Роберт Джордан - Дракон Возрожденный

• Название: Дракон Возрожденный
• Автор: Роберт Джордан
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-389-18637-8

Великая битва с ордами, явившимися из-за Аритского океана, увенчалась победой Ранда, добывшего Рог Валир и призвавшего с его помощью оживших героев прошлого. Враг бежал. А люди узрели в развергшихся небесах битву между Ба’алзамоном – Темным, или Отцом Лжи, как его прозвали в народе, – и Рандом, победившим в этой небесной схватке. Чудо потрясло всех. Ранда провозгласили Драконом. Это невиданное событие заставляет вступить в игру новую опасную силу – главу Детей Света, лорда капитан-командора Пейдрона Найола, который правдами и неправдами стремится узурпировать власть. Но не он один строит козни против победителя Ба’алзамона. Слуги и приспешники Отца Лжи и другие отродья Тени тоже не могут себе позволить, чтобы Дракон Возрожденный явился в мир. В настоящем издании текст романа «Дракон Возрожденный» частично переведен заново и, как и в других романах, составивших знаменитую эпопею «Колесо Времени», заново отредактирован и исправлен.

---

И под сводом, в самом центре зала, блистала причина, которая и приводила сюда эти стопы. В воздухе стоймя, обращенный рукоятью вниз, парил ничем с виду не удерживаемый меч, – казалось, любой может дотянуться до него и взять в руку. Он неспешно поворачивался вокруг своей оси, словно увлекаемый во вращение неким дуновением воздуха. На самом деле меч был не настоящий. Он казался сделанным из стекла или, возможно, выточенным из кристалла, и клинок, рукоять и крестовина гарды улавливали весь свет, что был в зале, и, дробя его, разбрасывали вокруг тысячей отблесков и вспышек.

Перрин направился к мечу и протянул к нему руку, как делал это прежде не один раз. Он ясно помнил, что поступал именно так. Рукоять висела на уровне лица, дотянуться – проще простого. В футе от сверкающего меча его руку отклонило, отвело в сторону; хотя в воздухе ничего не было, но он словно бы наткнулся на камень. Насколько знал Перрин, так и должно было быть. Юноша предпринял еще попытку, с бо́льшим старанием, но с тем же успехом он мог бы просовывать руку в стену. Меч вращался и посверкивал в футе от него, но так же далеко, как если бы находился по ту сторону океана.

Калландор.

Перрин не сказал бы точно, услышал он этот шепот снаружи или тот прозвучал в его сознании; звук казался эхом, раскатившимся среди колонн, тихий, словно ветер, исходящий разом отовсюду, настойчивый.

Калландор. Кто владеет мною, владеет судьбой. Возьми меня и начни последнее странствие.

Внезапно испугавшись, Перрин отступил на шаг. Прежде этот шепот никогда не звучал. Раньше такой сон уже посещал его, четырежды, – он помнил это даже сейчас: четыре ночи, одна за другой, – но впервые в нем что-то поменялось.

Испорченные идут.

Это был иной шепот, и Перрин знал, от кого он исходит, поэтому вздрогнул, будто к нему прикоснулся мурддраал. Волк стоял среди кроваво-красных колонн, горный волк – косматый, серый с проседью, ростом Перрину почти по пояс. Он пристально смотрел на юношу, не сводя с него таких же желтых, как у самого Перрина, глаз.

Испорченные идут.

– Нет, – проскрежетал Перрин. – Нет! Я не впущу вас! Ни за что!

Он точно когтями процарапал себе путь к пробуждению и сел на ложе у себя в хижине. Юноша дрожал – от страха, холода и гнева.

– Не впущу, – хрипло прошептал он.

Испорченные идут.

Эта мысль отчетливо звучала в голове у Перрина, но принадлежала не ему.

Испорченные идут, брат.

Глава 5. Кошмары наяву

Вскочив с кровати, Перрин схватил топор и выбежал наружу, босой, в одном белье, не обращая внимания на холод. Облака купались в тускло-белом сиянии луны. Этого света с лихвой хватало для глаз, и он явственно видел, как со всех сторон тихо крадутся между деревьями фигуры, почти такие же рослые, как Лойал, но лица их уродовали хищные рыла и клювы, а получеловеческие головы были увенчаны рогами и гребнями из перьев. Из этих настороженно двигавшихся теней какие-то имели копыта и звериные лапы, и было их не меньше тех, которые ступали по земле обутыми в сапоги ногами.

Перрин открыл было рот, чтобы поднять тревогу, как внезапно с грохотом распахнулась дверь хижины Морейн и наружу выскочил Лан, сжимая в руке меч и крича:

– Троллоки! Просыпайтесь, коли жизнь дорога! Троллоки!

С ответными криками из хижин стали вываливаться люди, полураздетые, но нимало этим в большинстве своем не смущенные, и все – с мечами наготове. Со звериным ревом троллоки бросились вперед, и их встретили сталью и криками «Шайнар!» и «Дракон Возрожденный!».

Лан был полностью одет; Перрин побился бы об заклад, что Страж и не спал вовсе, – он бросился в гущу троллоков, словно шерстяная одежда на нем была доспехами. Казалось, он будто танцует среди врагов, человек и меч струились подобно воде или ветру, и там, где танцевал Страж, троллоки визжали и умирали.

