Тим Пауэрс - Последние дни. Том 2

• Название: Последние дни. Том 2
• Автор: Тим Пауэрс
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-115670-1

Магический Король Запада убит в Калифорнии, и его убийца – одна из многочисленных личностей в голове Дженис Пламтри. Сид Кокрен – бывший винодел, который обвиняет в самоубийстве своей жены бога Диониса, – вместе с Дженис сбегает из психиатрической лечебницы. Из Лос-Анджелеса судьба ведет их в Сан-Франциско и долину вина, чтобы попытаться вернуть к жизни Скотта Крейна – убитого Короля-рыбака. Их преследуют призраки, гангстеры, маньяк-психиатр и даже сам Дионис. Остается только одно – спасти мир для того, чтобы просто выжить! Том 2 двухтомного издания.

---

Из самых первых слов он понял, что действительно был тем самым Андроклом, упомянутым в записи на страничке молитвенника, а первоначальное подозрение, что он сам – втайне от самого себя – подыгрывал, двигая планшетку, заставляя ее излагать то, что он хотел прочитать, оказалось опровергнуто с появлением следующей фразы: «TU TEXPOSES AU DANGER POUR SAUVER LE DIEU DANGEREUX» – «ты подверг себя опасности, чтобы спасти опасного бога». Он не видел смысла в этих словах.

Дважды он говорил призраку жены – вслух, запинаясь от стеснения, – что любил ее, и оба раза медленно возникавшие буквы советовали ему обратить все чувства, которые он испытывал к ней, на бога, умершего за всех. Оба раза послания совпадали до буквы, что напомнило ему о повторяющихся ответах, которые он получал от Валори, когда Пламтри становилась ею.

Несмотря на это, он тщательно упаковал кассету из автоответчика в чистый носок и положил в ящик тумбочки рядом с гидеоновской библией – и был вынужден торчать в мотеле, набирая долг по кредитной карточке Нины, в надежде, что Пламтри вернется сюда и опять возьмется за свои фокусы с переменами сознания. Он также позвонил на винодельню и выпросил себе отпуск на неопределенный срок.

Накануне утром он долго расспрашивал уиджу по поводу одной из записей, поставившей его в тупик, а потом, охваченный тревожным предчувствием ужаса, решил считать полученный ответ бредом, горячечной галлюцинацией, возникшей в невообразимом сне смерти.

У него не было выбора, ибо на вопрос о не имевшем пояснения «провале», связанном с визитом Мондави в Медок в 1978 году, планшетка выдала ему буквы: «JAI ESSAYE MAIS JAI MANQUE A TUER LHOMME DE CALIFORNIA», которые после расшифровки и перевода с французского недвусмысленно говорили: «Я пыталась убить американца, но это мне не удалось».

Получив этот ответ воскресным утром, Кокрен в этот день больше не прикасался к планшету – большую часть серого дневного времени он быстрым возбужденным шагом прогуливался вдоль неуместно мирных зеленых газонов близлежащего Форт-Мейсона. В 1978 году Нине было всего четырнадцать лет – и он убеждал себя в том, что утверждение уиджи не могло быть не чем иным, как только удручающе болезненной фантазией.

Но тем не менее на следующее утро он безнадежно поймал себя на том, что снова взялся за табличку и пепельницу и несколько минут назад совершенно случайно задал вопрос о ее презираемом в семье двоюродном дедушке Жорже Леоне.

Строчку букв ответа, который он так же тщательно записал, оказалось очень легко понять: «Он был королем запада, а потом королем запада стал его сын Скотт».

И тут-то он вспомнил, как Пит Салливан в прачечной «Солвилля» набирал на старом дисковом телефоне номер, соответствовавший полному имени Скотта Крейна, – уже тогда Кокрен отметил, что среди имен короля было Леон.

Вряд ли это могло быть совпадением – по всему выходило, что мертвый король, которого Мавранос возил в своем грузовичке, был дальним родственником покойной жены Кокрена.

Тут в дверь номера резко и сильно застучали. Кокрен вскочил, сбросив с кровати обе пепельницы, метнулся к шкафу и схватил свой револьвер; руки его при этом так тряслись, что он чуть не выстрелил в потолок.

– Кто там? – визгливо спросил он. Он надеялся, что это наконец вернулась Пламтри, или даже Мавранос его отыскал – но не полиция, не Арментроут с парой дюжих санитаров и шприцом и не те неведомые люди, которые на прошлой неделе обстреляли машину Мавраноса возле развалин Сатро.

– Сид, это ты? – спросил из-за двери хриплый женский голос.

Не выпуская из руки револьвер, Кокрен поспешил к двери и посмотрел в глазок. Перед ним оказалось разрумянившееся лицо Пламтри; невзирая на слишком сильный для этого времени года загар и пряди белокурых волос, падавшие на лицо, он узнал Коди. И даже сквозь линзы глазка разглядел кровавые царапины у нее под челюстью и в углу рта.

Он поспешно снял цепочку и распахнул дверь.

– Коди, я так рад… – начал было он, но не договорил, поперхнувшись угрызениями совести за свои недавние мысли.

Она прошла, прихрамывая, мимо него и тяжело опустилась на кровать. На ней была одежда, которую Кокрен не видел прежде – шорты цвета хаки и мужская клетчатая фланелевая рубашка, но от нее пахло застарелым потом, и ее голые ноги, покрытые красновато-коричневым загаром, были исцарапаны и заляпаны грязью. Закрыв дверь и снова набросив цепочку, Кокрен уныло вспомнил, что за всю неделю солнце ни разу не проглянуло сквозь облака.

