Валерий Шарапов - Бандитский брудершафт

• Название: Бандитский брудершафт
• Автор: Валерий Шарапов
• Жанр: Исторические детективы
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-115481-3

В Москве действует банда отпетых головорезов. Ограблен продовольственный склад, обчищен ювелирный магазин. Убиты сторожа, постовой милиционер, пострадали сотрудники угро. Население в испуге: война закончена, а обстановка – словно на фронте. Сыщикам МУРа Ивану Старцеву и Александру Василькову становится известно, что налетчики иногда собираются в одном из столичных ресторанов. Оперативники решают под видом официанта внедрить в ресторан своего человека. Дерзкий план кажется безупречным. Однако в последний момент бандиты, заподозрив неладное, устраивают новичку жестокую проверку…

---

– Не знаю, Александр Михайлович, – ответил Старцев и покачал головой.

– Следили аккуратно?

– Да, шли порознь и на приличной дистанции. А на Мещанской и подле вокзала было столько народу, что определить слежку немыслимо.

Комиссар вновь занял место за рабочим столом, побарабанил пальцами по картонной папке уголовного дела и спросил:

– Ну и что ты намерен делать? Мысли есть? Задачу по ликвидации этой банды с нас никто не снимал.

– Есть одна идейка, – покусывая губы, произнес Старцев. – Разрешите поработать с ней до утра?

– А чего так? Сыроватая?

– Сомневаюсь в некоторых моментах. Уж больно она рисковая.

– Мозгуй. Сомнений быть не должно, – сказал Урусов. – Завтра в восемь я жду тебя с подробным докладом.

– Наши повара используют огромное количество жгучих специй. Они-то и делают корейские блюда острыми и оригинальными.

– Ого! – схватившись за горло, прошептал Васильков. – Это же фугасная бомба!

– Есть такое дело! – с усмешкой проговорил Ким.

– А здесь какой маринад?

– Сейчас расскажу.

Сегодня утром, пока Старцев, Егоров и Васильков следили за тремя бандитами, молодежь занималась своими делами. Штатный фотограф Ефим Горшеня ремонтировал затворный механизм фотоаппарата и чистил магниевую вспышку. Баранец заполнял протоколы.

Костя Ким отпросился на три часа, чтобы помочь маме. Завтра у нее был юбилей, и она занималась готовкой. Вот он и бегал по магазинам, исполнял ее поручения.

Ближе к обеду парень вернулся в управление с небольшим свертком.

– Угощайтесь, – предложил он товарищам.

Те попробовали странные кусочки рыбы, крупно нарезанную капусту, макароны и деликатно отказались. Слишком уж все было острым.

Костя не в первый раз угощал коллег корейскими гостинцами маминого приготовления. Вот и сегодня, когда они обедали в столовке всей группой, бывалые оперативники пробовали рыбу с капустой, но восторга относительно дальневосточных кулинарных изысков не выказывали.

Традиционно интересовался корейской кухней разве что Васильков. Он дольше других жевал рыбу, пробовал овощи и пытался разгадать состав хитрого маринада. Ближе к вечеру, в ожидании возвращения Ивана Харитоновича, Александр решил еще разок продегустировать гостинцы от мамы Константина.

– А почему у всех корейских блюд разный цвет? – поинтересовался он, закинув в рот макаронину.

– Большинство наших продуктов при готовке окрашиваются в пять цветов, – со знанием дела ответил молодой человек. – Красные хорошо влияют на сердце и сосуды. Желтые – на кожу. Белые – на работу желудка и кишечника. Зеленые улучшают кровообращение, а темные выводят из организма вредные вещества.

Придя в себя от очередной дегустации, Васильков подивился:

– Откуда все это знаешь? Ты же москвич в четвертом поколении!

– Маму научила готовить бабушка, а ту – ее мама. Но дома на нашем столе корейские блюда – редкость. Только по праздникам. Для их приготовления нужны особые специи, рис, морепродукты и различные овощи. А сейчас все это почти не достать.

– Понимаю. Научишь меня приготовлению такой рыбы?

– Неужели понравилась? – Костя не поверил своим ушам.

Майор уверенно кивнул и сказал:

– В прошлый раз был чудесный картофельный салат. А сегодня очень вкусная рыба.

– Конечно, с удовольствием! Уточню кое-что у мамы и научу!

Глава 2

– Все должно быть достоверно и максимально похоже на правду, – сказал Старцев и приказал подчиненным собираться.

Темной безлунной ночью он и Егоров привезли Василькова на служебном автомобиле в Смоленск и остановились в тихом переулке близ привокзальной площади. За четверть часа до прибытия проходящего поезда сотрудники МУРа покинули автомобиль и отправились на перрон, к которому были поданы три пассажирских вагона. Васильков был одет в полевую офицерскую форму, два его спутника – в штатские темные костюмы.

