Дэвид Моррелл - Лига «Ночь и туман»

• Название: Лига «Ночь и туман»
• Автор: Дэвид Моррелл
• Жанр: Триллер

---

Дрю посмотрел на Арлен. Она кивнула.

— Скажи Галлахеру, — произнес Дрю. — Твоя жена важнее. Сол почувствовал, как теплая волна разливается по телу. Его голос срывался от избытка чувств:

— Я знаю, как много это для вас значит, и ценю ваш жест. Правда. Мне не высказать этого.

— Это не просто жест, — произнес Дрю.

— Но даже если я расскажу о вас Галлахеру, это не решит проблему. Я не могу рассчитывать на него в этой сделке. Я не хочу, чтобы в Колизее были его люди, я могу гарантировать, что их там не будет, только если…

— Если не скажешь ему? — спросил Дрю.

— Мы украдем священника. — Дрю мгновенно приступил к делу — так, будто они с Солом многий годы были партнерами.

— Арлен, проверь коридор. Убедись, что там нет Галлахера. Мы с Солом спустим священника по пожарной лестнице. Возьми машину. Жди нас на улице.

— Но вас увидят, когда вы будете выводить его из отеля!

— Мы изобразим, что ему срочно нужна помощь. Уйдем так быстро, что никто не успеет спросить нас, в чем дело.

28

Сосулька смотрел на лежащую без сознания женщину на кровати и размышлял о поведении Сета. Автоматический выбор убийства без достаточных на то причин — это признак отсутствия контроля. Это непрофессионально. Это не… “Он любит это, — думал Сосулька, — вот что меня беспокоит. Этот блеск у него в глазах, как будто он…”

Секс? Это заставило Сосульку вспомнить о ситуации, близкой к драке, когда он пытался не дать Сету изнасиловать женщину. Применение силы и наркотиков допустимо во время допроса. Но насиловать просто ради собственного удовольствия — Сосульке это было противно. Допрашиваемый имеет право на то, чтобы ему не причиняли бесполезную боль, чтобы с ним не обращались, как с вещью.

“Думай об отце, — говорил себе Сосулька. — Больше ничего не имеет значения… ни женщина, ни твои принципы”. Он не мог не заметить сходства между их с Сетом конфликтом и враждой между их отцами. Все начинается сначала?

Сосулька услышал стук в дверь и резко встал. Он посмотрел в глазок и, увидев Сета, открыл дверь. Сосулька почувствовал беспокойство от блеска в его глазах и от того, что он принес.

Блеск уменьшился, когда Сет посмотрел на кровать.

— Ты одел ее.

— Она дрожала.

— Дрожала? — Глаза Сета вновь заблестели. — Раз уж ты так заботишься о ней, думаю, ты будешь рад узнать, что она нас покидает.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда ты допрашивал ее, она сказала имя мужа и адрес, где он остановился, — произнес Сет. Сосулька кивнул. Сет положил пакет на бюро.

— Я позвонил ее мужу.

— Что?

— Я договорился обменять ее на священника. — Сет открыл пакет и достал взрывчатку с радио-детонатором и трансмиттером. Еще там были батарейки, провода, железный пояс, приваренный к металлической коробке, и замок.

— Черт возьми, где ты это взял?

— У меня есть связники здесь, в Риме. — Сет положил взрывчатку и детонатор в металлическую коробку и передал Сосульке свой разговор с мужем женщины.

У Сосульки от удивления раскрылся рот. Понятно, почему Сет не сказал ему, куда идет. Он бы никогда не согласился с его планом.

— Это слишком рискованно. Несмотря на обещания мужа, там может оказаться команда наблюдателей.

— А бомба? Если муж любит ее, он послушает меня. — Сет достал капсюль из кармана пиджака и присоединил его к детонатору с помощью провода. Взяв оставшийся провод, он присоединил один его конец к металлическому ремню, а второй — к детонатору. — Когда я вставлю батарейки в детонатор и застегну ремень, получится замкнутая электрическая цепь. Если кто-нибудь вздумает открыть коробку с детонатором, произойдет разрыв цепи. Переключатель детонатора подключит другой блок батареек и автоматически взорвет бомбу. То же самое произойдет, если кто-нибудь расстегнет ремень. Конечно, есть еще один способ взорвать бомбу — используя это, — он показал на радиоконтролируемый трансмиттер.

Сосулька с ненавистью смотрел на Сета, его сбивало с толку противоречие между нынешними объяснениями Сета и тем, что он сказал мужу женщины.

— Когда ты будешь на расстоянии больше мили, бомба дезактивизируется?

Ни в коем случае.

Но ты сказал ее мужу…

Я солгал. — Сет застегнул ремень на талии у женщины, установил два блока батареек в детонатор и закрыл его. Он улыбнулся. — Единственный способ снять с нее эту штуковину — взорвать эту сучку. Как тебе это нравится, друг мой?

Критическая масса

1

Торонто, Канада.

