Чак Паланик - На затравку. Моменты моей писательской жизни, после которых все изменилось

• Название: На затравку. Моменты моей писательской жизни, после которых все изменилось
• Автор: Чак Паланик
• Жанр: Современная зарубежная литература
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-17-132878-8

Чак Паланик. Суперпопулярный романист, составитель многих сборников, преподаватель курсов писательского мастерства… Успех его дебютного романа «Бойцовский клуб» был поистине фееричным, а последующие работы лишь закрепили в сознании читателя его статус ярчайшей звезды контркультурной прозы. В новом сборнике Паланик проводит нас за кулисы своей писательской жизни и делится искусством рассказывания историй. Смесь мемуаров и прозрений, «На затравку» демонстрирует секреты того, что делает авторский текст по-настоящему мощным. Это любовное послание Паланика всем рассказчикам и читателям мира, а также продавцам книг и всем тем, кто занят в этом бизнесе. Несомненно, на наших глазах рождается новая классика! В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

---

А теперь вспомните Редактора от Бога, мастер-классы которого стоили тысячи долларов и который плевать хотел на своих учеников. Он общался с людьми в течение трех дней, заверял их, что они гении и весь книгоиздательский мир вот-вот ляжет к их ногам, а потом исчезал – и больше никто его не видел.

В этой книге я хочу быть пессимистом.

Если уж вы решили посвятить жизнь писательству, никакие мои слова вас не остановят. А если нет, никакие мои слова не сделают из вас писателя.

* * *

Итак, если бы вы пришли ко мне и попросили научить вас всему, что я умею, я сообщил бы вам, что книжная индустрия вот-вот отбросит коньки. По мнению Брета Истона Эллиса, литературный роман как культурное явление давно отжил свое. Вы опоздали. Пираты уничтожили наши шансы на достойный заработок. Те, кто раньше читал, теперь смотрят кино, сериалы и играют в компьютерные игры. Я сказал бы вам: «Сынок, иди-ка ты лучше домой».

Человек не рождается писателем. Рассказчиком – да. Но становясь автором, вы начинаете искать других писателей, как вампир Энн Райс искал себе подобных. Вам нужен ментор. В этом смысле мне повезло. Мою первую книгу одобрили четыре замечательных писателя: Роберт Стоун, Кэтрин Данн, Том Джонс и Барри Ханна. Помню, как подкарауливал их под видом молодого автора, желающего выразить свою признательность. Стоун приехал в Портленд на круглый стол, посвященный творчеству Зельды Фицджеральд. Когда мы встретились в гостинице «Хисман», он сказал: «Проверку временем проходит только гранит. И слова».

В каком-то смысле эта книга – памятный альбом, посвященный моей писательской судьбе. Здесь найдется место разным историям: начиная с того, как я бродил по барселонскому блошиному рынку с Дэвидом Седарисом, и заканчивая встречей в «Коньяке» с Норой Эфрон за несколько месяцев до ее смерти. Про эпизодическую переписку с Томом Джонсом и Айрой Левиным тоже расскажу. Да, в свое время я подкараулил немало менторов – и у всех клянчил советы.

Роберт Стоун

Таким образом, если после первого разговора вы все же вернетесь ко мне и попросите научить вас уму-разуму, я скажу, что писателю мало иметь талант и навыки. Знавал я немало даровитых писателей, которые не удосужились закончить ни один проект. И тех, чьи блестящие идеи так и не увидели свет. А еще тех, кто написал одну-единственную книгу и был настолько разочарован процессом, что больше не вымучил из себя ни строчки. Я бы вспомнил слова Джой Уильямс, которая считает, что писателю необходимо иметь живой ум, чтобы родить блестящую идею, а также упертость и терпение, чтобы изучить материал, навести все необходимые справки, набрать текст, вычитать его раза два, потом просмотреть гранки, дать сотню интервью и написать пару промоматериалов, а в конце концов объездить дюжину городов с автограф-сессиями и подписать тысячи и десятки тысяч экземпляров новой книги…

Потом я скажу вам: «Все, кыш с моего крыльца».

А вот если вы вернетесь в третий раз, я скажу: «Сынок… Не говори, что я тебя не предупреждал».

Открытка из тура

Боб Молл здорово меня напугал. Этот коротышка с копной белых волос и длинными моржовыми усами владел книжным магазинчиком на 23-й авеню в Портленде, штат Орегон, и был основателем Тихоокеанской северо-западной ассоциации книготорговцев. Если вы начнете зарабатывать на хлеб писательским трудом, вы узнаете, что региональные ассоциации книготорговцев могут быть очень полезны. В августе 1996-го, когда «Бойцовский клуб» вышел в твердой обложке, я приехал подписывать книги в магазин Боба. Он отвел меня в сторонку и сказал: «Сынок…»

Мне было тридцать четыре, и я по-прежнему пахал на заводе «Фрейтлайнер тракс». В сборочный цех иногда заглядывали представители фирм-поставщиков – «Рокуэлл», «Камминс дизель», «Джейкобс энджин брейкс» – и, чтобы нас подмаслить, приносили пончики. На столе лежали картонные розовые чемоданы с аппетитными кругляшами: баварский крем и джем, цветная глазурь, сахарная обсыпка и кокосовая стружка… Мои коллеги придумали розыгрыш: с помощью плунжерного шприца заполнить несколько пончиков смазкой, а потом спрятаться за корзинами с запчастями и поджидать жертву. Рано или поздно кто-нибудь подходил, брал паленый пончик и откусывал от него добрый кусок. Смешно было всегда.

