Дмитрий Федоров - Здравствуйте, «скорую» вызывали? Записки врача

• Название: Здравствуйте, «скорую» вызывали? Записки врача
• Автор: Дмитрий Федоров
• Жанр: Современная русская литература
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-00155-229-1

Их боготворят, их проклинают, но продолжают звонить, и просить, и требовать помощи. Сейчас они – предмет яростных споров и осуждения, одобрения и восхищения. Но важно помнить, что за формой кроется такой же человек. О будничности трагедии и комизме ее принятия – о врачах и о людях, и о людях-врачах.

---

– Зачем? Не поеду никуда! Отпустите меня! Я ничего плохого не сделала!

– Иди! Но ребенка оставишь здесь!

– Нет!!!

– Тогда поехали! Сержант, могу я попросить сопроводить нас?

До детской больницы пятнадцать минут спокойной езды. Цыганка смотрит загнанным волком и готова сигануть в любую щель. Проезжая знакомым переулком, вдруг подскочил от идеи!

Скорая притормозила у глухого высокого забора с разукрашенными железными воротами. На стук во дворе глухо залаяли собаки.

– Михалыч дома?

В ответ пробухтели что-то невнятное…

– Позови!

Через пару минут впустили во двор. Я знал это место. Не один раз сюда заезжали «скорые». У хозяйки бронхиальная астма, с которой не всегда справлялись домашние самостоятельно. На крыльцо вышел невысокий широкоплечий бородатый мужик. Мы были знакомы по вызовам, хотя больше трех слов он никогда не проронил. По тому, как суетилась вокруг него разнообразная челядь, я знал, что он среди цыган далеко не последний человек.

– Михалыч, доброго тебе здоровья! Извини что беспокою. Тут такое дело…

Кратко пересказываю ему ситуацию и прошу совета. Нахмурившись еще больше и не вступая в дискуссию, он спускается с крыльца и подходит к машине. Происходит чудо. После короткой фразы, процеженной сквозь зубы, цыганка, молча, передала ребенка мне и, потупив глаза, шмыгнула в открытые ворота. Михалыч неожиданно протягивает мне руку и произносит целую речь…

– Куда везешь ребенка? Хорошо. Наши за ним присмотрят. Спасибо тебе.

Через полчасика дитем уже в полном объеме занимаются в больнице.

* * *

После полуночи потихоньку скапливаемся на Станции. Относительно спокойное дежурство. Может удастся и поспать. В комнате отдыха пока еще много не занятых коек. Вытягиваюсь во весь рост и мгновенно отрубаюсь…

Странные сны снятся в такие вот моменты на скорой… Снится, что вызовов нет и спать можно бесконечно долго. И мягче нет расплющенной больничной подушки и провисшей сетки, и нет силы, которая выдернула бы тебя из бесконечной глубины. Вот только на собственное имя реагируешь мгновенно и автоматически…

– Дима, у тебя вызов!

Сбрасываешь ноги и пару секунд еще сидишь, «запуская реактор». За те несколько шагов, что отделяют комнаты отдыха от «аквариума», успеваешь погримасничать, зевнуть и одернуть на себе халат.

Старший врач стоит, облокотившись на перила лестницы, ведущей в гараж. Приветствует взмахом сигареты. Без слов, поднятыми бровями и характерной мимикой спрашивает «чем порадовали» диспетчера. «Молодой «живот» на Ботсаду». Благословляет той же сигареткой.

Подъехав к нужному дому обнаруживаем, ставший модным в последнее время около таких дворов здоровенный, сваренный из швеллера, закрытый на амбарный замок, шлагбаум. Таким образом, жители оберегают себя от чужих машин и связанных с ними грязи и шума. Все понятно, но нам-то что делать?! Объехать невозможно, деревья. До нужного подъезда, метров сто. Ладно, прогуляюсь. Подавляя в себе растущее раздражение и какую-то тревогу, собираюсь и топаю.

Чуяло сердце не напрасно. Молодая женщина. Спортсменка, комсомолка, не красавица. Живот подвздут, брюшина «семафорит», кишечник совсем тихий и при перкуссии четкий уровень жидкости…Лицо осунулось, заострилось, субфебрилитет…

– Когда живот заболел?

