Виктория Дорогова - Муж. Любовник. Чужой

• Название: Муж. Любовник. Чужой
• Автор: Виктория Дорогова
• Жанр: Детектив
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-116662-5

Главная героиня Диана оказывается подозреваемой в убийстве, потому что не озвучивает алиби, опасаясь мести мужа и не желая подставить другого мужчину, с которым была во время убийства и которого любит много лет. Следователь, изначально уверенный в виновности героини, меняет о ней мнение, несмотря на то, что героиня открыла ему истинное алиби. В ходе расследования близкие мужчины проявляют себя и свое истинное отношение к Диане: муж вынуждает подписать отказ от ребёнка, а любовник, в конце концов, берёт героиню под свою защиту. Но так ли правдивы их действия? Почему Диана вообще оказалась на месте преступления? Случайность или чей-то план?

---

Утренний город – с солнцем, искрящимся в лужах дорог и зашторенных окнах – встречал новый день. Парковка возле работы ещё пустовала, в здании, кроме охранников, виднелись только уборщицы. Влажный пол вестибюля и лестницы пах сырым камнем. Андрей зашёл в кабинет, вскипятил чайник и сделал себе крепкий кофе. Затем разложил бумаги по делу Янины. Перечитывая собранное, он просчитывал версии, но мысли против воли возвращали его то в ресторан, то к вчерашним фантазиям.

– Кто бы в серой мыши сумел разглядеть королеву? – произнёс Андрей и вдумался в то, что читал.

Естественная смерть Янины отпадала, медик во время осмотра указал отравление самой вероятной причиной. Значит, убийство. Могло быть, конечно, самоубийство. Но если верить словам Дианы, эту версию нужно проверять последней. А с чего он, спрашивается, должен ей верить? Если бы она убила, хотела скрыть умысел и наплела бы Андрею про несчастную жизнь Янины, кто бы её опроверг? Диана не так глупа. Это бросило бы на неё тень – если б она оказалась единственной, кто знал о страданиях Янины.

Отпечатки, конечно, расставят всё по местам, но пока что имеем? Сокрытие следов преступления налицо – раз. Два – убийство совершено по личным мотивам, так как золотишка на Янине осталось достаточно и к кошельку не притронулись. То есть имеем психологический портрет убийцы – хладнокровный расчётливый эгоцентрик. Очень скрытный. Но женщина. Отравление – типичная женская месть. И кто лучше прочих подходит под нашу картинку?

Стрелки настенных часов показали начало рабочего дня, Андрей набрал номер помощника. Одновременно с телефонным звонком открылась дверь, вошёл Алексей.

– Лёша, что у нас с опросом свидетелей? – вместо приветствия поинтересовался Андрей, снова налив себе кофе.

– Пациентку последнюю вчера опросил, вот протокол, – ответил помощник, доставая документы из толстой папки. – Вот фотографии Агеевой и Пыжиковой.

– Молодец. – Андрей взглянул на фотографии и убрал. – Что ещё?

– У вахтёрши в крови алкоголя нашли больше промилле, так что насчёт её показаний большой вопрос. – Алексей выложил последний лист.

– Всё равно посмотрю. Что по вскрытию?

– Пока не звонил.

– И чего ждёшь? – Андрей недоумевал. – Срочно звони. А ещё лучше съезди и привези мне заключение. А я полистаю пока.

Андрей просмотрел допросы свидетельниц, не вникая в суть. Но отметил, что, судя по неровным росчеркам, обе – глубоко пожилые женщины. Вахтёрша к тому же, малограмотная – вместо росписи кривая заглавная буква. Пациентка последняя подписалась полной фамилией, тоже типичная характеристика – простая, ничем не примечательная женщина, без амбиций и выдумки. Позвонил Алексей.

– Андрей Анатольевич, отравление, – отозвался помощник. – Яд – гиосцин.

– Гио – что? Впервые слышу такой. Что за хрень?

– Не хрень, а что-то вроде скополамина или даже он сам, эксперт объяснял, я так и не понял. Подсыпали в кофе. То есть подлили.

– Скополамин? – Андрей подумал. – Который «сыворотка правды»? Он же запрещён в половине мира.

– Скополамин запрещён, а гиосцин этот – нет. В аптеке не купишь, конечно, но достать в принципе можно. Эксперт говорит, жертве влили немного водицы с немеряной дозой разведённого препарата. Сказал, раствор специально готовили, потому что не бывает в природе такой концентрации.

– Когда заключение по отпечаткам будет?

– Криминалист сказал, не раньше начала недели. Перебои с фиксатором, говорит. Попросить ускориться?

– Да, Лёш, попроси. Пусть придумает что-нибудь. Скажи, главный давит или ещё что-нибудь. Ты мне свидетельниц организовал на сегодня?

– Ребята возьмут у них пальцы, часам к десяти к вам.

– После них нужна мать потерпевшей. И ещё разыщи гражданку… – Андрей зачитал из протокола допроса фамилию, – что была назначена Агеевой к восьми утра и которой Диана Сергеевна отменила приём. Узнай почему.

Андрей посмотрел на часы, до десяти оставалось немного, достал справочник ядов.

