Анна Князева - Детектив для уютной осени

• Название: Детектив для уютной осени
• Автор: Анна Князева
• Издательство: Литагент 1 редакция (1)
• Жанр: Детектив
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-114236-0

Что нужно для того, чтобы со вкусом встретить и провести осень? В первую очередь, конечно же, хорошее настроение, ведь первые холода – это вовсе не повод унывать! А его вам обеспечит прекрасная книга, которая так и называется – «Детектив для уютной осени». В нее вошли лучшие романы самых известных современных российских писательниц, работающих в жанре остросюжетной литературы, – Татьяны Устиновой, Татьяны Поляковой и Анны Князевой, – действие в которых разворачивается уютной осенью.

---

– Мало ли кто, – туманно заметила Мура.

– Но их интересовал изумруд, – повысил голос Василий Васильевич. – Четвертое – Саня и Кристина куда-то провалились. Куда, непонятно. Или она все же сама спрятала перстень, или Саня его украл и решил уехать от греха подальше.

– В том, что он столкнул друга, ты его не подозреваешь?

– Нет, – сказал Василий Васильевич твердо. – Хотя я думал об этом. Смотри: если Ванюшка собирался ночью на маяк, значит, вряд ли он был сильно пьян. Он даже фонарь приготовил, дошел и по лестнице влез! То есть до положения риз он явно не набрался. Выпили они порядочно, мягко говоря. Виктор Захарович вел учет выпитого. Значит, налегал один Саня. К ночи он на ногах не стоял, кое-как добрался до отведенной ему комнаты и там упал замертво. Утром мы все его видели в столовой. Такое похмелье не сыграешь!..

Мура внимательно слушала, жевала кашу.

– Пятое – вот эта штука, – Меркурьев показал на богдыхана, который ласково улыбался глазами-щелками. – Кто и зачем положил его тебе в кровать?

– Чтобы мы выяснили, кто убил Ванюшку, – быстро ответила Мура. – Это как раз ясно.

– То есть здесь, в доме, есть некто знающий, кто Ваню убил, и жаждущий разоблачения злодея, да? Тогда кто это?.. Дальше. Лючия ведет себя странно. Она с кем-то встречается в лесу. Кстати сказать, завтра должна опять встретиться.

– Откуда ты знаешь?

– Я подсматривал, – признался Василий Васильевич. – И подслушивал. Она сказала про перстень – подделка, хотя даже мне очевидно, что в нем очень дорогой камень.

– Я прочитала про изумруды, – сообщила Мура. – Оказывается, чем он крупнее, тем в нем больше примесей. Больших камней чистой воды встречается так мало, что они ценятся дороже бриллиантов.

– Вот видишь. Непонятно, почему Лючия так сказала.

– Может, не рассмотрела?

– Все может быть, – то ли согласился, то ли не согласился Василий Васильевич. – За Лючией наблюдает Стас. Зачем он это делает, я тоже не знаю.

– С чего ты взял?

Меркурьев доел яичницу, одним глотком допил кофе и сразу же налил себе еще.

– Она ушла к развалинам охотничьего домика одна, едва от него отвязалась. В лесу встречалась с незнакомцем, я их видел. Потом я пошел через лес, дал крюка, вышел на пляж и столкнулся со Стасом. Он спрашивал, не собираюсь ли я приударить за Лючией. Если собираюсь, то он переключится на кого-нибудь еще, чтобы времени не терять.

– Ты собираешься за ней приударить?

– Нет пока. Еще Стас говорил, что не ходит в лес, но на одежде у него были репьи, а на сапогах семечки травы. То есть на пляж он тоже вышел из леса!..

– Может, он ее приревновал и следил за ней! – предположила Мура.

– Не может. Если бы ревновал, он не стал бы мне втирать, что ему все равно, за кем ухаживать.

– Наверное, ты прав.

– И еще книга «Философия Канта», – добавил Меркурьев. – Она всегда открыта на пятьдесят седьмой странице. Там сказано, что философ никогда не испытывал ни сильных страстей, ни сильных страданий. Когда бы я ни появился в вестибюле, она всегда открыта на этой странице!.. Это не ты развлекаешься?

И уставился ей в лицо ястребиным взглядом, чтобы распознать, когда она станет морочить ему голову.

Мурино лицо зашевелилось, задвигался кончик носа, и она громко, от души чихнула.

– Будь здорова, – пожелал Василий Васильевич.

Она кивнула.

– Мне нужно поговорить с Емельяном Ивановичем, – сказала она как будто виновато. – Я думала, думала и ничего не придумала. О какой девушке говорил твой Бессель?

– Это твой Бессель! Они все исключительно твои приятели, не мои!

– Я допью чай и схожу к нему. Если он… если он в доме.

– А они тебя не предупреждают, когда перемещаются туда-сюда между мирами и вселенными?

– Вася!

– Плохо, – заключил он. – Девушек у нас в избытке. Ты сама, Кристина, Лючия и Софья. Выбирай на вкус. Из вас пропала пока только одна Кристина, но искать ее мы не должны. Ты так говоришь.

– Не должны, она сама объявится. Но тогда кого искать?..

Они съели и выпили все, что им принесли, Мура натянула теплую длинную кофту с какими-то висюльками и бахромой. Странным образом кофта подчеркивала и обозначала ее формы, и Василий Васильевич засмотрелся.

