Дем Михайлов - ПереКРЕСТок одиночества – 2

• Название: ПереКРЕСТок одиночества – 2
• Автор: Дем Михайлов
• Жанр: Боевое фэнтези

Дем Михайлов – известный российский писатель-фантаст, один из основоположников ЛитРПГ, автор популярных циклов романов в жанрах фэнтези и боевой фантастики. Представляем вторую книгу из его цикла «Перекрёсток одиночества». Главный герой многого добился в этой жизни – и заскучал. Заскучал по временам, когда шёл к цели и каждый прожитый день был наполнен смыслом и борьбой. Что ж, судьба даёт ему возможность снова испытать эти чувства. Правда, в условиях, совсем некомфортных. Герой оказывается в странном месте, где каждый день нужно бороться за жизнь. Где чтобы поесть и согреться – нельзя расслабляться ни на минуту. В месте, которое стало его тюремной камерой и маленькой вселенной… Новая действительность открывается герою шаг за шагом и поражает. Оказывается, его крестообразная камера движется в воздухе и вместе с ним летят другие узники. Путём неимоверных усилий, а также благодаря сопутствию удачи ему с группой заключённых удаётся сбежать. Но что ждёт их на поверхности земли в этом загадочном и пугающем мире?

---

– Привет, Охотник, – донесшийся веселый голос звучал очень… молодо.

Вскинув голову, я увидел красивейшую девушку. Ухоженную девушку. Опрятно одетую. В синих с фиолетовым оттенком глазах светился острый ум. Да она даже косметикой не побрезговала… и наложила ее умело. Но к черту ее опрятность и косметику – она была молода! Ну как молода… по здешним меркам просто девчонка. А вообще ей неплохо за тридцать. А еще она сидит в самодельной инвалидной коляске, и у нее нет ног ниже колен.

– Я Милена! Рада познакомиться.

Я автоматически протянул руку, и ее крепко стиснула ладонь в перчатке с обрезанными пальцами.

Ловко крутнув коляску, новая знакомая оказалась рядом со столом. Облокотилась, изучила разложенные листки. Весело фыркнула:

– Теорию штудируешь, студент?

– Вы очень молоды, – заметил я.

– Спасибо за комплимент, – рассмеялась женщина.

Или все же девушка?

Нет. Это зрелая женщина. Вполне фигуристая. Подтянутая. Даже спортивная. Многие признаки указывают на ее истинный возраст – морщинки, даже форма лица, что меняется у нас на протяжении всей жизни. Но один черт, мне почему-то казалось, что ко мне подкатила восемнадцатилетняя, максимум двадцатилетняя девушка. Задорная, обаятельная, умная.

– Могу налить чаю, – предложил я, заметив висящую в специальном вырезе на широком подлокотнике кресла пластиковую кружку.

– Спасибо за щедрость. Но лучше я тебя угощу своим фирменным рецептом. Бодрящим. Только не спрашивай, что я туда намешала! Секрет! Немного кофе там точно есть, это ты и сам по запаху поймешь. И нет, я не ведьма.

– Да я и не…

– Даже не думал? Странно. А то здешние почтенные обыватели все, как один, меня ведьмой величают. А старушки еще и ненавидят до кучи.

– За что?

– Сам как думаешь?

– На ум приходит только твоя молодость.

– Угадал. Они попали сюда дряхлыми развалинами. А я угодила всего через два года после начала отсидки.

– Крушение креста?

– В точку! В меня даже не Столп пальнул. Просто другой падающей кельей зацепило, и я кувыркнулась следом. Бах! – Милена всплеснула руками, едва не выронив огромный, вот прямо огромный ярко-оранжевый китайский термос. – Да-а-а… до сих пор вспоминать страшно. Выжила чудом. И даже горжусь! Я, конечно, не Весна Вулович, не с такой высоты грюкнулась, но все же! И тоже переломала ноги. И ребра. Зато руки остались целы! И пришлось попытаться повторить подвиг таких замечательных людей, как Джулиана Кёпке и Алексей Маресьев. Книгу «Повесть о настоящем человеке» читал?

– Дважды. Первый раз бабушка заставила. Второй раз сам захотел перечитать в один достаточно сложный период в жизни.

– Правильно сделал! У меня дома такие книги вообще на отдельной полочке рядком стояли. «Робинзон Крузо», «Повесть о настоящем человеке», «Моя сторона горы», «Уолден, или жизнь в лесу». Один – о пацане, выживающем на дальневосточном острове. И ведь на реальной истории основано. Обожаю такие книги! Но речь о другом – я таки доползла! Представляешь? Надела все, что можно было надеть, и выкатилась наружу веселым таким шариком. Свобода!

– Прямо до Бункера доползла?

– Куда там! До Антипия, – рассмеялась Милена. – Он меня заметил. Он и дотащил. А тут меня уже подлечили. Но кое-чего лишиться пришлось, – она глянула на ноги, чуть подвигала бедрами. – Но это малая цена, верно?

– Согласен.

– Хотя теперь ты у меня забрал лидерство – вообще целехоньким явился. Хотя лицо опухшее и в синяках.

– Синяки по всему телу. Мизинец сломан, – показал я обмотанный палец. – Пара серьезных ушибов. Но это ерунда. Все пройдет через неделю.

– Завидую, конечно! Ну… каждый платит свою цену за свободу, верно? У кого-то цена больше. У кого-то меньше. И в любом случае они, – Милена незаметно указала на играющих в лото стариков, – заплатили цену куда более серьезную. Они отдали молодость.

– Не поспоришь.

