Светлана Кузнецова - Метро 2033. Дворец для рабов

• Название: Метро 2033. Дворец для рабов
• Автор: Светлана Кузнецова
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-121741-9

Спокойная жизнь в подмосковном поселке изменилась в одночасье с появлением на болоте кровожадной твари. С ней не могут сравниться даже волкодлаки, время от времени пробирающиеся на территорию поселка. Противостоять зову твари не удается никому. Но Тимур, кажется, нашел способ. Взяв с собой двух друзей, он отправляется в Москву, где надеется отыскать помощь.

---

– А ты, значит, умеешь?

– Рассчитываю на это, – он щелкает пальцами, и вокруг вспыхивает мягкий синеватый свет.

Тим стоит посреди бетонной трубы. Внизу – шпалы и рельсы, справа и слева – жилы проводов, они слегка вибрируют, распространяя едва слышный заунывный гул. Однако он по-прежнему не видит Кая.

– Где мы находимся?

Кай хмыкает и сжимает его плечо сильнее. Опустив взгляд, Тиму удается увидеть узкую кисть с длинными пальцами – музыкальными, как принято называть, – и очень бледной в неверном призрачном свете кожей. Низкая манжета черной куртки задралась, обнажив тонкое запястье. Вначале переплетение линий на нем Тим принимает за браслет, лишь через мгновение-другое понимает, что видит татуировку. Кай шевелит рукой, немного наклоняет, и Тима прошибает холодок страха.

Бояться совершенно нечего – если уж опасаться, то скорее дула, упирающегося в бок, однако вид змеи, кусающей себя за хвост, отчего-то заставляет кровь быстрее бежать по жилам.

– Упаси тебя вышние силы кому-либо рассказывать обо мне, – шипит Кай так, будто сам является змеем. – Понял?!

– Уроборос, – произносит Тим мудреное название. Змей, поглощающий сам себя – древний символ. Спроси его кто-нибудь, как называется, не вспомнил бы, а сейчас не сумел вовремя прикусить язык.

– Как говорил один мой знакомый… покойник, – произносит Кай с наигранным сожалением в голосе, – «я слишком много знал».

Огонь бьет в бок, Тим стискивает зубы и чувствует, что падает. Его подхватывают под мышки, осторожно укладывают на рельсы.

– Тс-с… тише-тише, – мягко и как-то очень тепло произносит Кай. – Чего переполошился?

Прежде чем понять, что не в силах пошевелиться, Тим возмущается:

– Как можно оставаться спокойным, если убили?!

И в следующую секунду удивляется, почему еще не потерял сознание.

– И смех, и грех, – устало вздыхает Кай. – Ну чего ты тревожишься, а? Дыши спокойнее. Неужто не слышал никогда, что смерть во сне – к долгой жизни?

– В каком еще сне?! – огрызается Тим, а Кай снова смеется. – Кто ты такой, придурок офигевший?!

– Ну-ну, не ругайся. Тихая смерть – мое второе имя, и ведь ты первым стрелял, – напоминает он, прежде чем исчезнуть.

* * *

…Тим сел на постели, обливаясь холодным потом и задыхаясь. Сердце заполошно колотилось в груди, и успокоить его никак не выходило.

– Ничего себе сон приснился!..

Под ложечкой все еще сосало, по позвоночнику тек пот. Тим помассировал виски и встал.

Пройдясь по комнате раз десять, он кое-как успокоился и сумел найти логичное объяснение привидевшемуся кошмару. Не могло быть сомнений, Кай возник в нем по той лишь причине, что его явление в наушниках сильно поразило Тима накануне. А вся прочая мура про метро и убийство наложилась уже потом: после разговора с Колодезовым.

Василь Василич выслушал Тима очень внимательно, выведал все, а потом приказал держать язык за зубами.

Ни о Москве, ни о метрополитене, в котором могли все-таки успеть укрыться люди, он не желал слышать. Не говоря об организации вылазки в столицу. Сначала пробовал шутить, затем обвинил в том, что Тиму все привиделось или тот специально все выдумал, рассчитывая замять собственную оплошность с волкодлаками. Какую такую оплошность, интересно? Как будто появление мутантов на территории могло от него зависеть – здесь дядька нехило преувеличил и перегнул палку.

– Скажи еще – со страха! – не выдержал Тим тогда.

– Ты не трус, – покачал головой Колодезов и припечатал: – Но вот ума тебе явно не хватает. Ты кого искать собрался и, главное, зачем?

Тим опешил от подобного вопроса.

– Как кого?! – воскликнул он. – Людей! Вместе нам будет гораздо легче. Можно организовать постоянное сообщение с Москвой, найти тамошнее руководство. Ведь кто-то у них командует? Я уверен, они непременно нам помогут.

– Да ну? А ничего, что мы помогаем себе сами и неплохо справляемся? – удивился Колодезов. – Да и какого рожна москвичам проникаться к нам теплыми чувствами?