– Ты что? – спросила она и вдруг покраснела.

Он подумал, что потусторонние силы, должно быть, читают его мысли, Муре они моментально становятся известны, и покраснел тоже.

– Я совсем не об этом подумал, – пробормотал он в полнейшей растерянности. – Я думал о колебаниях мембраны. Бессель описывал как раз колебания мембраны. Они очень отличаются от колебаний струн.

Во время его речи Мура одобрительно кивала. Конечно, он думал о мембранах, а вовсе не о колебаниях ее бюста!..

– Ты не станешь мазать лицо и рисовать на лбу точку?

– Бинди, – подсказала Мура. – Третий глаз называется «бинди». И гримироваться я не буду.

– Почему? Ты же мне втирала, что без грима никуда не выходишь!..

– Это уже не важно, – загадочно сказала Мура. – Я больше не боюсь.

– Кого ты боялась?

– Канта, – ответила Мура серьезно. – Я не знала, что они все про меня понимают, Вася! Когда он пришел, мне стало так страшно! Я же сразу поняла, что это именно Кант и что он явился, потому что я его звала! Ты даже не можешь себе представить, как это страшно.

– Не могу, – согласился инженер Меркурьев. – Ты мне лучше не рассказывай, я сразу злюсь.

Емельян Иванович жил в круглой башне на третьем этаже, прямо над комнатой Кристины. Чугунная лестница приветственно загудела, когда Василий Васильевич с Мурой стали подниматься.

– Пожалуйте, – откликнулись изнутри после того, как Меркурьев громко и деловито постучал.

Он открыл дверь, пропустил Муру и вошел.

Было совершенно очевидно, что в комнате никто не живет – она оказалась чистой и словно нетронутой. На круглом столе букет астр, рядом с кроватью квадратный восточный коврик, на покрывале ни морщинки. Ни вещей, ни книг, ни проводов, без которых немыслима и невозможна жизнь современного человека.

Собственно, и самого Канта в комнате не было.

Василий Васильевич закрыл глаза и снова открыл.

Опять начинается вся эта мистика, чтоб ей пусто было!.. Ведь кто-то сказал – пожалуйте! Он, Меркурьев, слышал это собственными ушами!.. Он не мог не верить себе и все же не верил, мозг жаждал разумных и правильных объяснений, но их не было, не было!..

– Здравствуйте! – излишне громко поздоровалась Мура. – Можно?

– Искренне рад, – раздалось в ответ, и они посмотрели друг на друга.

Больше смотреть было не на кого.

– Да ну, не может быть, – пробормотал Меркурьев.

Они продолжили оглядываться, и ни один из них не заметил, как в кресле возле холодного камина появился человечек в старомодном двубортном пиджаке.

Только что никого не было, в следующее мгновение появился человек! Он приятно улыбался и потирал маленькие ручки.

– Сегодня прохладно, – благожелательно сообщил он. – Вы не находите, молодые люди? Не желаете сесть?

Мура с решительным и немного испуганным лицом подошла и села напротив Емельяна Ивановича – на самый краешек кресла. Меркурьев остался стоять.

– У вас созрели вопросы ко мне?

– Кто сбросил с маяка человека? – быстро спросил Меркурьев.

– Нет, нет, – перебила Мура. – Совсем не этот вопрос созрел, извините нас!..

Емельян Иванович развел руками.

– Вы разве не поняли? – мягко спросил он. – Я не смог бы вам ответить, даже если бы желал всей душой. Я не знаю.

– Кто вы такой? – продолжал наседать Василий Васильевич. – Откуда вы?

Мура скорчила Меркурьеву зверскую рожу.

– Из Кенигсберга, – откликнулся человек. – Не переживайте, фрейлейн, не стоит. Сложно вместить в разум то, что туда никак не помещается. Все равно что пытаться впихнуть в китайскую шкатулку английский комод!.. Со временем ваш друг сможет уложить новые знания и ощущения в свой разум и даже проанализировать их.

– Вы обо мне говорите? – осведомился Меркурьев.

Емельян Иванович кивнул, приятно улыбаясь.

– А сами вы – Иммануил Кант, профессор Кенигсбергского университета, автор «Критики чистого разума» и основоположник немецкой классической философии?

– В этом нет никаких сомнений.

– Но это невозможно! – крикнул Меркурьев в отчаянии. – Сейчас день, и у меня точно нет галлюцинаций! Галлюцинаций нет, а вы есть! Как это объяснить?!

– Вася, перестань, – возмутилась Мура. – Или подожди меня в коридоре.

– Вы делаете ошибку, пытаясь объяснить все что угодно, стоя на одной-единственной позиции. Это невозможно. Материальный и сиюминутный мир вы рассматриваете с той же стороны, что и мир нематериальный и вечный. Почему? – Емельян Иванович посмотрел на Меркурьева. – Вам не приходит в голову сомневаться в существовании Полинезии, господин инженер?

Тот страшно удивился:

– Нет. А что, должно приходить?

– Вы же не видите Полинезию своими глазами, и все, что вы о ней знаете, сообщено вам посторонними людьми, доверять которым вы не можете, потому что не знаете их. И тем не менее не сомневаетесь, что она существует!