Филипп Шотт - Случайный ветеринар. Записки практикующего айболита

• Название: Случайный ветеринар. Записки практикующего айболита
• Автор: Филипп Шотт
• Жанр: Биология
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-17-121030-4

Полные тепла и юмора рассказы ветеринара о буднях небольшой клиники. Это истории не только о лечении хвостатых, зубастых и пернатых, но и о людях, которые «парадоксальным образом раскрываются во всей своей человечности, когда имеют дело с животными». Автор – опытный врач – за долгую практику поработал с целым зоопарком из пациентов, встретил множество ярких и интересных их владельцев, поражался неожиданным сочетаниям питомец-хозяин и видел примеры настоящей любви и привязанности. Здесь и личная история доктора Шотта, ставшего ветеринаром по счастливой случайности, но никогда не пожалевшего об этом пути. Всем, кто ежедневно заботится о своих животных, будут полезны практические советы по уходу за ними – доктор щедро и доходчиво делится своими знаниями.

---

Возможно, вы уже приготовились к драматической развязке, но, к счастью, насколько мне известно, Минди жива и здорова до сих пор, и вероятно, мы снова увидимся в будущем году. Возможно, однажды, когда-нибудь ее убитый горем хозяин позвонит мне откуда-нибудь из Алабамы или Аризоны, но пока этого не случилось, и поверьте, я не хочу даже думать об этом.

Вторая пара, которая выглядела как совсем не пара, – миссис Абрамс и Макс. Макс – немецкая овчарка. На самом деле почти все Максы – немецкие овчарки, хотя попадаются боксеры и черные коты. Я решил рассказать об этой паре, потому что она, в известном смысле, является полной противоположностью предыдущей. Миссис Абрамс была маленькая, тихая и хрупкая старушка. Макс был огромный, шумный и буйный. Весил он столько же, сколько сама миссис Абраме, а может быть, даже немного больше. Пса подарил ей сын, чтобы Макс защищал ее. Своей цели он, пожалуй, добился, потому что Макс бросался вперед с яростным лаем, стоило кому-нибудь, кроме миссис Абраме, двинуться в его сторону. Более того, он бросался вперед с яростным лаем, когда ветер гнал к нему обрывок полиэтилена. К счастью, он был классическим образцом собаки, которая больше лает, чем кусает, но, к несчастью, так рвался с поводка, что мог уронить миссис Абрамс.

Однажды она пришла с гипсовой повязкой на запястье. Она опять упала из-за Макса. Должно быть, он увидел особенно наглую белку. Миссис Абраме прощала ему любые проказы, только тихо смеялась и говорила: «Собаки, что с них взять…» Разобравшись с сыпью, из-за которой хозяйка привела Макса, я напомнил ей, что существуют способы сделать прогулки с ним более безопасными. Я и раньше предлагал эти способы: строгие ошейники и методы дрессировки. Но ответ всегда был один: «О, ему это не понравится». И на этом разговор заканчивался. Решающим доводом всегда было то, понравится ли это Максу.

В конце концов выяснилось, что Макс гадит в доме. Этому хозяйка тоже находила оправдания и решительно отметала любые пути решения проблемы, способные доставить Максу неудобство. Она улыбалась, глядя на него так, будто Макс был для нее единственным светом в окошке. Как и в случае Тима и Минди, это тоже была любовь, а любовь осуждать не следует, но видит Бог, чего мне это стоило. Макс был просто вызывающе неподходящим питомцем для этой женщины. Не тот размер, не тот темперамент, не та порода – все не то. Но с ним она чувствовала себя защищенной и любила его всем сердцем, и эти два обстоятельства, по-видимому, делали переломы запястья и загаженные ковры всего лишь мелкими неудобствами.

Когда Макс наконец умер, я уже думал, что больше не увижу миссис Абрамс. Ей было очень много лет, а в таком возрасте, как ни прискорбно, присматривать за животными уже нелегко. Как же я удивился, когда узнал, что она записалась на прием с новым питомцем! «Может быть, на сей раз она завела кошку? – подумал я. – Или, на худой конец, малютку-йорка?» Ничего подобного! Это снова оказалась немецкая овчарка. И снова по имени Макс.

Сверхзвуковой осьминог

1 июня.

Первый администратор:

– Филипп, миссис Патерсон опаздывает, пригласить пока мистера Чу?

– Конечно.

Я рысью выбегаю в коридор в надежде метнуться до компьютера и заполнить карточки принятых пациентов. Тут до меня доходит:

– Мистер Чу? Не припомню, чтобы он был записан.

– Нет, он без записи. Киллер вдруг упал, и – цитирую – «из него что-то течет».

– А, хорошо.

Поворачиваюсь, чтобы вернуться в смотровую.