Он сидел за столом и хмурился, перекладывая лежащие на столешнице предметы с места на место: то карандаш, то старую тетрадь, в которой записывал важные события, то блокнот с пометками о том, что следовало сделать. Время от времени он прихлебывал из черной кружки травяной сбор – растения возле болота отравой не являлись, бодрили и слегка пьянили, ровно настолько, чтобы ощутить прилив сил и не впасть в неадекватность. На боку кружки виднелась трещина, но Колодезова она не беспокоила, тем более он не собирался прислушиваться к словам суеверной поварихи, утверждавшей, будто такой посудой пользоваться нельзя.

– То есть?.. – сначала Тим не нашелся с ответом, а затем заговорил, захлебываясь словами, обо всем подряд, в чем сам сомневался. Все же люди – те еще прагматики, и альтруистов среди них, можно сказать, нет вовсе. – Общая беда объединяет и делает всех лучше.

– Кого-то объединяет, других разъединяет, – проворчал Колодезов, откинувшись на спинку кресла и постучав костяшками по столешнице. – Откуда ты знаешь, что в столице не каннибалы сидят, которые только и ждут, когда ты к ним сунешься с распростертыми объятиями?

– Бред! Кай не похож на людоеда. Да и тот, второй, тоже.

– Ты слышал их впервые в жизни и сразу сделал далеко идущие выводы. Прискорбно.

– Я мог бы еще раз попробовать связаться с ними, частоту я запомнил.

Колодезов покачал головой.

– Москва молчит сейчас и молчала раньше. Ты, наверное, очень везуч или наоборот, раз умудрился засечь переговоры.

– Вы же вынесли оборудование… – начал Тим и замолчал.

– И вынесли, и разобрали, – подтвердил его опасения Колодезов. – Нам всяко нужнее будет, чем твои бредни слушать, племяш.

Некоторое время они сверлили друг друга взглядами. Никто не желал уступать первым, а потом Тим вспомнил.

– Когда я попал в подвал, первое, что бросилось в глаза, – отсутствие пыли. Да и помещение не казалось запущенным, заброшенным. Означает ли это…

– Не твоего ума дело, – резко осадил его Колодезов и тем самым лишь укрепил в подозрениях: радиоточка в поселке имелась давно и спокойно функционировала до недавнего времени. Может, и сейчас тоже, просто оборудование перенесли в какой-нибудь другой подвал! Но значит, Колодезов вовсе не сомневается в его словах, он в курсе насчет выживших в Москве.

– Зачем? Почему? – Тим был взволнован и не считал нужным скрывать этого. – Ты же слушал их все время…

– Разумеется. Если нас обнаружат и решат захватить, я рассчитываю услышать их первым.

– Да ты просто болен! – Тим покрутил указательным пальцем у виска.

– А ты забыл, что такое анархия и вседозволенность. Все еще не вырос, витаешь в облаках сплошных фантазий, – Колодезов мог бы напомнить о субординации, но предпочел отчитать почти по-семейному (в его понимании).

– Иногда мне кажется, что никакой я тебе не родственник, – с досадой проговорил Тим. – У нас и фамилии разные.

– Разные, – согласился Колодезов. – Ты Тимур Волков – как отец. И сам в отца, потому-то его здесь и нет: тоже лез из огня да в полымя, пока не долазился, – сказал он жестко и указал взглядом на дверь, мол, некогда, время аудиенции окончено. – Подумай об этом и выкинь Москву из головы.

Тим рассвирепел. Не любил он подобных разговоров с детства: как где ошибался, сразу получал упрек. Не иначе, дядька испытывал сильнейшее недовольство тем, что ему пришлось возиться с Тимом, когда мать и отец того сгинули.

– Да уж куда мне? – прошипел он. – Голова, как решето: ничего важного не держится. Зато, если втемяшится блажь какая, обратно не выйдет. Весь в отца – а я и не против. Не в тебя же. Думаешь, не понимаю, отчего ты так против Москвы настроен? Боишься власти лишиться. Здесь ты ж у нас отец и командир, царь да бог, а коли объявится кто повыше?

– Пошел вон, – устало проведя по векам ладонями, проговорил Колодезов. – И больше я с тобой говорить на данные темы не желаю.

Тим вышел от него злее злющего, и совесть за скорее всего несправедливые обвинения его нисколько не мучила. Не важным стало и все хорошее, виденное от дядьки, и сказки, рассказанные в детстве, и книги, которые тот доставал, стоило Тиму научиться читать. И то, что во время редких, но тяжелых простуд парня Колодезов всегда оставался рядом, предпочитая работать дома и в своем кабинете даже не показываясь. Минули те времена, как ушли и детские годы.

В Москву следовало идти, но как осуществить вылазку, Тим пока не представлял. Тридцать километров – не ахти какое расстояние, но и не шутка, а по дороге неясно, что и кто встретится и насколько окажется опасен. Уходить одному – верная смерть, но говорить с кем бы то ни было Тим пока не решался. Друзья у него имелись, и было их немало, но кому из них можно довериться – вопрос отдельный, да и не хотел он подставлять их под гнев Колодезова. Это на родственника у того рука не поднимется, а на кого-нибудь другого – вполне.