Уилбур Смит - Падение с небес

• Название: Падение с небес
• Автор: Уилбур Смит
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-389-18622-4

Окончена Великая война, и генерал Шон Кортни возвращается из окопов Франции в Южную Африку – к славе, богатству, высокому положению. Но родина по-разному встречает героев: Марк Андерс, молодой солдат, чью отвагу так ценил генерал, приходит домой ни с чем – его дед убит, а имущество захвачено неизвестной компанией. Вскоре он выясняет, что сделку с его семейной фермой провернул сын генерала Дирк Кортни – умный, жестокий, беспринципный человек, одержимый жаждой власти и ненавидящий своего отца. Марк клянется отомстить обидчику, и судьба дарит ему этот шанс. На выжженной солнцем южноафриканской земле нет места для них двоих. Роман из цикла о неукротимых Кортни, чей девиз: «Я выдержу».

---

Они смотрели, как рыбаки-индусы спускают на воду лодки, лежавшие на сверкающем белоснежном песке берега, плывут навстречу бегущим одна за другой зеленым прибойным волнам, широким полукругом забрасывают свои сети в морские глубины. Потом Марион поддергивала повыше юбку, а Марк закатывал до колена брюки, и они лезли в воду, чтобы помочь полуголым рыбакам тянуть сети за длинные веревки; и вот наконец переливающаяся серебром на солнце груда рыбы, дрожа и подпрыгивая, лежит в лодке.

Они лакомились земляничным мороженым из хрустящих желтых конусовидных стаканчиков, катались по набережной в открытой тележке рикши – крикливого зулуса, разодетого в умопомрачительный костюм из перьев, бус и рогов.

Один вечер они провели в компании Дика Лэнкома и его подруги, томной красотки: ели жаренных на открытом огне лангустов и танцевали под джаз в ресторане гостиницы «Ойстер бокс» на Умхланга-Рокс, а затем с криками и песнями возвращались домой в «кадиллаке», пьяные и счастливые; Дики крутил баранку, как Нуворелли, бешено гоня большой автомобиль по пыльной разбитой дороге, а Марк с Марион сидели на заднем сиденье, блаженно прижавшись друг к другу.

В вестибюле гостиницы под бдительным оком ночного администратора, который приготовился перехватывать Марка, если тот попытается незаконно пролезть в лифт, они шепотом попрощались и пожелали друг другу доброй ночи.

– Я еще никогда в жизни не была так счастлива, – призналась она, поднялась на цыпочки и поцеловала Марка прямо в губы.

Дики Лэнком где-то пропал вместе с «кадиллаком» и своей дамой – возможно, забрался в какой-нибудь дальний уголок парка, где потемнее и поближе к морю, – и Марк по пустынным ночным улицам зашагал домой один. Думая над последними словами Марион, в душе он соглашался с нею. Он тоже не помнил, чтобы когда-нибудь пребывал в столь же счастливом состоянии. Но что и говорить, печально улыбнулся он, жизнь до сих пор вообще не баловала его безумным счастьем. Для нищего и шиллинг богатство.

Настал последний день перед расставанием, и эта мысль придавала особую остроту удовольствию их общения. Марк оставил «кадиллак» в конце узенькой дорожки, проходящей через поле сахарного тростника, и они спустились к длинному песчаному пляжу, с обеих сторон охраняемому скалистыми мысами.

Море было настолько чистым, что с высоких дюн они могли видеть рифы на глубине и рельефные песчаные мели. Чем дальше в море, тем вода становилась темнее, а на горизонте, где море сходилось с небом, громоздились похожие на горный хребет кучевые облака, пурпурные, серебристые и синие в сиянии солнца.

Босиком по песку, хрустящему под ногами, они спустились к морю, неся с собой корзинки с едой, заботливо приготовленные для них в гостинице, а также потертое одеяло, которое Марк предусмотрительно захватил из своей комнатушки; им казалось, что теперь во всем мире никого, кроме них, больше нет.

Целомудренно разойдясь по обе стороны густого темно-зеленого куста, они переоделись в купальные костюмы и, смеясь, побежали к теплой прозрачной воде.

Черный купальный костюм Марион из тоненькой хлопчатобумажной ткани от бедер до шеи намок и прилип к телу, и теперь она в нем казалась совсем голой, а когда сняла с головы красную резиновую шапочку и встряхнула густыми волосами, Марк, глядя на нее, впервые почувствовал к ней физическое влечение.

До сих пор он питал к ней чувства, так сказать, товарищеские. Ее очевидное обожание заполняло некую пустоту в его душе, и он относился к ней скорее как старший брат к младшей сестренке.

Женским инстинктом она сразу почуяла в нем перемену. Смех на губах замер, взгляд посерьезнел, в глазах забегали тени – страха или, может, предчувствия. Марион повернулась к нему и заглянула в глаза; казалось, она собирается с духом, чтобы осознанно совершить некий поступок, который требует мужества.

Они улеглись рядышком на одеяле в густой тени куста. В жарком полдневном воздухе звенели насекомые, чувствовалась тяжелая расслабляющая духота.