– Два дня уже…

– А чего ждали?

– Думала пройдет. У меня месячные болезненные, задержка была… Думала вот они и начались… А потом хуже и хуже…

«Мдя… похоже на «внепапочную» беременность. Разрыв яичника или трубы. Откуда-то ж в пузо накровило…»

– В больницу надо. Вы одна живете?

– Да. Я сейчас соберусь…

– Лежите и показывайте, что взять и куда сложить. Вставать вам нельзя. Категорически…

Молодец дамочка, видно, что страдает, но собрана и относительно спокойна. Следуя конкретным инструкциям, быстро собираю в сумку какие-то тряпочки, тапочки, книжку… Во время сборов заглядываю в отгороженный книжными полками уголок. Вся стена увешана вымпелами, медалями, фотографиями, стоит пара кубков. Вот и понятна ее терпеливость – привыкла к боли.

Иду за носилками и тут до меня доходит, что мало того, что нам с водителем придется тащить не маленькую, в общем-то, женщину достаточно далеко, предварительно поизвивавшись на лестничных клетках, но и обойти с носилками этот долбанный шлагбаум не получится.

Минимумом ненормативных слов излагаю ситуацию водителю. Получаю ответ в стиле «И я такого же мнения, коллега…» Понятно, что монтировкой замочек у шлагбаума не сковырнуть. Три часа ночи. Ключи не найдешь. Остается воспитательно-наступательная мера «дискотека». Врубается на машине вся иллюминация, сирена-«квакалка» и «ревун». Через считанные секунды загораются окна практически во всех квартирах близлежащих домов. Дуванив еще разик на клавишу «ревуна», дожидаюсь момента, когда, через угасающий вой становятся слышны матерные вопли разбуженного гегемона, и деревянным голосом на максимальной громкости объявляю:

– Срочно открыть проезд для «скорой»!!! Немедленно!!!

Из-подъездов выходят несколько человек и идут к машине. Вижу, как мой водитель быстро прячет в рукав монтировку. «Если чего – вызывай по рации ментов» – выскакиваю навстречу. Не давая вставить и полслова, начинаю грузить:

– Так! Четверо со мной – понесете больную. А вы, как хотите, но открывайте шлагбаум.

Вручаю невольным помощникам носилки и, не слушая ничего и никого, рысью несусь обратно в квартиру. С некоторой задержкой, «санитары» бегут за мной. Водитель подбодряет процесс еще одним рявканьем сирены. Увидев больную и поняв, что все серьезно, мужики без лишних слов подхватили носилки и со всем старанием вынесли из-подъезда. Машина уже стояла внизу, готовая принять на борт пациента. Шлагбаум был открыт и, судя по хмурым взглядам, которые мужички бросали на кого-то в тени подъезда, закрыт будет теперь не скоро…

* * *

На Станции легкая суета. В углу диспетчера отпаивают валерьянкой молодую докторшу. Та, глотая слезы и сопли, в который раз пытается рассказать, как на нее кинулись в расчете на спирт и наркоту какие-то упыри. Судьба ее занесла в городской «Шанхай». Туда даже милиция заезжает усиленными патрулями, а тут Мальвину послали. Накрахмаленный халатик, кудряшки и голубые глаза в пол-лица. Водитель отбил… Старший орет на виноватых. Невиноватые попрятались, чтобы рикошетом не прилетело.

Пошел за чаем, пообщались с приятелем-однокурсником. Тот обычно ездит на Заельцовской подстанции, но сегодня перебросили сюда. Поболтали об институтских новостях. Увидел знакомую докторшу, вспомнил, что обещала на прошлом дежурстве пару ампул «пеногасителя» – лекарства, которое при остром отеке легких подавляет пенообразование и позволяет человеку дышать.