Полседьмого утра. Солнце только что взошло. Уставший Йозеф Бернштейн попросил таксиста высадить его у следующего угла. Он приехал в самый заброшенный район столицы. Вдоль улицы стояли подлежащие в ближайшем будущем сносу двухэтажные дома. Бернштейн заплатил таксисту и дал ему на чай — не много и не мало — так, чтобы это ему не запомнилось. Когда такси исчезло из виду, Бернштейн проверил ресурсы своего организма, пройдя один квартал на юг и два на восток. Он чувствовал себя как самый ветхий из окружающих его домов. В некоторых из них горел свет, но на улице он никого не встретил, лишь бродячая собака трепала пластиковое мусорное ведро. В середине последнего квартала он свернул на потрескавшуюся бетонную дорожку, которая вела к перекосившейся террасе. Пустая банка из-под пива справа у верхней ступеньки означала, что все в порядке. Он постучал три раза, шевельнулась занавеска, и дверь открыли.

Бернштейн вошел в дом, Эфраим Авидан быстро запер дверь и только потом спрятал “беретту” в кобуру.

— Никаких проблем?

— Все идет по расписанию. Как другие?

— Наверху, спят. Мы по очереди дежурим по двое.

— Нет, я имел в виду других, — сказал Бернштейн. — С ними есть какие-нибудь проблемы?

— Хорошо подчиняются приказам, — Авидан горько улыбнулся. — Успокоительное в их еде этому способствует.

— Хочу посмотреть на них.

— Видимо, твой желудок крепче моего. Мне они так противны, что я стараюсь видеть их как можно меньше.

— Хочу напомнить о себе.

— Как пожелаешь. — Авидан провел Йозефа по узкому коридорчику в мрачную кухню, линолеум там отходил от пола. Он три раза постучал в фанерную дверь, открыл ее и отступил назад.

Бернштейн посмотрел вниз, куда вели бетонные ступени. При слабом освещении он увидел высокого бородатого мужчину семидесяти лет в толстом пуловере с “береттой” в руке, как и Авидан. Узнав Берн штейна, он опустил пистолет.

Спустившись вниз, Йозеф обнял его. Давид Гехмер был одним из самых надежных и страдающих дольше других членов группы. Последние четыре месяца он и Гедеон Левин без возражений выполняли утомительную и неприятную работу тюремщиков. Одного за другим со всего мира привозили пленников — теперь уже одиннадцать — и запирали их в подвале этого полуразрушенного дома в Торонто. Вчера другие члены группы, выполнив свои задания, тоже съехались, и теперь спали на втором этаже.

Бернштейн осмотрел большой подвал. Окна были заколочены. На равном расстоянии друг от друга с потолка свисали три лампочки. Чтобы уменьшить сырость, стены были выложены белыми пластиковыми изоляторами. И все равно в помещении было прохладно и влажно. Бернштейн понимал, почему даже в июле Давид был в пуловере.

Вдоль стен на тюфяках, под шерстяными одеялами лежали старики. Некоторые не спали, ожидая, когда подействует успокоительное. Большинство же спало. Все были бледными от нехватки солнца, все в наручниках, от которых к кольцу в стене тянулись цепи.

Рядом с каждым тюфяком лежали кое-какие книги и журналы. В конце комнаты висели полки с тарелками и консервами, стояли маленькая газовая плита и ничем не огороженный унитаз с раковиной.

— Комфортно, как дома.

— По сравнению с Аушвицем, это земля обетованная, — сказал Гехмер. — Брею их через день. Готовлю им еду. Вожу по очереди к раковине. Им разрешено пользоваться только пластиковыми ложками, после ужина я их пересчитываю. Когда им надо по нужде, я отвожу их по очереди и приковываю на это время к раковине, так же как и когда они умываются.

— Вы замечательно все организовали.

— Они сами меня вдохновили. У этих монстров настоящий талант организаторов. Иногда я вспоминаю все так отчетливо, что кажется, я опять в лагере. Мне хочется… — Гехмер поднял пистолет и прицелился в ближайшего пленника.

Бернштейн опустил его руку.

— Терпение, дружище. Меня тоже мучают кошмары. Но больше их не будет. Справедливость скоро восторжествует.

— Скоро? — быстро переспросил Гехмер. — Когда?

— Завтра.

2

— Снова появлялся Йозеф.

Миша Плетц, увлеченный перепроверкой планов завтрашней операции, не сразу понял, что ему сказал помощник.

— Появлялся?

— Два часа назад.

— Где? В Вашингтоне?

— Нет. На этот раз в Торонто.

— Торонто?

— Он вышел на связь с еще одним нашим оперативником. Так же, как и в прошлый раз. Он выбрал своего бывшего студента. Это было в полпятого утра по тамошнему времени. Йозеф пришел к нашему человеку домой, разбудил его и передал для вас сообщение. Оперативник зашифровал его и сообщил сюда, в Тель-Авив.