Мокрые купальники приятно холодили разгоряченные тела; когда Марк стал осторожно снимать с нее тонкую ткань, кожа ее под его пальцами была влажна, и он удивился, насколько тело Марион отличалось от тела Хелены. Молочно-белая кожа с розоватым оттенком, слегка присыпанная белыми песчинками, на теле тоненькие шелковистые волоски, золотистые и нежные, как дым. И тело ее было нежное, с мягкой, упругой податливостью женской плоти, совсем не то, что мускулистое тело Хелены, и ощущение совсем другое; пластичность Марион интриговала и возбуждала его.

И только когда она охнула, задыхаясь, закусила губу и спрятала лицо, уткнувшись ему в шею, сквозь туман собственного возбуждения Марк внезапно понял, что все ласки, которым его научила Хелена, не трогают Марион так, как его самого. Ее тело оставалось жестким, побледневшее лицо застыло.

– Что с тобой, Марион? Что-то не так?

– Все хорошо, Марк.

– Тебе не нравится?

– Со мной такое в первый раз…

– Я могу прекратить…

– Нет.

– Нам вовсе не обязательно…

– Нет, Марк, продолжай. Ты же этого хочешь.

– Но ты ведь не хочешь.

– Я хочу того, чего хочешь ты, Марк. Продолжай. Это же нужно для тебя…

– Нет…

– Продолжай, Марк, прошу тебя, продолжай. – Она заглянула ему в лицо.

Выражение ее личика было жалким, в глазах стояли слезы, а губы дрожали.

– Марион, прости меня.

Он отпрянул от нее, ужаснувшись тому страданию, которое он увидел на ее лице. Но она обвила руками его шею и почти легла на него сверху.

– Нет, Марк, не надо просить прощения. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

– Да не будет мне хорошо, если ты этого не хочешь.

– О Марк, не говори так. Прошу тебя, не говори так – больше всего на свете я хочу, чтобы тебе было хорошо.

Она крепко обняла его за спину, легла, послушно раскинувшись, и терпеливо и мужественно переносила все, что с ней делал Марк, но тело ее оставалось жестким, и для Марка это оказалось почти таким же болезненным и тяжким испытанием; он страдал и за нее тоже, видя, как она дрожит, чувствуя, как напряжены ее нервы, и слушая негромкие вскрики боли и натуги, которые она всячески пыталась сдерживать.

К счастью для обоих, все быстро закончилось, но она продолжала лежать, тесно прижавшись к нему.

– Ну как, Марк, дорогой, тебе было хорошо?

– Да-да! – горячо заверил ее он. – Все было просто чудесно.

– Я так хочу, чтобы тебе было хорошо, любимый! Всегда и во всем я хочу быть хорошей для тебя.

– Лучше я в жизни ничего не испытывал, – сказал он.

Она секунду пристально смотрела ему в глаза, ища в его взгляде подтверждение, и нашла, потому что ужасно хотела этого.

– Я так рада, дорогой, – прошептала она.

Марион прижала его голову к своей теплой, влажной груди, такой мягкой, розовой и уютной. Она стала ласково его покачивать, как мать укачивает ребенка.

– Я очень рада, Марк… у нас потом будет все лучше и лучше. Я научусь, вот увидишь, я буду очень стараться ради тебя, любимый мой.

Домой они ехали в сумерках, двигались медленно; она с гордостью восседала рядом с ним на широком кожаном сиденье, и в ней чувствовалось что-то новое, некая уверенность, как у человека, совершившего что-то важное, словно всего за несколько часов она превратилась из ребенка во взрослую женщину.

А Марка охватило глубокое чувство привязанности к ней. Возникло желание беречь и защищать ее, сохранить ее доброту и кротость, уберечь от порока и порчи. На миг он пожалел, что она не смогла утолить страстного желания его плоти, что и сам он не смог окунуть ее в бурю страсти и провести затем к умиротворению. Может быть, это еще к ним придет, а может, они вместе найдут способ этого достигнуть, а если нет, то подобное не столь уж важно. А важно именно это чувство долга по отношению к этой женщине. Она отдала ему все, что могла, и теперь его долг заключается в том, чтобы вернуть это ей той же мерой – оберегать, любить и лелеять ее.

– Марион, выходи за меня замуж, – тихонько сказал он, и она вдруг негромко расплакалась и горячо закивала, сквозь слезы глядя на него и утратив дар речи.

Линетта, сестрица Марион, была замужем за молодым адвокатом из Ледибурга; все четверо сидели в тот вечер допоздна, обсуждая помолвку.

– Папа не пустит тебя замуж, пока тебе не исполнится двадцать один год; ты же знаешь, нам с Питером тоже пришлось ждать.

Питер Боутс, серьезный молодой человек с жиденькими рыжеватыми волосами, глубокомысленно кивнул и аккуратно сложил перед собой кончики пальцев. Держался он важно, словно судья в мантии.

– Ничего страшного, если вы несколько лет подождете… – проговорил он.

– Ле-ет? – вскричала Марион и всхлипнула.

– Тебе еще только девятнадцать, – напомнил ей Питер. – И Марку тоже для начала нужно скопить хоть какой-нибудь капитал, а потом уже брать на себя ответственность за семью.

– Но я могу продолжать работать! – горячо возразила Марион.