Ричард Морган - Видоизмененный углерод

• Название: Видоизмененный углерод
• Автор: Ричард Морган
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-024531-9, 5-9660-0147-2

Земля, XXVII век. Мир, в котором появилась возможность «сгружать» человеческое сознание и личность из одного тела в другое. Идеальный мир и для преступников, и для полицейских, и для армии... но вряд ли идеальный для бывшего военного спецназовца Такеси Ковача, которого миллиардер Бэнкрофт нанял... для расследования гибели одного из своих тел.

Внешне — явное самоубийство. В действительности — явное убийство. Вот только воспоминания об убийце уничтожены вместе с телом-клоном... С чего начать?!

---

— Вам в прошлом приходилось пользоваться услугами подобных фирм?

— Да, время от времени.

Следующий по логике вещей вопрос повис в воздухе. Я не стал озвучивать его вслух, дожидаясь, когда Банкрофт сам ответит. Если он не собирался делиться со мной причинами, побуждающими его пользоваться конфиденциальным транспортом, то и я не буду давить — до тех пор, пока не обозначу ещё кое-какие вехи. Наконец Банкрофт кашлянул.

— В любом случае есть основания считать, что данный транспорт не относился к такси. Как сказала полиция, рисунок следов на земле характерен для более крупного транспортного средства.

— Все зависит от того, на какой скорости совершено приземление.

— Знаю. В любом случае от места приземления ведут мои следы, и, насколько я понял, состояние обуви соответствует пути в два километра, пройденному по пересеченной местности. И, наконец, ночью, когда меня убили, в три часа с небольшим из этой комнаты был сделан телефонный звонок. Проверка времени. Не было сказано ни одного слова. Просто дыхание в трубке.

— И полиции это тоже известно?

— Естественно.

— И как там это объясняют?

Банкрофт едва заметно усмехнулся.

— Никак. По мнению полицейских, пешая прогулка в одиночестве под дождём вполне соответствует духу самоубийства. Никому не показалось странным, что человек, перед тем как размозжить себе голову, сверяет внутреннюю микросхему времени. Как вы сами сказали, самоубийство нельзя считать нормальным поступком. В истории масса подобных случаев. Похоже, на свете полно недоумков, налагающих на себя руки и просыпающихся на следующий день в новой оболочке. Мне это долю и пространно объясняли. Эти люди забывают о том, что содержимое памяти больших полушарий можно считать. Или же в момент самоубийства это обстоятельство кажется им несущественным. Наша любимая система здравоохранения возвращает их к жизни, невзирая на предсмертные записки и просьбы. По-моему, это вопиющее нарушение прав личности. У вас на Харлане такие же порядки?

Я пожал плечами.

— Более или менее. Если просьба нотариально оформлена, самоубийц не оживляют. В противном случае неоказание медицинской помощи считается уголовно наказуемым преступлением.

— Полагаю, это разумная предосторожность.

— Да. Она не дает убийцам выдавать дело своих рук за самоубийство.

Облокотившись на ограждение, Банкрофт посмотрел мне прямо в глаза.

— Мистер Ковач, мне триста пятьдесят семь лет от роду. Я пережил войну корпораций, последовавшее затем крушение моих промышленных и торговых интересов, настоящую смерть двоих сыновей и, по крайней мере, три крупных экономических кризиса. Но я до сих пор здесь. Я не тот человек, который будет лишать себя жизни. Однако если бы я решился на такое, то не допустил бы подобных глупых ошибок. Если бы я вознамерился умереть, вы бы сейчас со мной не разговаривали. Это понятно?

Я выдержал взгляд его жёстких чёрных глаз.

— Да. Понятно.

— Хорошо. — Он отвернулся. — Продолжим?

— Мы говорили о полиции. Она вас не слишком-то жалует, так?

Банкрофт улыбнулся, но в его улыбке не было веселья.

— У меня с полицией проблемы перспективы.

— Перспективы?

— Именно. — Банкрофт направился к двери. — Пойдемте, я вам покажу, что имел в виду.

Проходя следом за ним, я задел рукой телескоп, развернув его вверх. Шок загрузки требовал выхода. Двигатель позиционирования телескопа, недовольно взвизгнув, вернул оптический прибор в исходное положение, нацелив на горизонт. На старинном цифровом дисплее замигали значения угла возвышения и фокусировки. Я задержался, наблюдая за тем, как телескоп восстанавливает настройку. Клавиатуру покрывал многолетний слой пыли.

Банкрофт или не заметил мою неловкость, или вежливо промолчал.

— Это ваш? — спросил я, ткнув указательным пальцем в оптический прибор.

Банкрофт рассеянно взглянул на телескоп.

— Когда-то это было моим увлечением. В те времена, когда на звезды стоило смотреть. Вам не понять эти чувства. — Это было произнесено мимоходом, без какого-либо намерения оскорбить или унизить. Голос Банкрофта лишился жёсткости, словно затухающее сообщение. — Последний раз я смотрел в эти линзы почти два столетия назад. Тогда многие корабли к колониям ещё находились в полёте. Мы до сих пор не знаем, что с ними стало. Ждём, когда вернутся сквозные лучи. Так ждут свет маяка.