– Ты как в келью попал? – На стол бухнулась толстенная тетрадь в кожаном переплете. Старинная тетрадь, можно сказать. Я такие видел только у родителей и бабушки. Общая советская тетрадь в клеточку. Переплет, конечно, не кожаный, но сильно похож. Милена украсила тетрадь наклейками и рисунками, явно вставила дополнительные листы, отовсюду торчали закладки.

– В баре познакомился с неприметным мужичком, – пожал я плечами. – После разговора по душам получил толчок в спину и нырнул в телепорт. Очнулся в келье. А ты?

– В электричке познакомилась. С неприметной тетенькой. Полноватая, добродушная. При подъезде к одной из станции попросила меня помочь сумку вынести. Тяжелая больно. А у нее спина больная. Я и потащила. В тамбур вошла. А меня в спину ладошкой шлеп… вместе с этой сумкой и влетела в келью.

– И что в сумке?

– Кирпичи и старые журналы, – горько усмехнулась Милена, но тут же встряхнула головой. – Заманила меня тетенька. Заманила!

– Заманила, – согласился я. – И ведь не побоялась – прямо в электричке.

– Выгоны почти пустые были – вечер и за сотый километр от Москвы уже укатили. Так что тетенька безнаказанной осталась. Ну и ладно. Что уж теперь поделать.

– Взяла тяжелую сумку как повод попросить о помощи, – размышлял я вслух. – И ведь знала, что обрекает молодую женщину на сорок лет тюрьмы. Могла хотя бы десяток банок консервов в сумку бросить – пусть даже самых дешевых. Не обеднела бы. Но напихала только старых газет и кирпичей. Хм… а как она прошла досмотр на вокзале? Никто не удивился такому содержимому сумки?

– Кто удивляться будет на Павелецком? Там такая суматоха.

– Ну не знаю… куча кирпичей и макулатуры – тут по-любому подозрения какие-то должны возникнуть. И что она им скажет на логичный вопрос: а это что такое, тетенька? Что скажет? Кирпичики на постройку дачного туалета собираю и раз в месяц отвожу? Вряд ли. Скорей всего, зашла на одной из недосматриваемых платформ. Еще одно предположение – тетенька специализируется на женщинах и электричках. Раз так уверено сработала, идеально выбрав момент и способ.

– Да брось, – махнула ладошкой Милена. – Какая теперь разница? Нам обратно не попасть. И тетеньку ту не сыскать.

– Верно, – признал я. – Не попасть. Наверное.

– Шутишь? Веришь, что можешь попасть в домой?

– Не особо. Но не привык что-либо скидывать со счетов без доказательств.

– Выйди наружу, оглядись. Мы посреди снежной пустыни. И никаких приветливо мерцающих врат портала ведущего домой. А это, кстати, несправедливо! Могли бы и поставить! Для тех, кто освободился.

– Чтобы они начали болтать? – усмехнулся я.

– Кто бы поверил?

– Одиночке? Никто. Десятку? Тоже вряд ли. А вот целой сотне или двум сотням дряхлых стариков слово в слово талдычащих о жутком мире с ледяным Столпом… кто-то да прислушался бы. Тем более на их стороне весомейший козырь.

– Это какой?

– Они все были без вести пропавшими сорок лет, – ответил я. – Как и ты сейчас. Как и я. Сотни и тысячи людей считаются без вести пропавшими. И если они вдруг начнут возвращаться…

– Ну да… так… кофе мой пробовать будешь?

– Конечно. Секунду.

Допив чай, подставил кружку под горлышко оранжевого термоса, мимоходом подумав, что очень скоро предстоит совершить поход в туалет. Сделал небольшой глоток. Удивленно глянул на довольно улыбающуюся Милену. Это было… вкусно. Прямо вкусно. И очень необычно. Чувствовалось небольшое количество кофе. Присутствовали некоторые травы – из тех, которыми приправлялись тюремные блюда. Ощущались медовые нотки.

– У тебя в термосе настоящее богатство, – чистосердечно признал я. – Это вещь. На талоны не меняешь?

– Ни за что! Но! Вот тебе встречное предложение – ты приносишь мне все найденные приправы, а за это я пою тебя своим особым чайком. Что скажешь?

– По рукам! Но пока что такие находки мне не попадались.

– Попадутся, и не раз, – помрачнела Милена. – Тем дольше ты снаружи – тем ты богаче. Это единственная причина, почему я злюсь на свою беспомощность, – она опять указала на ноги. – Умей я ходить… и каждый день выходила бы из Бункера. А так приходится надеяться на охотников. И впервые у нас появился такой, как ты.

– Молодой, сильный и даже не тупой? – хмыкнул я.

– Точно. Молодой, сильный и даже не тупой. Ты вот смеешься, а про тебя в Замке сейчас только и говорят. Красный Арни так соловьем заливается. Хвалит и хвалит, хвалит и хвалит.

– Ну… особо я ничего не сделал. Просто рвался на свободу и старался выполнить данное слово.

– Вот за это и хвалит. Ты мог их бросить. Но не бросил.

– Не будем меня захваливать, – фыркнул я. – А чего ты так помрачнела, когда сказала, что мне не раз попадутся находки.

– Трупы, – коротко сказала Милена. – И снова трупы. И полупереваренные рюкзаки, выплюнутые медведями. Или вышедшие иным путем предметы. Не все освобожденные узники добираются до нашего или других бункеров. Многие гибнут в пути. Много ли холода и расстояния надо старикам, чтобы сдаться и просто умереть? И сколько узников во время почти бесконечной отсидки стараются поддерживать себя в нормальной физической форме? Знаешь, что примечательно?