.

Хуан Диего спросил одного из охранников о двух женщинах, с которыми он приехал. Куда они подевались? Но охранник, нетерпеливый молодой человек, был озабочен очевидными неполадками в работе рамки металлодетектора.

– Что за женщины? Какие женщины? Я видел целую цивилизацию женщин – они, должно быть, уже прошли! – сказал ему охранник.

Хуан Диего подумал, что попытается написать или позвонить им по мобильному телефону, но оказалось, что он забыл взять номера их мобильников. Он просмотрел свои контакты, тщетно ища имена этих женщин. Среди заметок, которые сделала Мириам в маршруте его следования, также не нашлось ни ее, ни Дороти номеров телефона, – одни только названия и адреса альтернативных отелей Манилы.

Что там за дела у Мириам в Маниле, когда он «вернется» туда, подумал Хуан Диего, но он перестал думать об этом и медленно направился к выходу на посадку на рейс до Манилы – впервые в жизни, подумал он (если вообще думал об этом). Он невероятно устал.

«Должно быть, это бета-блокаторы, – размышлял Хуан Диего. – Думаю, мне не стоило принимать две таблетки, если только я их действительно принял».

Даже кекс с зеленым чаем на рейсе «Катай-Пасифик» – теперь в гораздо меньшем по размерам самолете – отчасти разочаровал. Не сравнить с возвышенными вкусовыми ощущениями от того первого кекса с зеленым чаем, когда он, Мириам и Дороти летели в Гонконг.

Самолет уже был в воздухе, когда Хуан Диего вспомнил о любовном письме, которое Дороти положила ему в карман пиджака. Он достал конверт и открыл его.

«Скоро увидимся!» – написала Дороти на почтовом бланке отеля «Регал». Она прижала губы – видимо, со свежей помадой – к листку бумаги, оставив их отпечаток в интимной близости со словом «скоро». Ее помада, как только теперь он заметил, была такого же цвета, что и лак для педикюра – у нее и у матери. Хуан Диего подумал, что назвал бы этот цвет маджентой.

Он не мог также не заметить того, что еще было в конверте с так называемым любовным письмом: два пустых пакетика из фольги, от первого и второго презервативов. Возможно, что-то было не так с рамкой металлодетектора в Гонконге, подумал Хуан Диего; устройство не обнаружило эту металлосодержащую упаковку. Определенно, подумал Хуан Диего, это было не совсем то сентиментальное путешествие, которое ему представлялось, но он уже был в пути далеком, и назад дороги не было.

9 Если вам интересно узнать

У Эдварда Боншоу на лбу был шрам в форме латинской буквы «L» – из-за падения в детстве. Он споткнулся о спящую собаку, когда бежал, держа в руке игральную кость от маджонга. Маленькая фишка «бамбук» была сделана из слоновой кости; угол красивой фишки вонзился в бледный лоб Эдварда над переносицей, оставив между светлыми бровями идеальную отметку.

Он сел, но встать не смог, – так закружилась голова. Кровь струилась между глаз и капала с кончика носа. Проснувшаяся собака завиляла хвостом и лизнула истекающего кровью мальчика в лицо.