– Гиосцин. Название вообще незнакомое. Вот он. Наркотическое вещество, аналог скополамина, без вкуса, цвета и запаха, по механизму воздействия близок к м-холиноблокаторам. Помнить бы ещё, что это такое. А вот, атропиноподобное действие. Список «В». Применяется для обезболивания и купирования приступов эпилепсии. Чрезвычайно токсичен. Зафиксированы случаи сильного отравления при попадании препарата в организм через кожу. Ого! При превышении дозы человек сначала засыпает, и, если не оказана вовремя помощь, возможен летальный исход. Хорошенькое – «возможен»! – Андрей захлопнул книгу. – Удобное отравляющее вещество. Достать только сложно. Ну и кто у нас имеет доступ к лекарствам? Правильно, медики.

Ожил телефон внутренней связи.

– Приглашайте, – ответил Андрей и приготовил листы протокола.

Дверь открылась. В кабинет неуверенной походкой зашла чуть сгорбленная старушка, одетая в вязаную кофту, перехваченную вместо пояска простой бельевой верёвкой. На локте у старушки болталась авоська.

– Иванова Агриппина Ивановна? – Андрей поздоровался, вышел из-за стола и помог женщине сесть.

– Здравствуй, здравствуй, мне к твоему старшему. – Старушка прищурилась, отчего её глазки за толстыми стёклами превратились в две галочки.

– Руководитель следствия в отпуске. – Андрей поправил свою почти невесомую оправу.

– В каком ещё отпуске, – свидетельница достала повестку и прочитала с вытянутой руки, сдвинув оправу на лоб: – когда здесь по-русски указано: «старший следователь Андреев А. А.»?

– Андреев А. А. – это я.

Женщина осмотрела его, убрала повестку и опустила очки на глаза:

– А поболе опытного в целой прокуратуре не сыскалось?

– Вообще-то я начальник отдела, и мне лично доверили расследовать это сложное дело. Вас что не устраивает?

– Да всё меня устраивает, – недовольно заметила Иванова и вдруг с напором добавила: – Такую страну погубили. А я – человек пожилой! Войну прошла.

Андрей недоверчиво перепроверил анкету свидетельницы:

– При чём здесь страна, Агриппина Ивановна? И какую войну? Когда вы в сорок третьем родились?

– И родилась! – вспылила свидетельница. – Что мне довелось пережить, такого никому не приведи господь! Но этакого позора отродясь не доводилось. Милиция приезжает и увозит меня на глазах у людей, словно какую прости господи.

– Машину прислали для вашего удобства, Агриппина Ивановна, чтобы вам прибыть вовремя.

– Спасибо тебе за этакое за удобство! Нечто я сама не доберусь? Я, чай, не инвалид! Сама, почитай, почти сорок лет в медицине оттрубила. Сколько через мои руки прошло! Скольких я на ноги поставила!

Андрей снова глянул в анкету:

– Вы же всю жизнь в психлечебнице работали, Агриппина Ивановна?

– Нечто там не люди лежат? – возмутилась та. – Для чего я там сорок лет с лишним вот этим горбом, – свидетельница хлопнула себя ниже затылка, – горбатилась? Чтоб позор этакий выносить?

– Да в чём позор-то? – возмутился Андрей.

– Что обо мне станут судачить соседи, ты знаешь? Вовек не отмыться! А в чём я виновата?

– Извините, Агриппина Ивановна, но таков порядок, – строго сказал Андрей. – Паспорт давайте.

Иванова, пошарив в авоське, подала документ. Андрей деловито взглянул на неё и на фотографию, открыл страницу прописки и переписал адрес в протокол.

– Вчера уже всё рассказала, – негромко ворчала Иванова, пока он записывал. – Где надо, роспись проставила. А сегодня ещё и руки измазали, будто какой прости господи, а я – человек пожилой!

– Таков протокол. – Андрей вернул паспорт.

– И что он даёт, протокол твой? – возмутилась та громче. – Ежели вы невиновному человеку руки чернилами вымажете, поможет это преступника отыскать? Бесполезная работа, как я погляжу.

– Почему же бесполезная? Сравнит эксперт ваши отпечатки с отпечатками на месте происшествия и напишет заключение, что вы, Агриппина Ивановна, невиновны.

– Как будто это и так неясно. – Свидетельница прошлась рукой по без того гладко зачёсанным волосам.

– Вы в курсе, почему вас привезли? – начал Андрей, по опыту предполагая, что от показаний старухи толка не будет.

– Нечто ты сам не знаешь, над чем работаешь? – буркнула Иванова.

– Так почему?

– Убили кого-то у зубного, где я была. Доктора ихнюю, что ли.

– Что можете рассказать о погибшей – Пыжиковой Янине Леванидовне?

– О ком? – спросила старуха. – Знать не знаю такую.

Андрей изумился:

– Так вы были в стоматологическом кабинете по улице Двадцать второго партсъезда тринадцатого числа?

– Была. Я и не отказываюсь. Но никакой Нины Леонидовны в лицо не видела и знать не знаю.

– Странно. А что вы делали там?

– Что там все прочие делают? Зубы показывала.

Андрей внимательно осмотрел Иванову, задержав взгляд на верёвочном поясе:

– И откуда у вас, извините, деньги на платные услуги?