Пламтри мотнула головой, тряхнув спутанными волосами, и пробормотала, обращаясь, похоже, к себе:

– Как мне держаться, как не поддаваться ему? Я чувствую себя так, будто меня растянули на дыбе! Даже Валори способна лишь придержать его, да и то изредка. – Она посмотрела на пистолет в руке Кокрена, а потом встретилась с ним взглядом налитых кровью глаз. – Пожалуй, пристрелить меня было бы наилучшим выходом, этот Мавранос не дурак. Но сейчас лучше скажи: найдется ли у тебя что-нибудь выпить? – Она потянула воздух носом и скривила грязные губы. – Фу, как здесь воняет! Тебе в школе разве не рассказывали о гигиене?

– Я… – Кокрен вновь осекся, без дальнейших слов бросил револьвер на кровать и взял с подоконника пинтовую бутылку «Вайлд теки». И лишь после того, как она взяла у него бутылку, нерешительно взял револьвер и сунул его за ремень.

Пламтри запрокинула бутылку и сделала несколько жадных глотков, морщась при этом (видимо, виски щипало ей ободранный уголок рта), но одновременно кивая ему, а когда наконец опустила бутылку и осторожно вытерла рот, то хрипло выговорила, дыша на него бурбоном:

– Ты не стесняйся, всади пулю мне в задницу, как только обстоятельства позволят. Если я превращусь в моего папашу, так ты хотя бы остановишь меня! – Когда Кокрен дал ей бутылку, в ней было не меньше половины, а теперь осталось от силы на дюйм. – Сколько времени меня не было? – спросила она. – Похоже, что не слишком долго, раз ты все еще здесь. Я боялась не застать тебя… Ощущение было такое, будто все это случилось год назад и король уже безвозвратно умер.

– Сегодня понедельник, шестнадцатое, – ответил он, – все того же января. Ты отсутствовала полных двое суток… – Он подумал было, не стоит ли обтереть горлышко бутылки, но не стал этого делать, а просто отхлебнул.

– Где ты была? – спросил он, проглотив отдающую дымком едкую жидкость.

– Сид, ты настоящий джентльмен. Где была я? Я… – Она резко вздохнула и вдруг громко всхлипнула, подняла взгляд на него, и ее глаза широко раскрылись. – Костыль! Ты нашел меня! – Она вцепилась в покрывало, как будто комната качалась, словно лодка на волнах, а в следующий миг схватила его за руку, заставила опуститься на кровать рядом с собой и уткнулась лицом в его рубашку. – Боже, я как избитая… зубы болят так, будто кто-то пытался их вырвать… И я ничего не соображаю, – проговорила она сквозь тихие рыдания. – Только ты все равно меня не прогоняй. И не позволяй мне снова убегать! Прицепи меня наручниками к трубе в ванной или как-нибудь еще. – Он обнял ее обеими руками и почувствовал, что ее трясет. – Но не надо… делать ему плохо, если он появится.

Он погладил ее по грязным волосам и поцеловал в макушку. «Надо было просто выбросить эту кассету, что я вынул из автоответчика, – думал он. – Даже если она могла бы послужить мощной приманкой, как я мог вообще подумать о том, чтобы выкинуть эту женщину из ее собственной головы, чтобы вернуть Нину?… Или даже просто усугубить проблемы Дженис, добавив еще одного призрака в ее скорбный зверинец? А Нина мертва, она способна быть лишь тем, что Кути назвал диском долговременной памяти, как Валори. Клянусь, я не пойду на это!»

Бутылку он держал в правой руке, у нее за спиной, и очень хотел поднести ее ко рту.

– Где ты была, Дженис? – ласковым тоном спросил он.

– Где?… – Она содрогнулась всем телом и оттолкнула его. – Эй, снова жмешься ко мне? Дженис не стала вскрываться на этом прикупе? Или тут побывала Тиффани, и поэтому ты оказался на кровати? Сколько времени прошло сейчас?

Кокрен поднялся.

– Здесь была Дженис, – устало сказал он, – и оставалась всего несколько секунд. Коди, я хотел бы… впрочем, не важно. Так где вы все были?

– Я была… так вот, я была за городом, на холмах. Я должна, что ли, была это запомнить? В лесу, среди людей в плащах с капюшонами, которые убивали коз. – По ее щекам побежали слезы, она вытирала их, размазывая грязь, но когда вновь заговорила после непродолжительной паузы, ее голос звучал бодро, вернее, с деланым весельем. – Одну из козьих голов подняли на… на шесте, и я на пару ударов сердца вылезла вперед, когда она говорила с нами (думаю, на греческом). Козья голова говорила на человеческом языке. У коз горизонтальные зрачки, потому что они в основном смотрят из стороны в сторону, а у кошек вертикальные зрачки, потому что они всегда смотрят вверх и вниз. Мои зрачки… торчат на месте, как наказанные ученики после уроков. Я не знаю, что это за люди в капюшонах. – Она подтолкнула бедром табличку «НАДА». – Что это у тебя, уиджа? Спроси у доски, кто они такие. – Она улыбнулась ему. Из носа у нее пошла кровь. – Люди в капюшонах.