В 1986 году я получил диплом журналиста. Множество моих коллег по сборочному цеху имели точно такой же диплом. Мы шутили, мол, факультету журналистики Орегонского университета впору учить студентов сварке (потому что операторам конвейера, умевшим варить, платили дополнительные три доллара за каждый час смены).

После первого промотура в поддержку «Бойцовского клуба» я попрощался с мечтой уйти с завода. В сиэтловский магазин «Барнс энд Ноубл» на встречу с вашим покорным слугой пришли два человека. А в Сан-Франциско, куда меня два часа везли на машине, не пришел никто. На это я убил неделю отпуска – после чего вернулся в Портленд собирать грузовики на заводе «Фрейтлайнер тракс».

В книжном на 23-й авеню Боб сказал мне:

– Если хочешь сделать достойную карьеру, надо писать по книге в год. Никогда не тяни больше шестнадцати месяцев, потому что спустя шестнадцать месяцев люди перестанут приходить и спрашивать, не вышла ли у тебя новая книжка.

По книге в год, ясно. Жребий был брошен.

Боб знал, что говорит. Писательский труд – это вам не малый бизнес, где нужно иметь лицензию и… все остальное. Однажды, к слову, мне позвонили из администрации города и попросили выслать им перечень имеющегося на складе инвентаря. Я объяснил, что пишу книги и мой инвентарь – это идеи. Тогда они спросили, есть ли у меня на столе карандаши и ручки. Ну да, говорю. Отлично, вот пересчитайте все карандаши и ручки у себя на столе, сказали они, и пришлите нам перечень. Они не шутили. Я тоже не шучу. И Боб не шутил.

– Да, и вот что, – сказал мне Боб, – не налегай на запятые. Народ терпеть не может предложения с кучей запятых. Пиши покороче. Читатель такое любит.

Боб потом ушел на пенсию и переехал на Кейп-Код. Он был ярым фанатом «Ред Сокс». И да, он умер.

Книжный на 23-й авеню закрылся.

Покойся с миром, Боб Молл. Да пребудет одна из твоих многих, многих могил навеки в моей памяти.

Текстуры

Что ж, начнем.

Считайте, что ваша история – это поток информации. В идеале она представляет собой последовательность часто меняющихся ритмов. А писатель – это диджей, миксующий треки.

Чем больше у вас в запасе разнообразной музыки – винила, на котором вы можете играть, – тем выше вероятность, что ваша публика пустится в пляс. Надо иметь как можно больше фишечек для управления настроением. Можно слегка успокоить народ, а потом опять довести до предела. Но надо постоянно вносить разнообразие, менять, модифицировать поток информации, чтобы он всегда казался свежим, современным и держал читателя на крючке.

Своему ученику я рассказал бы про разные текстуры, имеющиеся в нашем распоряжении. Для наглядности приведу несколько примеров.

Когда рассказываете историю, подумайте, не подмешать ли в нее что-нибудь из этого списка.

ТЕКСТУРЫ: ТРИ ВИДА КОММУНИКАЦИИ C ЧИТАТЕЛЕМ

Описание: Человек входит в бар.

Указание: Войди в бар.

Восклицание (звукоподражание): Эх!

В художественной литературе чаще всего используется описание, но хороший рассказчик умеет миксовать. Например: «Человек входит в бар и заказывает «Маргариту». Что может быть проще? Три части текилы, две части трипл-сека и одна – сок лайма. Льешь это все в стакан на лед и – вуаля! – «Маргарита» готова».

Используя все три вида коммуникации с читателем, мы получаем легкий и естественный текст в разговорном стиле. Описания в сочетании с указаниями, сдобренные звуковыми эффектами и восклицаниями, – именно так говорят живые люди.

Указания – это обращение напрямую к читателю, верный способ сломать четвертую стену. Глаголы активны и напористы. «Ходи только так». Или «Ищите красный дом на Оушен-авеню». К тому же указания подразумевают, что мы делимся некой полезной информацией, то есть повышают наш писательский авторитет. Вспомним роман Норы Эфрон «Оскомина», текст которого перемежается рецептами.

В рассказе «Кишки» я растягиваю указания на целый абзац: «…Если хотите узнать, каковы ваши кишки на ощупь, купите пачку естественных презервативов из кожи, которые делают из слепой кишки ягнят. Достаньте один, разверните. Набейте его арахисовым маслом. Намажьте вазелином и подержите под водой. Потом попробуйте его разорвать»[1]. Такой переход от подробного описания событий к указаниям создает дополнительное напряжение, поскольку действие на секунду прерывается. Ну а потом – бах! – и мы снова в гуще событий.

Безусловно, большая часть ваших текстов будет состоять из описаний, однако не бойтесь время от времени сдабривать их указаниями. Звуковые эффекты тоже необязательно ограничиваются «бумсами» и «бахами» из комиксов. В романе «Пигмей» я использовал их всякий раз, когда мне нужно было подчеркнуть конец эпизода: «Долго-долго клетушка сиди, затем туалет встань пойди – чпок! – тромб головная мозг вырубай»[2]. Прерывая поток информации коротким звукоподражанием, мы усиливаем эффект от написанного.