Мария Воронова - Жертва первой ошибки

• Название: Жертва первой ошибки
• Автор: Мария Воронова
• Жанр: Детектив
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-114059-5

Ирине так нравится в декретном отпуске, что она подумывает оставить судейское кресло и посвятить себя семье. Но если ты востребованный специалист, работа сама тебя найдет. Друг Кирилла пишет диссертацию по психологии серийных убийц и просит ее поделиться опытом, и неожиданно для самой себя Ирина оказывается втянутой в расследование череды странных смертей молодых женщин. Чтобы узнать правду, нужно объединиться с прокурором Макаровым, беспринципным чиновником, столкновение с которым едва не погубило карьеру Ирины.

---

– Главное – не сидеть сложа руки, – вдруг сказала Гортензия Андреевна, – даже крошечное что-то все равно больше, чем огромное ничего.

⁂

Федор вышел к завтраку поздно, потягиваясь и зевая.

На одной конфорке в эмалированной кастрюле с вишенкой на выпуклом боку томилась овсянка, а на соседней в маленьком судочке побулькивали сардельки в томатном соусе.

Жена стояла над туркой, выжидая ту самую неповторимую секунду, когда кофе надо снять с огня, энергичная, свежая, будто и не посещала вместе с ним вчера «легкий сабантуйчик».

– Я, пожалуй, минералочки, – сказал Федор, опускаясь на стул так, чтобы лишний раз не колебать мозг в голове.

Пожав плечами, Татьяна достала из холодильника бутылку боржоми и со стуком поставила перед ним.

– Стаканчик.

Появился и стаканчик.

Открывашку она подать забыла, и Федор снял крышечку с помощью обручального кольца. Несколько минут он наблюдал, как вода пузырится в стакане, слушал легкий шелест выходящего газа, а потом залпом выпил.

Жена положила себе овсянки.

– Ты надеялся, что я стану вырывать у тебя рюмку, как эти курицы? Кричать на всю деревню: «Федя, хватит! Федя, не пей!»

– Ну что ты…

– Это у них считается чуть ли не правилом хорошего тона, а между тем невыносимая пошлость.

Федор кивнул, отчего в голове слегка загудело.

– Ты же понимаешь, что с этими людьми иначе никак.

Жена напрягла губы и выпрямилась, как делала всегда, когда была им недовольна.

Ну и ладно, главное, что он, хоть и выпил довольно много, помнит все события вчерашнего вечера и может поклясться, что нигде не опростоволосился. Надо думать, проверку выдержал.

Федор не особо увлекался алкоголем и не пил, когда можно было этого не делать, но на таких встречах отказываться от рюмки равно политическому самоубийству. Не пьешь – стало быть, либо больной, либо стукач и нормальным людям от тебя лучше держаться подальше.

Нельзя не пить, но не уметь пить еще хуже. Потеряешь контроль над собой, свалишься в свинский образ – все, до свидания. Такого система тоже не прощает.

В молодости Федор не понимал, почему для определения деловых качеств и надежности человека обязательно надо его напоить, но с годами стал замечать, что действительно есть связь. Чем ничтожнее человек, тем быстрее он теряет над собой контроль, спирт будто стирает его лицо, нарисованное плохими красками на деревянной болванке, сильный же человек даже в тяжелом опьянении умеет держать себя в руках.

Он и сам нет-нет да и напаивал сотрудников, которых хотел двигать на повышение, и если они в пьяном виде теряли человеческое достоинство, то проверку не проходили.

С другой стороны, умение пить без сопутствующих качеств тоже ни к чему не пришьешь…

– Надеюсь, я держался в рамках, – сказал Федор, наливая себе еще минералки и раздумывая насчет сардельки.

– Да, дорогой, ты вел себя вполне прилично.

– А ты, как всегда, выше всяких похвал.

– Знал бы ты, чего мне это стоило. Эти боевые подруги… – Татьяна презрительно вздернула носик, – похоже, единственным критерием, которым руководствуются товарищи в выборе спутниц жизни, является отсутствие у избранниц интеллекта.

Федор ухмыльнулся.

– Особенно эта Ксения Васильевна! Царица, тоже мне еще… Из грязи в князи. Весь вечер пришлось слушать про Авдеева и его жену, сам понимаешь, какое это удовольствие.

История была громкая. Проректор педагогического института вдруг решил, что ему все можно, развелся и почти тотчас женился на своей аспирантке, и господь немедленно благословил их союз здоровеньким ребенком. Пока Авдеев наслаждался новым счастьем, старая жена носилась по инстанциям, совалась во все двери, в которые только можно, и даже кое-куда, куда нельзя. Ошельмовала беднягу по партийной линии, по административной, а в конце концов и по уголовной, слив сотрудникам ОБХСС кое-какие грешки мужа по части поступления студентов, и сделала это так грамотно, что не отмахнешься. Федор глубоко не вникал, но по всему выходило, что ближайшие несколько лет ребенку Авдеева придется расти без отца.

