Дарья Митина - Боевая экология. Как Greenpeace, WWF и другие международные экологические организации подрывают развитие России

• Название: Боевая экология. Как Greenpeace, WWF и другие международные экологические организации подрывают развитие России
• Автор: Дарья Митина
• Жанр: Публицистика
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-4461-1723-9

Тема взаимоотношений человека с окружающим миром остается одной из самых востребованных в истории общественной мысли и никогда не потеряет актуальности. Сортировка мусора и маркировка «ЭКО» и «ОРГАНИК» на продуктах стали трендом последних лет. Но что мы знаем о том, как зарождалось международное и отечественное экологическое движение? Как интересы крупных корпораций влияют на общественное мнение и государственную власть? Как защита окружающей среды становится поводом для присвоения территорий и природных ресурсов, утверждая право европейских государств вмешиваться в дела других стран? Как отличить истинную заботу об экологическом благополучии окружающего мира от навязанных международными организациями «универсальных экологических правил»? Авторы книги отвечают на эти и многие другие вопросы, а также показывают опасность деструктивных сил, пытающихся под знаменем экологии остановить развитие нашей страны. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

---

Выжившие гереро, прошедшие через пустыню. Идеи Геккеля о расовой исключительности белой расы послужили основанием многочисленных преступлений против человечности, в том числе истребления народности гереро в Намибии в 1904–1906 годы

Зубрин обращает внимание на то, что вокруг Американского музея естественной истории сформировался круг богатых и влиятельных сторонников евгеники, примитивного социального дарвинизма и расизма. В 1921 году именно здесь прошел Второй всемирный конгресс евгеники, финансирование которого обеспечили дети крупнейшего железнодорожного магната, банкиры – братья Гарриманы (злейший враг СССР Аверелл Гарриман стал видным политиком, отстаивая интересы крупного бизнеса; позднее занимал важные должности в правительстве США, был губернатором штата Нью-Йорк и послом в Москве). Среди других известных участников были Дж. П. Морган, несколько американских парламентариев и будущий президент Герберт К. Гувер.

Осборн и его единомышленники привнесли в антииммигрантскую риторику американского крупного бизнеса экологический оттенок в рамках откровенно расистской псевдонаучной теории нордизма (в «Семнадцати мгновениях весны» с этой теорией связана фраза в характеристиках эсэсовцев: «Характер нордический»). Они считали, что «ненордические иммигранты» не разделяют глубокого чувства к природе, присущего тевтонам и англосаксам, и тем самым представляют собой непреходящую опасность для еще оставшихся нетронутыми территорий.

Одним из виднейших представителей американских «защитников дикой природы» является идеолог американского расизма Мэдисон Грант – автор книги по расовой гигиене «Конец великой расы, или Расовая основа европейской истории» (The Passing of the Great Race: or, The Racial Basis of European History), вызвавшей восхищение Гитлера. Знаменитый военный историк Б. Г. Лиддел Гарт отмечал, что одной из важных причин нападения Японии на США в конце 1941 года была расистская иммиграционная политика США: «Когда же Америка последовательно приняла ряд законодательных мер по ограничению въезда японских иммигрантов, возмущение японцев усилилось. Кульминационной точкой стал закон 1924 года, исключивший азиатов из числа иммигрантов. Двойное унижение вызвало сильное негодование в Японии»[44].

Американский музей естественной истории. Многие первые природозащитники в США были сторонниками евгеники и расизма

По мнению Р. Зубрина, Осборн и Мэдисон Грант, подключив учредителей Музея естественной истории и членов нью-йоркского охотничьего клуба «Бун и Крокетт» (Boone and Crockett Club), сыграли ключевую роль в основании или становлении таких ранних американских экологических групп, как «Сьерра клуб» (Sierra Club) и «Лига по спасению секвойи» (Save the Redwoods League).

Выдающийся статистик, создатель методологии, активно, но зачастую некорректно применяемой современными экологами, Роналд Фишер верил в наследственность интеллекта и таланта и поэтому считал, что браки должны заключаться только между индивидуумами одного социально-физиологического уровня. Как следствие, он призывал финансово-политическими мерами повышать рождаемость в высших слоях общества и контролировать ее в низших, вплоть до принудительной стерилизации. В Великобритании эти призывы не имели успеха, однако в США, Германии, Дании законы о стерилизации были приняты и даже просуществовали некоторое время.

На Третьем международном конгрессе по евгенике в августе 1932 года Генри Фэрфилд Осборн выступил с речью, в которой подчеркивались единые идейные основания евгеники и защиты природы.

Он обобщил результаты своего мирового турне в виде «шести излишков»:

1) излишнее разрушение природных ресурсов;

2) излишняя механизация, замена машинами труда людей и животных;

3) излишнее строительство железных дорог, кораблей, современной транспортной инфраструктуры;

4) избыточное производство продуктов питания и механических средств;

5) излишняя уверенность в будущих спросе и предложении, что влечет за собой ускорение использования природных ресурсов;

6) перенаселенность, выходящая за всякие границы естественных или научных ресурсов мира, и – как следствие – рост безработицы среди наименее приспособленных.

