К. Миллс - Планета зимы

• Название: Планета зимы
• Автор: К. Миллс
• Жанр: Фэнтези

---

Карн ступил на крыло и несколько секунд стоял, слегка покачиваясь. После сна, почти не снявшего усталости, он чувствовал себя разбитым. Ник фон Шусс вышел вслед за ним.

— Мы поговорим позже, Ник. Пусть врач посмотрит твою руку. — Карн осторожно спрыгнул на землю, держась за край крыла, чтобы сохранить равновесие, немного постоял, пока не прошла унизительная слабость в коленях. Он встретился взглядом с матерью. Она ласково улыбалась и протягивала ему руку. Он подошел, опустился перед ней на одно колено и поднял ее руку к своему лбу.

— Мама.

Ларга посмотрела на склоненную голову сына, и черты ее лица смягчились. Она протянула руку, словно хотела погладить его по волосам, но тут же отвела ее и жестом приказала одному из стражников помочь фон Шуссу спуститься с крыла флиттера.

— Встань, сын мой. Ты дома.

Карн встал и оглядел ее.

— Ты прекрасна, как всегда, мама.

Он был восхищен ее красотой. О его отце, Треве Халареке, говорили, что он не особенно интересуется женщинами и женится на ком угодно, если уж необходимо иметь наследника. Трев же поразил всех, когда его Черный Корабль привез с соседней звездной системы эту миниатюрную женщину с нежной золотистой кожей, волосами цвета золотистого меда и глазами словно темное золото.

Она была так не похожа на темноволосых Гхарров, что выбор Халарека выглядел в их глазах оскорблением всех знатных мужей планеты. Трев не просто кичился своим богатством и властью (любой благородный Гхарр, решивший украсть невесту из других миров, должен был иметь и власть, и богатство, чтобы финансировать полет на Черном Корабле) — он выказал открытое презрение традиций Черного Корабля. После Болезни, унесшей большинство женщин Девяти Семей и оставившей в мужском семени инфекцию, погубившую треть всех девочек в младенчестве, появился обычай полетов на Черном Корабле. Выбирали только тех женщин, которые походили на Гхарров внешне и были воспитаны в родственной культуре. Золотая же красота Алиши и тот факт, что жители ее планеты считали систему Старкера варварской, были страшным оскорблением для тех, кто следовал существовавшей традиции, молчаливым упреком в трусости и малодушии.

Ларга взяла Карна за руки:

— Пойдем. Все ждут тебя в Большом Зале. Столько ходило слухов о твоей смерти, а чернь так легковерна. Они должны убедиться, что ты жив. Семью ты можешь увидеть позже.

Карн покорно кивнул, вежливо поклонился стоявшим позади матери кузенам, ласково потрепал по щеке Катрин и направился к дверям замка. Охрана обступила его, но он слишком устал, чтобы противиться этому.

Лифт находился совсем близко от входа, но, лишь войдя в замок, Карн почувствовал себя в западне, и с каждым его шагом это ощущение усиливалось. Каменный пол и тяжелые, нависшие над ним каменные потолки, серыми каменные стены вокруг. Ни окон, ни солнечного света, ни свежего воздуха. Постоянное мягкое шуршание вентиляторов, толкающих один и тот же воздух, непрерывно циркулирующий по замку, по всему городу. В нем не было ни запаха, ни чувств, ни жизни. Карн замотал головой, словно пытаясь стряхнуть с себя этот серый давящий камень, этот безжизненный воздух, этот внезапный, душивший его страх. Долг сына возвратил его к тем обязанностям, о которых он ничего не знал. И к смерти.

«Долг и смерть, — думал Карн, — смерть — судьба всех правителей этого Дома».

— Карн!

Он поднял глаза. Ларга ждала его у открытого лифта. Когда же она прошла мимо? Она вернулась, положила свою тонкую кисть на его руку и посмотрела на Карна.

— Я знаю, как тяжело тебе было возвращаться сюда, сынок, — сказала она так тихо, что только он один мог услышать. — Трев сделал все, чтобы ты не любил ни этот Дом, ни эту Семью. И, конечно, он не предполагал, что ты станешь нашим правителем. Я счастлива, что ты вернулся, чтобы попробовать.

По лицу матери Карн видел, что, будь они здесь одни, она бы обняла его.

— Это потребовало такого мужества, сынок. Я горжусь тобой. — И с заметным усилием добавила:

— Лифт ждет, Карн. Пора показать людям их нового повелителя.

Она взяла его под руку, положив свою руку поверх его руки, как было принято.

— Я так счастлива тебя видеть, — очень тихо сказала Ларга, — я так тосковала по тебе.

Они вошли в лифт, сопровождаемые четырьмя охранниками. Как только двери закрылись, Катрин обняла Карна, крепко обхватив его за талию.

