А. Дж. Риддл - Холодный мир

• Название: Холодный мир
• Автор: А. Дж. Риддл
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-17-117377-7

С каждым месяцем на Земле становится все холоднее. Снег выпадает и летом, ледники покрывают города. Люди покидают свои дома и переселяются в районы, где все еще можно выжить. Они могут сбежать от зимы, но не от своей природы и готовятся к войне за последние обитаемые зоны мира. Ученые пытаются найти причину нового ледникового период, и рядом с Марсом один из зондов обнаруживает таинственный объект, дрейфующий к Солнцу. Может ли он быть причиной вечной зимы? Можно ли его остановить? Может, это реликт древней цивилизации, как предполагают некоторые эксперты? Одно можно сказать наверняка: исследование артефакта – единственная надежда человечества на выживание.

---

На всем протяжении самой небрежной стыковки, которую видела Международная космическая станция, я смотрю в иллюминатор, и меня пугает то, чего я не вижу: моего товарища по команде. Безусловно, человек в скафандре – если это был он – почувствовал, что стыковка прошла удачно, и со своей стороны заблокировал замок шлюза, чтобы предотвратить рассоединение. Но при этом никто не посмотрел в иллюминатор, не помахал мне рукой и не поприветствовал меня.

Подобные мысли надо гнать прочь. Может, он прижат к стене или без сознания. Найдется тысяча причин, по которой никого не оказалось у зоны стыковки – так я сказала себе, открыв воздушный замок и перелетая внутрь модуля МКС.

Российский скафандр «Орлан» висит внутри совершенно безмятежно. Я легко могу видеть свое отражение в визоре, и моя надежда разбивается вдребезги, как только я касаюсь руки костюма – пальцы легко сжимают его до середины. Скафандр без давления, а сама рука внутри очень твердая и тонкая. В моих толстых перчатках я ощущаю ее как зубочистку.

Проверив костюм, я замечаю разрыв на правом бедре, а за его спиной – дыра в стене модуля и чернота космоса. Один из обломков проткнул станцию и прошел через костюм. Кислород вышел мгновенно, а вакуум высосал каждую молекулу воды из тела моего напарника. Хорошо, что мой скафандр не пострадал, потому что я, если так можно выразиться, была с наветренной стороны. Все, кто находился с другой стороны станции, попали под душ из обломков.

Я замираю на долгое время, держа костюм за предплечье. Такое чувство, что мой мозг никак не может это переварить. Когда я увидела скафандр… Я была так уверена в том, что будет дальше: я спасаю этого человека, теперь я не одна, мы обнимаемся, улыбаемся друг другу и плачем, когда капсула приземляется.

Ничего этого уже не будет.

Как будто мне открылась новая реальность, но я ее не приняла – меня вернул в мою реальность толчок снаружи по стене модуля. Потом еще один. И еще, как ливень, барабанящий по металлической крыше. Вторая группа обломков сталкивается с этой.

Глаза сами фокусируются на дырке в костюме напарника. Мне нужно убираться отсюда. Прямо сейчас.

Я понимаю, что должна сломать воздушный замок и оставить российский скафандр и того, кто в нем находится, здесь. Но я не могу… просто не могу.

Отвязав скафандр, я тащу его за собой к капсуле. Грохот обломков по обшивке нарастает, звучат фанфары, целый оркестр разрушения вокруг меня. Я уже внутри шлюза, а снаружи настоящий ураган.

Очень быстро я отстыковываюсь от МКС, закрываю шлюз и, дав максимальный импульс, удаляюсь от наступающего облака обломков.

По мере того как капсула отходит все дальше от остатков МКС, стук по обшивке становится все тише: сперва похоже на дождь, потом на песчаную бурю, и, наконец, ничего. Сквозь иллюминатор я вижу, как отрываются новые части станции. Большие куски цепляются друг за друга, а маленькие – легко проходят насквозь.

Если бы связь с поверхностью не разрывалась, то меня бы предупредили о приближающемся облаке обломков, и весь процесс входа и выхода я бы проделала быстрее. Надо взять себя в руки.

Эмма, соберись.

Взглянув на скафандр «Орлан», я думаю, что в капсуле давление такое же, как было в разрушенном отсеке, так что нет ничего плохого в том, что я посмотрю, кто внутри.

Я отстегиваю шлем.

Сергей.

Он поступил умно, надев скафандр. Уверена, что он сделал это, как только разрушилась солнечная батарея. Надо было мне сразу отдать такой приказ или эвакуироваться на капсулах «Союз».

Если я не перестану думать об этом, эти мысли убьют меня, как невыявленный рак. Чувство вины имеет свойство расти, будучи оставленным без внимания.

Нужно сосредоточиться на задании и делать все постепенно. Мой разум, сама способность думать – это все, что заставляет меня жить.

Я беру стилус и пишу сообщение на Землю.

Через несколько часов поиски наконец-то закончены.

Не осталось ничего: ни выживших, ни других скафандров.

Похоже, выжила только я.

Я сейчас над Северной Америкой, несколько станций в прямой видимости – самое время написать и отправить отчет. Как я и ожидала, ответ приходит быстро.

