Евгений Водолазкин - Оправдание Острова

• Название: Оправдание Острова
• Автор: Евгений Водолазкин
• Жанр: Современная русская литература
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-17-134423-8

Евгений Водолазкин – автор романов «Лавр», «Авиатор», «Соловьёв и Ларионов», «Брисбен», сборников короткой прозы «Идти бестрепетно» и «Инструмент языка», лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна» и «Книга года». Его книги переведены на многие языки. Действие нового романа разворачивается на Острове, которого нет на карте, но существование его не вызывает сомнений. Его не найти в учебниках по истории, а события – узнаваемы до боли. Средневековье переплетается с современностью, всеобщее – с личным, а трагизм – с гротеском. Здесь легко соседствуют светлейшие князья и председатели Острова, хронисты и пророки, повелитель пчел и говорящий кот. Согласно древнему предсказанию, Остров ждут большие испытания. Сможет ли он пройти их, когда земля начинает уходить из-под ног?..

---

Свое главное пророчество св. Агафон продиктовал в буквальном смысле на ухо хронисту Прокопию Гугнивому. Агафон, к тому времени достигший 120 лет, строго-настрого запретил пишущему распускать язык. Со стороны Агафона, человека, если можно так выразиться, возрастного, это была до некоторой степени шутка (в конце концов, никто не запрещал святым шутить), поскольку еще в юные годы Прокопию отрезали язык за сквернословие. Так что в отношении языка за этого человека можно было быть спокойным.

Прокопий, однако, поступил неожиданно, и язык для этого оказался ему не нужен. Расплетя рукопись хроники, он вынул из нее пророчество и, по слухам, тайно переправил на Большую землю – вероятному, как сказали бы сейчас, противнику.

Поступок Прокопия – если это правда – наводит на мысль, что секретная информация выглядела не слишком для островитян оптимистично. Возможно, она могла как-то укрепить континентальных в их агрессивных замыслах: ничто так не поднимает дух противника, как вовремя полученное пророчество.

О целях Прокопия Гугнивого можно было бы судить, лишь ознакомившись с текстом пророчества, но, как сказано, следы его потерялись. Почему же он не переписал его, а вынул из рукописи, – ведь тем самым он лишал своих соотечественников возможности его прочесть?

Не исключено, что действия, предпринятые хронистом, были призваны отомстить суровой родине за лишение его языка. Для Прокопия это была ощутимая потеря: покойный любил поговорить. Он как-то ухитрялся делать это тем немногим, что осталось у него во рту (язык, говорят, несколько отрастает). Как бы то ни было, история с кражей из рукописи пророчества обнаружилась только после его смерти. Это яркое свидетельство того, что хроникой во времена Прокопия особенно не интересовались.

О прошлом же привезенные на Остров книги сообщили нам, если вкратце, следующее.

В первый день создал Бог небо и землю, земля же была невидима и неукрашена, и Дух Божий носился над водой, оживляя водное естество. И сказал Бог: Да будет свет! – и было так.

В последующие дни сотворил Он море, реки и небесные тела. Заполняя мир водой, оставил острова́ и зе́мли в ознаменование того, что суша возникла не от осушения солнцем, но до сотворения солнца, чтобы люди не мнили солнце богом.

Бог создал одновременно рыб и птиц, ибо те и другие родственны, с той лишь разницей, что рыбы плавают в воде, а птицы в воздухе.

И создал Бог человека с женой его, чтобы оставил он отца и матерь и прилепился к жене своей. И всё сущее на земле отдал им Бог во владение.

Семь дней творения, однако, еще не были временем. Время открылось грехопадением и изгнанием из Рая, а вместе со временем началась история, потому что не существует история нигде, кроме как во времени.

Будучи 230-летним, Адам родил сына Сифа, всех же лет жизни Адамовой 930. И начали рождаться дети, и от Адама до Ноя насчитывается 10 родов и 1468 лет. Когда же Ною исполнилось 600 лет, на земле был потоп.

И повелением Божиим Ной ударил в било, и к построенному им ковчегу стали стягиваться звери и птицы, каждой твари по паре, кроме рыб, которым вода ведь не страшна. Когда же они вошли, Ной закрыл дверь ковчега, и отверзлись хляби небесные. И дождь лил сорок дней и сорок ночей, так что не осталось больше суши, и даже наш Остров ушел под воду. Там, где сейчас висят облака, в те дни перекатывались волны.

В одном из небиблейских писаний сказано, что Дьявол, желая потопить род человеческий, превратился в мышь и начал грызть дно ковчега. Тогда Ной помолился Богу, и чихнул лев, и из ноздрей его выскочили кот и кошка и удавили мышь. Так возникли коты, которые в нашей земле всё еще редкость.

Парфений

В Никоновом тексте мы находим апокрифические сведения, которые современный читатель сочтет легендарными: имею в виду рассказ о котах. Детали, которые отличают повествование от тяжеловесной дарвиновской прозы, прекрасны, а всё прекрасное так или иначе истинно.