— Карн! Карн! Как я рада, что ты дома!

Он прижал ее к себе так, что девочка запищала, потом слегка отстранил. Оба они были смуглые и темноволосые — в отца, но изящны и золотоглазы, как Ларга.

— А ты уже не малышка, да, Кит?

— Мне четырнадцать зим, — гордо ответила сестренка, вытянувшись, как могла.

— Я не это имею в виду. Ты совсем взрослая.

Девочка вспыхнула и поправила юбку.

— Мне же было только девять, а в этом керенстене исполнится пятнадцать. Возраст невесты, Карн.

Карн обнял сестру.

— Есть кто-нибудь на примете?

— Нет, я подумаю об этом, когда все вернется на свои места и мир перестанет лететь в пропасть. Карн, — снова окликнула она брата, смеясь и сияя от счастья.

«У меня есть время до того как Ричард что-нибудь предпримет, но его не хватит на то, чтобы разобраться и найти свою дорогу в этой политической трясине. Все знают, что отец вовсе не готовил меня к управлению Домом. Ричард быстро воспользуется этим», — размышлял Карн.

Катрин снова порывисто обняла его:

— Тебе придется выступить перед ними, Карн. Как мой большой застенчивый брат собирается это делать?

Ларга строго посмотрела на дочь:

— Не приставай к нему сейчас, Катрин. И не лезь обниматься при людях.

— Но здесь же все свои, мама, — мы и личная охрана. И потом, я его люблю и ужасно соскучилась.

Лифт остановился, и, как только двери открылись, Карн освободился от объятий сестры.

— Ты же понимаешь — мама права, — сказал он и, наклонившись к ее уху, шепнул:

— Я тоже ужасно по тебе соскучился.

Охранники вышли, за ними быстро зашагала вниз по коридору к Большому Залу Ларга. Позади, в нескольких шагах от нее, шли дети, тихо о чем-то переговариваясь.

— Я все время выступал перед людьми, Кит. Ведь я собирался быть морским офицером-пацификом, помнишь?

Жестокая ирония собственных слов поразила Карна, и на миг лицо его помрачнело.

Повернув во внутренний двор, темный в это время — в замке, как и вокруг, была ночь — они остановились у входа в Большой Зал. Кого только не было в Зале — от библиотекарей до помощников конюха. Карн увидел даже садовника, известного тем, что он никогда не выходил из своей оранжереи на шестом уровне. Галерею заполняли кузены, племянники и другие родственники, разные по степени близости. Солдаты дворцового полка укрепляли горящие фонари-факелы в нишах меж массивных древних колонн. Вот уже на протяжении двенадцати поколений эти факелы были непременным атрибутом всех торжеств в Доме Халареков. Карн провел пальцами по старинной полустершейся росписи на одной из колонн. Неужели и на галерее, расположенной над входом, столько же народу? Он смотрел на толпу, плывущую по залу, слегка раскачиваясь в тусклом свете, и чувствовал, как страх охватывает его. Это были не незнакомые люди, которых он больше никогда не увидит независимо от того, удачными или нет будут переговоры; это была его Семья, его работники, его солдаты, и жизнь их зависела теперь от него одного. Подозвав троих телохранителей, Карн устремился в толпу.

— Лхарр. Дорогу Лхарру, — приказывала охрана, прокладывая ему путь.

Со всех сторон к нему потянулись руки. Люди хотели дотронуться до него, коснуться его одежды. Телохранители отталкивали их, иногда ударяя по головам станнерами, чтобы подчинились.

— Лхарр вернулся!

— Будьте здоровы, повелитель!

— Да здравствует повелитель!

— Лорд Карн! Лорд Карн!

Карн чувствовал, каким трепетом охвачены люди, как они верят ему, и еще раз дал себе слово не обмануть их ожиданий, быть достойным их доверия.

— Халарек жив! Халарек жив!

Он поднялся на несколько ступеней и оглядел шумную, бурлящую толпу, затем посмотрел напротив, на галерею над главным входом. В центре ее стояла Ларга, маленькая и золотая, и ободряюще улыбалась ему.

«Это мой народ. Я еще не осознал этого, но это так. И они зависят от меня», — думал Карн.

Он откашлялся и заговорил:

— Слухи о моей смерти, как видите, были преждевременны.

По залу прошел вздох облегчения.

— Нам сейчас тяжело, но, пока я жив, вы в безопасности. Я обещаю вам. Харланы захватят этот Дом только тогда, когда никого из Семьи Халареков не останется в живых.

Толпа одобрительно загудела, послышались приветственные крики, в воздух полетели шапки и фартуки. Большего Карн сказать не смог бы, даже если бы хотел. Сойдя с трибуны, он шепнул телохранителям:

— Уходим.