Понятно. Производим герметизацию капсулы. Ожидайте.

Зачем им герметизация? Я думала, они запустят процедуру возвращения и вернут меня домой. Или они думают, что кессонная болезнь требует сиюминутного вмешательства? Я бы предпочла оказаться на Земле и уже начинаю писать сообщение, когда на экране появляются следующие строчки:

Давление в капсуле выровнено с давлением в скафандре. Пожалуйста, снимите шлем, и мы начнем лечение декомпрессионной болезни.

Сняв шлем и вдохнув, я понимаю, что в воздухе вокруг чистый кислород (ну или почти). Для справки, в земном воздухе его всего двадцать один процент, а если убрать еще и весь азот, то можно лечить кессонную болезнь. Те, кто сейчас дистанционно управляют капсулой, будут постепенно поднимать давление, заставляя растворяться пузырьки воздуха в крови, чтобы я снова стала, если так можно выразиться, «содовой без газа».

Почему-то именно сейчас я ощущаю сильнейший голод и жажду. С того самого момента как станция разрушилась, мне было настолько страшно, что я совершенно забыла, насколько голодна. Постоянный страх смерти – это лучшая программа по снижению веса.

Поэтому сейчас я ем и пью воду большими глотками. Кстати, с последним надо бы притормозить, потому что подходящей ванной комнаты тут что-то не наблюдается. Увидев, что мне в капсулу положили запас подгузников, я быстро выбираюсь из скафандра и надеваю один из них – просто на всякий случай.

Я глубоко вздыхаю – давление поднимается, дышать становится легче, и я вдруг понимаю, насколько устала.

Сейчас я просто хочу оказаться дома. Отправляясь в космос, я была невероятно рада, но сейчас хочу наконец-то ступить на землю и вдохнуть настоящий воздух, а не местный стерильный и синтетический.

Неожиданно из коммуникатора в отсеке эхом раздается мужской голос с массачусетским акцентом, который сразу напоминает мне объявления в JFK[7]

– Феникс, это Годдард, как слышите?

– Я тут, Годдард. Рада вас слышать.

– Взаимно, командир.

Прикончив бутылку с водой, я, наконец, задаю вопрос, который давно крутится у меня в мозгу:

– Так какой план?

– Мы еще работаем над ним. Сейчас нам нужно, чтобы вы подсоединили свой скафандр к капсуле. Разъемы для кислорода и подачи энергии такие же, как на МКС; и рекомендуем вам заменить отработанные баки с горючим.

Что? Звучит так, как будто я не скоро вернусь домой.

– Хорошо, – отвечаю я. – Когда планируете вернуть меня домой?

– Да… Пока не могу вам сказать.

– Почему? Что происходит? Шторм, разрушивший МКС, ударил и по Земле?

– Нет, мэм.

– Что-то не так с капсулой?

– Нет, командир, все в порядке. У нас просто тут, эм, руки заняты.

Заняты руки? Чем?! Планируются новые запуски? Наверное, да. Я думаю, меня не хотят возвращать, потому что сейчас у них есть человек, который смотрит за капсулой и может быстро сообщить, если что-то пойдет не так. Тем более мое возвращение могут задерживать из-за какого-то важного запуска, привязанного к конкретному времени. Да и лечение декомпрессионной болезни нужно закончить – здесь или на поверхности – как можно быстрее, чтобы не было последствий. Что ж, если моя теория верна, то все происходящее имеет смысл.

– Командир, мы делаем все возможное, чтобы вернуть вас домой

Не знаю, то ли еда сделала меня сонной, то ли тяжелый воздух, но отвечаю далеко не сразу. Когда я начинаю говорить, мой голос звучит неразборчиво:

– Что я могу сделать?

– Отдыхайте, командир Мэтьюс. И держитесь там.

Зависнув рядом со скафандром Сергея, я закрываю глаза.

И меня накрывает сон.

14 Джеймс

Размер Космического центра Кеннеди превосходит все мои ожидания. Комплекс состоит из почти семи сотен зданий, разбросанных на площади в сто пятьдесят тысяч акров. Настоящий город будущего, оазис технологических чудес на побережье Флориды. Кампус кишит людьми: военные, персонал из НАСА, частные подрядчики. Для предстоящего запуска используются все средства, и все вокруг трудятся для того, чтобы он состоялся.

Одна группа из тех, кому меня передал Фаулер, проводит экспресс-курс по тому, как здесь все устроено. Вторая группа быстро прогоняет ряд тестов: от анализа крови и контроля зрения до общего анализа мочи. Наверное, результаты были в порядке, потому что больше я о них ничего не слышал.

На обеде неожиданно присутствует весь экипаж предстоящей миссии – все двенадцать человек. Мы сидим в помещении, похожем на школьный класс: семь рядов парт, стоящих полукругом и поднимающихся как трибуна стадиона. В центре – кафедра и большой экран. Я замечаю, что некоторые из присутствующих уже знакомы, потому что они пожимают друг другу руки и негромко переговариваются.