Скандально известное выступление Греты Тунберг 23 сентября 2019 года на саммите ООН по климату напомнило, что и по сей день программные положения, изложенные Осборном на Всемирном конгрессе по евгенике, никуда не исчезли. На них продолжают опираться десятки, если не сотни западных экологических организаций. Ключевым пунктом в их программе является мифическая «перенаселенность». «Сейчас движение в защиту окружающей среды, – считает соучредитель и бывший руководитель канадского отделения Greenpeace Патрик Мур, – фактически характеризует человека как единственный плохой вид на земле. Некоторые даже умудряются заявлять, что люди – это зло, так как мы угрожаем существованию жизни на планете, особенно сжигая ископаемые виды топлива и выбрасывая углекислый газ в атмосферу»[45].

Кровавое наследие Мальтуса

Первым вопрос о лишнем населении поставил Томас Мальтус (1766–1834), англиканский священник и ученый, профессор колледжа Британской Ост-Индской компании[46].

В вышедшем в 1798 году печально знаменитом «Опыте о законе народонаселения»[47] Мальтус вступает в прямую полемику со знаменитыми деятелями – страстным поборником социальной и политической справедливости Уильямом Годвином и великим французским математиком и политиком Никола де Кондорсе, верившими, что развитие науки и технический прогресс сделают возможной достойную жизнь для всего человечества.

Мальтус выступал за нравственное обуздание низших классов. По его мнению, низшие сословия должны жениться только тогда, когда семья готова обеспечивать детей. Если же общество не может обуздать разврат, тогда не надо ни на кого пенять: вступают в силу божественные законы! Голод, эпидемии и войны просто сдерживают рост народонаселения (вот таким представляется Всеблагий по версии англикан). Но достойна ли человечества такая позиция? Или более справедлив был Бертольд Брехт, отвечая мальтузианцам и другим социал-дарвинистам: «Сначала накорми, потом говори о морали!»[48]?

Томас Роберт Мальтус, художник Джон Линнелл. Источник: Wellcome Collection. Современные экологи поддерживают ошибочную теорию Томаса Мальтуса о необходимости противостоять росту населения

Мальтус безо всякого научного обоснования, кроме популистского эмпиризма, утверждал, что население растет в геометрической прогрессии, а запасы продовольствия – в арифметической, и это порождает бедность и страдания. Предложение рабочей силы начинает превышать спрос – и, как следствие, оплата труда снижается. При этом цены на продукты питания растут. Таким образом, увеличивая число работников, мы лишь усиливаем симптомы бедности.

Еще при жизни Мальтуса «закон» его имени получил фантастическую популярность в правящих кругах Британии. Он до сих пор оказывает огромное влияние на политику, проводимую Западом. При этом мальтузианство применялось очень избирательно: так, например, одной из основных проблем в мировой политике между франко-прусской войной 1870 года и Первой мировой войной было то, что население Германии не просто больше французского, но и растет более высокими темпами. Еще Гете в свое время заметил, что «люди повинуются законам природы, даже когда действуют против них»[49].

Закон о бедных и работные дома

Под прямым и непосредственным влиянием идей Мальтуса в Великобритании был принят «Закон о бедных» (Poor Law Amendment Act, 1834), отменявший денежные дотации и продовольственную помощь неимущим и нуждающимся, «покончив раз и навсегда с любыми сантиментами в отношении бедняков»[50].

Основным каналом социальной поддержки неимущих становились работные дома, широко известные по книгам Чарльза Диккенса, называвшего их «цитаделями жестокости и бесчеловечности в отношении самых слабых и уязвимых слоев населения»[51]. Малыш Оливер Твист оказался в сравнительно хороших условиях – его отправили «на ферму, в отделение работного дома, находившееся на расстоянии примерно трех миль, где от двадцати до тридцати других юных нарушителей закона о бедных копошились по целым дням на полу, не страдая от избытка пищи или одежды, под материнским надзором пожилой особы, которая принимала к себе этих преступников за семь с половиной пенсов с души»[52].

Оливер Твист просит добавки каши у надзирателя работного дома. Художник Джордж Крюкшанк. Источник: Wellcome Collection. Известные по книгам Чарльза Диккенса работные дома были призваны сдерживать рост бедного населения

Поступивших в работные дома «осматривал врач, небрежно сортируя их на здоровых и больных, потом их мыли под сильной струей холодной воды, обривали голову и выдавали униформу серого цвета. Незамужним матерям в знак позора на одежду нашивали желтую полосу. После этого разделяли семьи». Мужчины, женщины, мальчики и девочки жили в отдельных помещениях, повсеместными были строгий режим для взрослых и жестокое обращение с детьми, узаконенное насилие, тяжелейший труд[53].