Вот оно – происхождение вида, не размазанное по сотням страниц. То, что можно видеть: вот, пожалуйста, коты – вылетают из львиных ноздрей, вот с мяуканьем переворачиваются в воздухе и приземляются на четыре лапы. Помня о своей сверхзадаче, в один прыжок оказываются рядом с мышью и – цап-царап! Цап-царап, говорю я, имея в виду, что поединок был в высшей степени необычным. Знали ли коты, кому противостояли? Хороший вопрос.

Да, сведения эти не вполне согласуются с дарвинизмом, но это скорее проблема дарвинизма. Сказки о котах его основоположник просто бы не понял: мне кажется, этот человек не умел улыбаться.

О серьезном. Меня, в связи с моим немалым возрастом, часто спрашивают о моем отношении к Дарвину. Что тут сказать? Ухо, ловившее ритмы эволюции, оказалось глухо к пульсу метафоры и, шире, поэзии. Только глухотой сэра Чарльза к метафоре объясняются его наскоки на Священное Писание. Только бесчувствие к поэзии не дало ему понять, что библейскому тексту он не противоречит. Я думаю, что сейчас покойный это понимает.

Нам, островитянам, вода дана Господом и в помощь, и в наказание. С незапамятных времен она несла наши торговые суда в отдаленные уголки обитаемого мира, до черты, кладущей предел морю и тверди. Но в годину нашего духовного опустошения вода поднималась на грозную высоту, топя людей и заливая поля. Так говорили наши деды. Можно лишь изумляться мере падения человеков во времена Ноя, если водой был залит весь мир.

И на сороковой день открыл Ной окно ковчега, и послал ворона узнать, сошла ли где вода. Но ворон сел на мертвые тела, что плавали на поверхности воды, и стал их клевать, и не вернулся. И тогда Ной послал голубя. Голубь же вернулся, держа в клюве ветвь маслины, и Ной понял, что вода начала спадать.

Умер Ной через 350 лет после потопа, всех же лет его жизни 950.

Ксения

Немыслимое долгожительство праотцев кому-то может показаться результатом недоразумения – неправильного, допустим, перевода из одной хронологической системы в другую, ошибки писца и т. д. В таких предположениях, строго говоря, нет необходимости. Всё имеет свое объяснение.

Люди еще были полны райской вневременности. Стоя одной ногой в вечности, они только привыкали ко времени. По мере отдаления от Рая век их сокращался. При этом не стоит думать, что праотцами долгожительство исчерпалось. Нам с Парфением сейчас по триста сорок семь лет, и это никого не удивляет.

Вчера заполняла какую-то анкету. На вопрос сколько вам полных лет? произнесла:

– Триста сорок семь.

Даже не улыбнулись.

Прежде я стеснялась своего возраста, но после ста пятидесяти перестала. Просто некоторые живут дольше – по разным причинам.

И была разделена земля между Симом, Хамом и Иафетом, сыновьями Ноя. Мы же, следует полагать, относимся к племени Иафета, и Остров наш принадлежит к части Иафетовой.

От Ноя до Авраама лет 3324. Когда же Господь обратил взор Свой на Содом и Гоморру, Авраам спросил:

Если найдутся в месте сем пятьдесят праведников, неужели погубишь их?

Господь сказал:

Если найду там пятьдесят праведников, то пощажу место сие.

Авраам же сказал в ответ:

Вот, я решился говорить Владыке, я, прах и пепел. Может быть, до пятидесяти недостанет пяти, истребишь ли город?

Господь сказал:

Нет, не истреблю, если найду там сорок пять.

И говорил Авраам далее, и спрашивал о сорока, и о тридцати, и о двадцати, и о десяти. И обещал ему Господь сохранить место сие даже ради десяти праведников, но, не обретя там и десяти, пролил дождем на Содом и Гоморру и всю окрестность сию серу и огонь с неба.

Много и иных событий описывают исторические книги, я же упомянул лишь начальные.

В тридцать девятое лето правления своего князь Феодор преставился. По смерти Феодора правил сын его Константин.

Глава вторая Константин

В лето третье светлейшего князя Константина марта месяца в седьмой день, когда сгустилась над Городом ночь, на улицах стали раздаваться грохот и стоны. Те же, кто выходил из домов, чтобы понять природу этих звуков, были поражены огненными стрелами. Стрелы продолжили сыпаться и днем: их посылали небесные всадники, которые оставались невидимы, а были видны лишь раскаленные копыта их коней.

И поскольку всем стало ясно, что всадники сеют смерть, жители Города не покидали домов, и всё прекратилось вечером того же дня. Никто тогда не мог объяснить ни причину произошедшего, ни его смысл, кроме кузнеца Агапита, который сказал:

По виду явленных подков заключаю, что видение сие не что иное не знаменует, как только войну, ибо такими подковы бывают лишь перед войной.

В лето пятнадцатое Константиново князь Евфимий, чьи предки некогда правили южной частью Острова, обнародовал свое истинное родословие. Истинность его заключалась в том, что род Евфимия происходил будто бы от императора Августа, о чем прежнее родословие, передававшееся устным путем, умалчивало.