Джозеф Шеридан Ле Фаню - Расследования в английском стиле. Сборник классического детектива

• Название: Расследования в английском стиле. Сборник классического детектива
• Автор: Джозеф Шеридан Ле Фаню
• Издательство: Литагент Клуб семейного досуга
• Жанр: Полицейские детективы
• Год: 2020
• ISBN: 978-617-12-7738-0

«За время своего пребывания в Лондоне блистательный принц Богемии Флоризель среди всех слоев общества снискал славу своей скромностью и взвешенной щедростью. Судя по тому, что было о нем известно (а известна была лишь малая часть его деяний), он был замечательным человеком. Невзирая на безмятежность нрава в обычных обстоятельствах и привычку, подобно землепашцу, философски относиться к этому миру, принц Флоризель не был лишен определенного влечения к жизни более авантюрной и эксцентричной, чем та, которая была уготована ему от рождения. Иногда, когда им овладевало тоскливое настроение, когда ни в одном лондонском театре не шло веселых пьес или время года не подходило для тех активных занятий, в которых его высочество не знал себе равных, он призывал своего шталмейстера и наперсника полковника Джеральдина и велел готовиться к вечерней прогулке…»

---

– Это он, – произнес англичанин. – Вон там. С длинными светлыми волосами. Что-то говорит девушке в зеленом платье.

Сайлас без труда опознал молодого человека невысокого роста с очень красивыми чертами лица, о котором шла речь.

– Хорошо, – сказала мадам Зефирин. – Я постараюсь. Но помните, это такое дело, что даже у лучших из нас может ничего не получиться.

Ее компаньон нетерпеливо хмыкнул.

– Я отвечаю за результат. Не зря же я из тридцати выбрал именно вас. Ну, ступайте. Только за принцем не забывайте присматривать. Черт его надоумил именно сегодня явиться! Можно подумать, в Париже других балов нету! Надо ж было ему выбрать именно это сборище студентов и приказчиков. Смотрите, как он сидит, а? Ну прямо император на троне, а не какой-то принц на отдыхе!

И снова Сайласу повезло. Ему удалось увидеть человека довольно плотного сложения, с необычайно красивым лицом и статной осанкой, сидевшего за одним столиком с другим красивым молодым человеком, который обращался к нему с бросающимся в глаза почтением. Душа молодого республиканца не смогла устоять перед очарованием слова «принц», да и вид человека, этим титулом названного, произвел свое обворожительное воздействие. Оставив мадам Зефирин с ее англичанином, он прошел через весь зал и остановился недалеко от столика, который удостоили выбором принц и его наперсник.

– Говорю вам, Джеральдин, – произнес первый из них, – это совершенное безумие. Вы сами, напомню я вам, выбрали своего брата для этого небезопасного предприятия, поэтому на вас ложится ответственность за его поведение. Он согласился задержаться на столько дней в Париже, и одно это, принимая во внимание личность человека, с которым ему приходится иметь дело, уже говорит о его неосторожности. А теперь, за двое суток до отъезда, когда до решающего испытания остаются считаные дни, я спрашиваю вас, разве в таком месте ему нужно проводить время? Он должен не выходить из тира, хорошо спать и совершать пешие прогулки. Он должен придерживаться строгой диеты, не пить белых вин и бренди. Ему кажется, что это игры? Все это чрезвычайно серьезно и смертельно опасно, Джеральдин.

– Я слишком хорошо знаю парня, чтобы вмешиваться, – ответил полковник Джеральдин. – И достаточно хорошо, чтобы не волноваться. Он намного внимательнее, чем вы думаете, и у него железный характер. Если бы речь шла о женщине, я бы так не говорил, но, поручая ему и двум слугам председателя, я не колебался ни секунды.

– Рад это слышать, – сказал принц, – и все же на душе у меня неспокойно. Мои слуги опытные шпионы, но этому злодею уже трижды удалось ускользнуть от них и несколько часов провести одному ему известно где. Наверняка он не потратил это время впустую. Какие-нибудь дилетанты могли и случайно потерять его, но если Рудольф и Джером сбились со следа, это было сделано целенаправленно, и способным на это мог быть лишь человек, наделенный острым умом и исключительной сноровкой.

– Полагаю, мне будет позволено самому решить этот вопрос с братом? – с оттенком обиды в голосе произнес Джеральдин.

– Считайте, что получили мое разрешение, полковник Джеральдин, – ответил принц Флоризель. – Но это означает, что вы должны еще внимательнее прислушиваться к моим советам. Впрочем, хватит об этом. А смотрите, вон та девица в желтом неплохо танцует.

После этого разговор свернул на обычные для парижского бала темы.

Тут Сайлас вспомнил, где находится и что уже близок тот час, когда ему надлежало быть в назначенном месте. Однако чем больше он об этом думал, тем меньше ему этого хотелось, и, поскольку в этот миг его подхватила толпа и начала относить в сторону двери, он поддался общему движению и не стал противиться. Движением людской массы его занесло в угол под галерею, где обостренный слух его сразу уловил голос мадам Зефирин. Она разговаривала по-французски с молодым блондином, на которого полчаса назад указывал странный англичанин.

– Я рискую своим добрым именем, – произнесла она, – иначе не стала бы говорить о каких-то условиях, кроме тех, которые диктует мое сердце. Но вам достаточно будет лишь сказать это швейцару, и он без лишних расспросов вас тут же пропустит.