– И что ж Ксения Васильевна? Осуждала его жену? – спросил он как бы невзначай.

В глубине души Федор симпатизировал любвеобильному Авдееву и мог бы спустить дело на тормозах, если бы поступила соответствующая команда.

Татьяна махнула рукой:

– Да прямо! Восхищалась! Мол, раз Авдеев изменил, значит предал, а к предателям надо быть беспощадной. Типично плебейская логика, никакого понятия о чувстве собственного достоинства!

Федор растянул губы в улыбке.

Жена поправила воротничок кружевного халатика:

– Чтобы муж не изменял, надо себя держать в форме, а не разъедаться до состояния слонихи, чтобы потом носиться по инстанциям со слоновьим же упрямством!

Федор снова улыбнулся:

– Надеюсь, ты вчера не сказала этого вслух?

Татьяна покачала головой. Она была удивительно, редкостно красивая женщина, стройная, с тонкой костью и аристократическими чертами лица. Другие женщины такое редко прощают, поэтому ей приходилось быть особенно любезной.

– Когда вы ушли париться, эти тумбы еще три часа обсуждали, как бы они своим мужьям отомстили за измену… Безумно интересный разговор!

– Любопытно было бы послушать, какие наказания ты придумала для меня.

Татьяна отмахнулась:

– А потом мыли кости тому злополучному родственнику Тумановых. Просто удивляюсь, первые леди города, а рассуждают как базарные бабы, даже хуже.

Федор все же решился и положил себе в тарелку несколько ложек томатного соуса. Глубоко вдохнув острый пряный аромат, он почувствовал, что похмельная муть отступает.

– Если ты двадцать лет не общался со своей мачехой, так будь последователен, откажись от наследства, верно?

– В принципе да…

– Но нет, как же можно пронести кусок мимо рта? – жена фыркнула и разлила кофе по чашкам. – Тумановы же у нас нищие, на помойках побираются, им эта несчастная халупа прямо жизненно необходима!

Федор глотнул кофейку и поморщился. С похмелья показалось, будто жена вместо арабики заварила содержимое пепельницы. Он достал новую бутылку минеральной воды, приложил холодный мокрый бок к виску, краем уха слушая, как другой родственник, пользовавшийся мачехиной дачей и считавший ее своей, не сдавался без боя, а теперь, когда пришлось все же оставить плацдарм, применил тактику Кутузова. Удержался, не спалил дом, но залил все то ли известкой, то ли еще какой-то дрянью. Якобы для пользы дела, от комаров, но кого он этим хотел обмануть, просто смешно. Дамы резко осуждали строптивого родственника и сочувствовали Тумановым, а жена наоборот.

– Якобы он тоже не бедный, но я тебя умоляю, Федор! Кто может потягаться в достатке с торговыми работниками?

– Это уж точно.

– Эти упыри достаточно нахапали, чтобы уступить человеку, который заботился о старушке…

– И кто знает, может быть, действительно была необходимость обработать почву.

– Вот именно. Он же интеллигентный человек и не стал бы так мстить. Эти хамы просто мерят все по себе, вот и наводят напраслину на приличных людей. А еще вечно прибедняются… Вообще страшно видеть, какое быдло у руля. Наглое быдло, животные, которым лишь бы свое схватить, а там хоть трава не расти.

– Ты говоришь, будто ты великая княгиня, а на дворе восемнадцатый год, – улыбнулся Федор.

– А ты не иронизируй. За шестьдесят пять лет все стало только хуже. Раньше их хоть на конюшне пороли да в церкви урезонивали, а теперь что? Теперь это быдло в атмосфере вседозволенности воспитывает просто каких-то чудовищ, нелюдей и упырей.

– Что да, то да.

– И сейчас не сахар, но вообще страшно подумать о том, что начнется, когда к власти придут их детки.

Федор пожал плечами. Раньше жаркие политические дискуссии вели родители жены, а теперь, значит, подошла их очередь.

– Ты все же мамина дочка, – улыбнулся он.

Жена промолчала.

За разговором похмелье прошло, появился аппетит, и Федор положил себе немного каши. Она не успела остыть, была в точности такая, как надо, и пошла хорошо. Федор обрадовался, что отпустило и можно начинать ленивое воскресенье на диване. Такие бездельные дни редко выпадали на его долю, но сегодня законный отдых после вчерашнего возлияния.

Как раз лежит еще не читанная голубая книжечка «Нового мира», вдруг там найдется что-то увлекательное?

Жена затеет пироги, как обычно по воскресеньям, а он будет валяться на диване и принюхиваться, когда разольется по дому аромат ванили и яблок. А жена тем временем сложит губы кошелечком, чтобы всем было ясно, как она старается ради бездельников и лентяев, а никто в семье ее не ценит. И диван начнет припекать бока, придется скрываться в кабинете и делать вид, что погружен в работу, хоть немного ослабить действие жениных лучей укоризны.

Ладно, не на диване, так за письменным столом посидит, главное, что целый день не шелохнется, разве что вечером выйдет с Ленкой на пробежку.