Он забыл обо мне. Я вынужден был вернуть его к действительности.

— Проблемы перспективы, — мягко напомнил я.

— Ах да, проблемы перспективы. — Кивнув, Банкрофт махнул рукой в сторону поместья. — Видите вон то дерево? За теннисным кортом?

Не заметить такое дерево было нельзя. Раскидистое старое чудовище высотой с дом отбрасывало тень на пространство, превосходящее площадью теннисный корт. Я кивнул.

— Этому дереву больше семисот лет. Купив поместье, я нанял архитектора, и тот сразу же предложил выкорчевать дерево. Он собирался строить дом выше по склону, и тогда дерево портило бы вид на море. Я уволил архитектора.

Банкрофт повернулся, убеждаясь, что до меня доходит смысл его слов.

— Видите ли, мистер Ковач, архитектору было лет тридцать с небольшим, и для него это дерево представляло всего лишь мелкое неудобство. Оно ему мешало. Его не волновало то, что дерево являлось частью этого мира в двадцать раз дольше, чем время, прожитое им на свете. У него не было чувства уважения.

— Значит, вы — дерево.

— Именно так, — ровным голосом произнес Банкрофт. — Я дерево. Полиция хочет меня выкорчевать. Совсем как тот архитектор. Я представляю для них неудобство, и у них нет уважения.

Я вернулся на место, пережёвывая услышанное. Наконец мне стало понятно поведение Кристины Ортеги. Если Банкрофт полагает, что волен не подчиняться требованиям, предъявляемым к добропорядочным гражданам, у него вряд ли будет много друзей в форме. Бессмысленно объяснять, что Ортега охраняет другое дерево, именуемое Законом, и с её точки зрения Банкрофт ломает ему ветви и вбивает в него гвозди. Мне приходилось наблюдать за подобными столкновениями с обеих сторон, и единственное решение предложили мои предки.

Если тебе не нравятся законы, отправляйся туда, где они тебя не достанут.

После чего создай собственные законы.

Банкрофт остался у ограждения балкона. Быть может, он беседовал с деревом. Я решил на время отложить эту линию вопросов.

— Каково ваше последнее воспоминание?

— Вторник, четырнадцатое августа, — быстро ответил Банкрофт. — Ложусь спать около полуночи.

— Тогда было произведено последнее обновление копии памяти?

— Да, сброс данных произошёл где-то около четырёх часов утра, но, судя по всему, я в этот момент спал.

— Значит, до вашей смерти прошло почти сорок восемь часов.

— Боюсь, вы правы.

Хуже некуда. За сорок восемь часов может произойти всё что угодно. За это время Банкрофт мог слетать на Луну и вернуться обратно. Я снова почесал шрам над глазом, рассеянно гадая, где его получил.

— И вы не помните ничего, что позволило бы узнать, почему с вами хотят расправиться?

Банкрофт по-прежнему стоял, облокотившись на ограждение и устремив взгляд вдаль. Я увидел, что он улыбается.

— Я сказал что-нибудь смешное?

У него хватило вежливости вернуться в кресло.

— Нет, мистер Ковач. Смешной является сама ситуация. Кто-то желает моей смерти, и это довольно неприятное ощущение. Но вы должны понять — для человека моего положения враждебное отношение и угрозы являются частью повседневной жизни. Мне завидуют, меня ненавидят. Такова цена успеха.

Вот это новости. Меня ненавидели на дюжине различных миров, но я никогда не считал себя человеком, добившимся успеха в жизни.

— В последнее время случилось что-нибудь заметное? Я имею в виду угрозы.

Банкрофт пожал плечами.

— Возможно, и было. У меня нет привычки их просматривать. Это делает мисс Прескотт.

— Вы не считаете, что угрозы в ваш адрес заслуживают внимания?

— Мистер Ковач, я предприниматель. Открываются возможности, происходят кризисы, и мне приходится иметь дело со всем этим. Жизнь идёт своим чередом. Я нанимаю специальных людей, чтобы они разбирались с мелочами.

— Очень удобный подход. Однако ввиду сложившихся обстоятельств не могу поверить, что ни вы, ни полиция не заглядывали в архивы мисс Прескотт.

Банкрофт неопределенно махнул рукой.

— Разумеется, полиция проводила расследование. Оуму Прескотт повторила им то же, что сказала мне. За последние шесть месяцев не приходило ничего необычного. Я доверяю ей достаточно, чтобы ограничиться её словом. Хотя, вероятно, вы захотите лично взглянуть на эти архивы.

При мысли о том, чтобы разматывать сотни метров бессвязных язвительных насмешек и злобных угроз, мою новую оболочку опять захлестнула волна усталости. Я понял, что мне становится глубоко наплевать на проблемы Банкрофта. Я переборол себя, сделав усилие, которое заслужило бы похвалу Вирджинии Видауры.