Морейн тоже покинула свою избушку, в ночи она исполняла собственный танец среди троллоков. Единственным видимым ее оружием был хлыст, но когда она хлестала троллока, на его теле вспыхивала огненная линия. Другой рукой она метала призванные из воздуха огненные шары, и троллоки выли, колотясь оземь, когда пламя пожирало их.

Вспышка пламени объяла дерево целиком, от корней до кроны, затем факелом загорелось другое, полыхнуло еще одно. Троллоки завизжали от нежданного света, но не перестали размахивать своими шипастыми топорами и загнутыми, подобно косам, мечами.

Вдруг Перрин заметил Лею, нерешительно шагнувшую из домика Морейн, что стоял на другой стороне низины, и все прочие мысли разом оставили его. Женщина из Туата’ан привалилась спиной к бревенчатой стене, прижав руку к горлу. Свет, отбрасываемый горящими деревьями, позволил ему увидеть лицо Леи, на котором отражались ужас, боль и отвращение к бойне, представшей ее глазам.

– Спрячься! – закричал ей Перрин. – Уходи! Прячься в доме!

Нарастающий рев сражающихся и умирающих поглотил его слова. Юноша бегом бросился к ней:

– Прячься, Лея! Прячься, если тебе дорог Свет!

Над Перрином навис троллок с кровожадно изогнутым клювом на месте носа и рта. Черная кольчуга, усаженная шипами, облегала его от плеч до колен, а под нею виднелись когтистые ястребиные лапы. Взмахнув своим странно изогнутым мечом, чудовище шагнуло вперед. От него пахло по́том, грязью и кровью.

Перрин, уклоняясь от удара сплеча, поднырнул под черный клинок и, крича что-то нечленораздельное, ударил в ответ топором. Он понимал, что вроде бы должен бояться, но страх куда-то подевался, уступив место целеустремленности. Перрина сейчас волновало только одно: необходимо добраться до Леи и увести ее в безопасное место; а троллок стоит у него на пути.

Троллок упал, рыча и брыкаясь; Перрин не знал, куда он его поразил, умирал тот или всего лишь ранен. Он перепрыгнул дергавшуюся в конвульсиях тварь и побежал вверх по неровному склону.

Пылающие деревья отбрасывали зловещие тени на небольшую долину. Колеблющаяся тень возле избушки Морейн вдруг обернулась рогатым троллоком с козлиным рылом. Сжимая обеими руками шипастую секиру, он готов был, похоже, ринуться вниз, в гущу схватки, но тут его взгляд пал на Лею.

– Нет! – закричал Перрин. – Свет, нет!

Камни осыпались из-под его босых ступней, но он не замечал ссадин и ушибов. Троллок замахнулся секирой.

– Лея-а-а-а-а-а-а-а!

В последний момент троллок развернулся, секира метнулась к Перрину. Он бросился наземь, завопив от боли, – сталь рассекла ему спину. В отчаянном броске Перрин ухватился за козлиное копыто и рванул изо всех сил. Троллок потерял равновесие и с шумом упал, но, съезжая по склону, успел схватить юношу ручищами, что были вдвое толще Перриновых. Сцепившись, они кубарем катились под гору. Тошнотворная вонь от троллока ударила Перрину в ноздри – мешанина козлиного смрада и кислого человеческого пота. Могучие вражьи лапищи обвились вокруг груди, выдавив оттуда воздух, ребра заскрипели, угрожая сломаться. Падая, троллок упустил секиру, но тупые козлиные зубы впились Перрину в плечо, задвигались мощные челюсти. От боли, захлестнувшей левую руку сверху донизу, он застонал. Перрин силился вдохнуть воздух, перед глазами плыли черные круги, но краешком сознания он сообразил, что другая его рука свободна и в ней он сжимает чудом не оброненный топор. Юноша держал его за верхнюю часть рукояти, как молот, шипом вперед. С ревом, на последнем дыхании Перрин вбил шип в висок троллоку. Тот беззвучно содрогнулся и раскинул руки, выпустив и отбросив юношу. Повинуясь одному лишь инстинкту, рука Перрина крепче сжала топорище, оружие рывком высвободилось, а троллок, все еще подергиваясь, заскользил вниз по склону.

Секунду Перрин лежал, пытаясь отдышаться. Глубокая рана, проходящая через спину, будто горела, и он чувствовал влагу текущей крови. Плечо протестующе отозвалось болью, когда он заставил себя приподняться на локте.

– Лея?

Та все еще оставалась там, съежившись перед хижиной, не более чем в десяти шагах выше по склону. И смотрела на него с таким выражением на лице, что он с трудом смог встретить ее взгляд.

– Не надо меня жалеть! – прорычал ей Перрин. – Не…

Мурддраал прыгнул с крыши хижины, прыжок его длился, казалось, неестественно долго, и все то время, которое заняло это его затянувшееся падение, черный плащ саваном стекал с его плеч, будто Получеловек уже стоял на земле. Безглазый взор был прикован к Перрину. Пахло от чудовища как от самой смерти.

Мурддраал не сводил взгляда с Перрина, и руки и ноги юноши сковал растекшийся по ним холод, грудь превратилась в ледяную глыбу.

– Лея, – шептал он. Больше он ничего не мог сделать, и лишь одно это удерживало его от бегства. – Лея, прошу тебя, спрячься. Прошу тебя.

Получеловек направился к Перрину – медленно, преисполненный уверенности, что страх удержит жертву в силке. Он двигался подобно змее, держа наготове меч, черный настолько, что клинок виден был лишь в отблесках пламени от горящих деревьев.