На перроне в основном толпились военные. Именно ради них к поезду, идущему на Москву, железнодорожники цепляли дополнительные вагоны. Попадались в толпе и гражданские: старик с баулом и корзинкой, молодая женщина с двумя детьми, три бабушки из монастыря, цыганская семья, два мальчишки под надзором сотрудника милиции.

Перед лесенкой перрона Васильков простился с коллегами, провожавшими его, подхватил потертый фибровый чемодан, легко взбежал по ступенькам. Ведь теперь, по легенде, ему было всего двадцать пять.

Он незаметно подошел к толпе, окликнул крайнего солдатика, улыбнулся, попросил прикурить, заодно спросил про поезд. Вскоре Васильков швырнул выкуренную папироску на темные шпалы и под долгий гудок надвигавшегося состава смешался с заволновавшимися людьми.

Утром следующего дня он стоял в тамбуре пассажирского вагона, докуривал натощак «беломорину», глядел на бескрайние поля Подмосковья, проплывавшие за окном, и в который раз повторял легенду, заученную накануне:

«Аверьянов Александр Афанасьевич. Двадцатого года рождения. Младший лейтенант. Командир взвода 787-го стрелкового полка 222-й стрелковой дивизии из состава 33-й армии Второго Белорусского фронта. За годы войны получил два ранения и контузию. Беспартийный. Холост, детей нет. До войны, на исходе 1939 года, был поражен в правах и осужден на полтора года за драку.

Отец – Аверьянов Афанасий Григорьевич, скончался от тифа в марте 1920 года. Мать – Аверьянова Алевтина Васильевна, погибла во время бомбардировки в Москве в феврале 1942 года. Сестер, братьев и прочих близких родственников не имею».

Одет Васильков был в полевую офицерскую форму: хлопчатобумажное галифе и такую же выцветшую гимнастерку с парочкой орденов и нашивками за ранения. От солдат, возвращавшихся домой, его отличали хромовые сапоги, кожаный ремень, фуражка да фибровый чемодан с блестевшими металлическими углами.

– Готовимся, граждане пассажиры. Через четверть часа прибываем на Белорусский вокзал, – проходя через тамбур, объявил пожилой проводник.

Васильков усмехнулся и в который раз подивился совпадению. Не прошло и двух месяцев, как по этой железнодорожной ветке он подъезжал с однополчанами к Белорусскому вокзалу. И вот пожалуйста – теперь ему второй раз приходится возвращаться с фронта.

Впрочем, некоторые отличия от первого возвращения все-таки имелись. Тогда на Александре был чистенький парадный мундир с майорскими погонами, двумя рядами орденов и медалей, да и вещей при нем имелось поболее. К тому же прямо с вокзала Васильков направился в дом, знакомый с детства, где его дожидалась пожилая мамаша. У лейтенанта Аверьянова из родственников в живых остался лишь сильно пьющий дядька Тимофей Григорьевич.

Главным же отличием являлось то, что майор Васильков успел восстановиться после ранений и вернулся домой вполне здоровым, а его тезка Аверьянов заполучил серьезные последствия. Его левая рука теперь висела на подвязке.

За окном тамбурной двери потянулся восточный пригород Москвы: промышленная зона, бараки, одноэтажный частный сектор. Вагон покачивало, состав то и дело проезжал стрелки, постоянно менял многочисленные железнодорожные пути.

Впереди показалось здание вокзала.

«Все, с этого часа я окончательно перевоплощаюсь в Аверьянова, – подумал Александр и подхватил свою поклажу. – Надо бы повторить данные по моему дорогому дядьке».

Настоящий Аверьянов после окончания войны и расформирования 787-го полка убыл долечиваться в военный госпиталь, расположенный в местечке Легионово, к северу от Варшавы. Рука после ранения под Данцигом работала плохо, часто беспокоила его. Незадолго до победы на ране и вовсе разошелся один из швов. Александр обратился в медсанбат.

Военврач осмотрел руку, обработал ее и был категоричен:

– Срочно в ближайший госпиталь!

В большом советском госпитале под Варшавой царила неразбериха. Одни специалисты уезжали, на смену им присылали других. Раненых и медицинское оборудование то готовили к вывозу в Советский Союз, то оставляли в Польше. Происходила чехарда и с продовольственным снабжением.

Аверьянову до чертиков надоело валяться в палате и лицезреть этот бардак. Двадцатого мая он воспользовался отсутствием дежурного персонала, выкрал из кабинета начальника отделения свои документы, забрал одежду и был таков. План побега созревал у него в голове всю последнюю неделю. Именно в это время лейтенант почувствовал себя лучше и был уверен в том, что зря теряет время на больничной койке.

Через Легионово в сторону Советского Союза ежечасно проходили различные поезда. В основном шли товарные, загруженные трофейной техникой, заводским оборудованием, топливом, углем, лесом и еще бог знает чем. Иногда останавливались и пассажирские. Аверьянов договорился с военным комендантом и через несколько часов ожидания загрузился в переполненный общий вагон.