– Но к чему все эти разговоры о каком-то долге? – возразил ее компаньон.

– Боже! – промолвила она. – Неужели вы полагаете, что я еще не знаю, как вести себя в собственной гостинице?

И она прошла дальше, нежно опираясь на руку своего спутника.

Это заставило Сайласа вспомнить и о своем свидании.

«Через десять минут, – подумал он, – я, может, тоже буду идти рядом с такой же красивой женщиной, даже еще лучше одетой… Возможно даже, с настоящей леди… Какой-нибудь дворянкой».

Он вспомнил об орфографии приглашения и немного приуныл, но тут в голову ему пришла спасительная мысль: «Письмо могла писать под диктовку ее горничная», – и он снова воспрял духом.

Стрелки часов были уже в нескольких минутах от назначенного времени, сердце его забилось с удвоенной скоростью, и он вдруг подумал, что вовсе не обязан был являться на встречу. Благонравие соединилось с трусостью, и он снова направился к двери, но на этот раз по собственной воле и против движения толпы. Возможно, борьба с людским потоком утомила его либо же он просто находился в том расположении духа, когда преследование какой-то цели дольше нескольких минут вызывает желание, обратное изначальному, как бы то ни было, но он в третий раз развернулся и остановился только тогда, когда нашел укромное местечко в нескольких ярдах от назначенного места встречи.

Здесь Сайлас пережил настоящую душевную агонию и, будучи человеком набожным, даже несколько раз в мыслях обращался за помощью к Всевышнему. В конце концов у него вообще не осталось никакого желания с кем-либо встречаться; от побега его удерживал лишь глупый страх того, что его могут посчитать нерешительным или безвольным человеком. Но чувство это было настолько мощным, что взяло верх над всеми остальными его побуждениями и, хоть и не смогло заставить его покинуть свой тайник, все же удержало его от того, чтобы незамедлительно броситься наутек. Впрочем, часы показывали уже десять минут двенадцатого. Юный Скэддемор оживился, осторожно выглянул из-за угла – на условленном месте никого не было. Несомненно, его неизвестная корреспондентка устала ждать и ушла. Сайлас тут же приободрился. Он прибыл на свидание, пусть даже с опозданием, и это снимало с него любые обвинения в трусости, думал он. Вероятно, он стал жертвой розыгрыша, и даже поздравил себя с тем, что сумел раскусить и перехитрить своих мистификаторов. Как же легко происходят такие перемены в голове молодого человека!

Вооруженный этими соображениями, Сайлас храбро шагнул из своего укрытия, но не успел пройти и двух шагов, как его под локоть взяла женская рука. Он развернулся и увидел рядом с собой рослую даму весьма внушительных форм, с горделивым лицом, но добрыми глазами.

– А вы, я вижу, настоящий сердцеед, – сказала она, – раз заставляете себя ждать. Но я все равно дождалась бы вас. Если женщина решается первой сделать шаг, она давно уже переступила через мелочную гордость.

Сайлас был ошеломлен размерами и красотой своей корреспондентки и тем, как неожиданно она свалилась на него. Но очень быстро она сумела успокоить его. Леди вела себя очень приветливо и, воркуя вкрадчивым, мягким голоском, добилась от него комплиментов и восторженно захлопала в ответ. В очень короткое время льстивыми речами и обильным возлиянием подогретого бренди она не только сумела убедить молодого человека, что он влюблен, но и заставила его признаться в своей страсти в самых горячих выражениях.

– Увы! – сказала она. – Как ни велико удовольствие, которое доставляют мне ваши слова, в этот миг мне бы стоило скорбеть! До сих пор я страдала в одиночестве, но теперь, бедный мой мальчик, нас будет двое. Я не свободна. И я не решусь предложить вам встречу у меня дома, потому что знаю: за мной установлена ревностная слежка… А впрочем, – добавила она, немного поразмыслив, – я старше вас, хоть и гораздо слабее. И несмотря на то что я верю в вашу отвагу и решительность, я, зная этот мир чуточку лучше вашего, для нашей обоюдной выгоды должна сама придумать выход… Где вы живете?

Он сказал, что живет в отеле, и назвал улицу и номер дома.

На несколько минут леди задумалась.

– Хорошо! – промолвила она наконец с видом человека, решившегося на смелый поступок. – Обещаете быть послушным и преданным?

Сайлас горячо заверил ее в полнейшей покорности.

– Тогда завтра, – продолжила она с ободряющей улыбкой, – вы должны весь вечер не выходить из своего номера и, если к вам наведается кто-нибудь из друзей, отделайтесь от него как можно скорее под любым предлогом. Двери у вас, наверное, закрывают в десять?

– В одиннадцать, – уточнил Сайлас.

– В четверть двенадцатого, – продолжила леди, – выйдите из дому. Сделайте все, чтобы вам открыли. Умоляйте портье, только ничего ему не рассказывайте, потому что это может все испортить. Потом идите прямиком на угол Люксембургского сада и Бульваров. Там я и буду ждать вас. Надеюсь, вы в точности выполните мои указания, и помните, что, нарушив хоть один пункт, вы накличете беду на женщину, которая виновата лишь в том, что увидела и полюбила вас.