Худенькая женщина стояла в темном углу коридора с сигаретой и чашкой и как-то странно тряслась. Увлеченная своим занятием, она не заметила, как я подошел и по-настоящему перепугалась. В руках у нее были зажаты несколько ампул, содержимое которых она сосредоточенно вытряхивала в чашку с чаем. Огромные глаза за очками наполнены усталостью и тревогой. Молча протягивает мне пустые ампулы на ладони. Кофеин, «иначе не выдержу… давление падает… а на больничный нельзя…» Что ей сказать?! Прочитать мораль о кофеиновой зависимости или лекцию об износе миокарда? А кормить ее двоих детей и бабушку лектор будет? Ибо папенька растворился в астрале, узнав, что у второго ребенка порок сердца…

Вот и пашет она наперегонки со смертью по две смены.

Слава Богу, конец дежурства. Погода отличная. Прогуляться до института – милое дело! Тем более, что нужно успеть на семинар, который начнется только в половине одиннадцатого. Все здорово! Немного удалось поспать. Перекусил припасенным бутербродом. Легкая небритость и воспаленные глаза компенсированы пижонскими светлыми штанами и белыми летними туфлями. Настроение замечательное.

Пройдя три-четыре шага от перекрестка, буквально подпрыгиваю от жуткого удара и визга раздираемого железа где-то за спиной! Не знаю из-за чего, но на перекрестке «сошлись» три легковых и одна грузовая машины. Уже по силе удара и видимой деформации кузовов понятно, что жертвы будут. Начинают работать рефлексы и автоматизмы. Не обращая ни на кого внимания, быстро обегаю все машины. В ближайших ко мне жигулях трое, в «Волге» один, в других жигулях еще двое, в грузовике только шофер. Больше всех пострадала троица в жигулях. Водитель лежит лицом на руле, вся левая сторона головы в крови. Пассажирка рядом с ним изумленно разглядывает собственные руки в крови и раздавленных куриных яйцах (видимо везла на коленях упаковку), еще не зная, что сейчас нахлынет боль от раздавленных ног. Я вижу перламутрово-розовые осколки, прорвавшие ткань юбки в районе колен. Мужчина на заднем сидении без сознания, очень нехорошо дышит и дрожит всем телом. Из «Волги» водитель уже выбрался из-за руля, баюкает руку и с ужасом осматривается. Пробегая мимо, силой усаживаю его на газон. В другом жигуленке похоже отделались парой ушибов и ссадин. Водила грузовика вяло машет рукой на вопрос «Где болит?», на голове рассечение почти во весь лоб, начинает медленно заливать лицо кровью. Приказываю ему сидеть на месте и снова спрыгиваю к смятому автомобилю. Вокруг уже набежало народу, но никто не делает ни единого шага к машинам. Стоят и смотрят, ахают. Некоторые крестятся. Ору, чтобы вызывали скорые и обязательно говорили «69Р». Кто-то выскочил из толпы и побежал к телефону. Чую запах бензина. Доходит, что еще не все сделал, как надо. Сдергиваю крышку с горловины бензобака и пытаюсь открыть капот. Не получается, клинит. Хрипя от напряжения, пытаюсь вырвать его силой. Встретившись глазами с каким-то мужиком в толпе, кричу… Что кричу – не помню, но рядом оказываются несколько человек. Все вместе срываем капот. Сбрасываю клеммы с аккумулятора и буквально жестами толкаю помощников сделать тоже самое со всеми машинами. Открываю дверь со стороны водителя и понимаю, что человек агонирует. В голове вмятина с мой кулак, видно размозженное вещество мозга. На голову обрушивается утробный крик его пассажирки. Который тут же прерывается благодатной потерей сознания. Шок. Максимально быстро ощупываю голову и шею. Вроде все цело. Задираю юбку. Кровищи море, но жутких алых фонтанчиков не вижу. С помощью добровольцев аккуратно вынимаем ее из машины. Один резиновый жгут у меня был в дипломате, второй навертели из какого-то ремня. Перетянули оба бедра. Слышу визг тормозов и периферическим зрением вижу мелькание знакомых халатов. По правилам медицины катастроф, оказавшийся первым на месте врач берет на себя обязанности сортировки и управления потоками раненых. Буквально несколькими словами перебросившись с ребятами из следующей смены, растаскиваем по машинам всех пострадавших. С воем сирен они разлетаются во все стороны.