Второй администратор:

– Миссис Патерсон пришла. Она просит ее извинить, все из-за пробок, но ей непременно надо попасть к вам на прием сегодня. И следующий тоже уже здесь. Хотя еще рановато.

– Ладно, тогда я быстренько посмотрю Киллера, а потом – собаку миссис Паттерсон.

Первый фельдшер:

– Филипп, вы не могли бы зайти? Кажется, у Додо судороги.

Третий администратор:

– Только сначала подойдите к телефону. Миссис Уилсон говорит, она оставила три сообщения и ей нужно поговорить с вами прямо сейчас, потому что они уезжают за город.

– Хмм…

Первый администратор:

– Чу и Патерсон подождут – приехали Самсоны забрать рецепт. Вы обещали, что он будет готов к этому времени.

Первый коллега:

– Филипп, можешь найти время, чтобы сделать УЗИ? Кажется, у Базза Первого внутреннее кровотечение.

Второй фельдшер:

– Хозяева Базза пришли навестить его и хотят знать, что с ним. Вы уже сделали УЗИ?

Снова второй администратор:

– Я пригласила в кабинет миссис Патерсон. Она привела и второго своего пса тоже – просит, чтобы вы после того, как посмотрите Брюса с его хроническим поносом, посмотрели и Брента – у него обострение хронических проблем с кожей.

(Да, ее кокер-спаниелей зовут Брюс и Брент.)

Снова третий администратор:

– Прежде чем говорить с миссис Уилсон, можете быстренько ответить на вопрос предыдущего клиента? Мистер Шмидт ждет у стойки – ему позвонила жена и напомнила, о чем он должен был еще вас спросить.

Я уже два часа не проверял сообщения на телефоне. Три часа не заполнял карточки пациентов. С самого прихода на работу не отлучался в туалет. Мозг у меня вскипает, и я мешком валюсь на пол.

Ладно, насчет вскипевшего мозга и мешка я приврал. Самую малость. И самая первая строчка тоже не совсем правда. То есть 1 июня – действительно всегда горячий денек в связи с наступлением сезона сердечных червей, но сегодня я не веду прием. Сегодня у меня выходной. Я подстригаю лужайку, пью пиво и пишу эти строки.

Когда дети были маленькими и наперебой забрасывали меня вопросами, я отшучивался, что я же не сверхзвуковой осьминог, чтобы все успевать. Это выражение часто вспоминается мне в подобные дни.

Постскриптум: ветеринар предупреждает

Профилактика дирофилляриоза (сердечного червя) у собак – это очень важно. Но совершенно не обязательно делать вашей собаке первый укол или давать первую дозу лекарства именно 1 июня (или когда это предписано делать в вашем регионе). Пожалуйста, не надо в панике звонить своему ветеринару ни сегодня, ни завтра. Достаточно дать лекарство в течение примерно месяца после первого комариного укуса. Оно убьет сердечных червей, когда они еще находятся в стадии личинок в кровотоке и не успели навредить.

Открытое письмо клиенту, чье имя я забыл и с которым мы встретились в парке

Я вспомню. Просто дайте мне время, и я вспомню. А пока приношу свои извинения. Конечно, нам обоим было неловко. Вы мне: «Здравствуйте, доктор Шотт!», а я вам столь же дружески (надеюсь), но куда менее пылко: «Здрасьте…»

Конечно, я вас узнал. Я просто забыл, как вас зовут. И как зовут вашего питомца. Или питомцев. И забыл, что у вас вообще за животное/животные. И живы ли они еще. Поэтому вместо радушного «Как поживает [кличка животного/-ых]?» мне пришлось ограничиться скромным «Как поживаете?» Что, конечно, тоже приемлемо, но вы-то наверняка ждали большего. Вот если бы ваша/ваши собака/собаки были с вами! Это помогло бы мне освежить память. А может, это и есть ключ к разгадке? Может, у вас нет собак.

Но самый неловкий момент был, когда вы остановились поговорить со мной и правила вежливости потребовали, чтобы я представил вас своим родным. Именно тогда вы поняли, что я не помню, как вас зовут, – я прочел это по вашему лицу. Но вы человек добрый и понимающий – вы не обиделись. Вы только расстроились, что поставили меня в неловкое положение, когда мне пришлось судорожно вспоминать ваше имя. А я мало того, что расстроился из-за того, что не помнил, как вас зовут, так еще и расстроился из-за того, что вы расстроились из-за меня. А теперь вы, наверное, расстроились из-за того, что расстроили меня тем, что расстроились… Ладно, проехали.

Вот что я на самом деле хочу сказать. Конечно, вы наверняка не только добрый и понимающий, но и умный, так что и сами все знаете, но объясниться я все же должен. Штука в том, что у вас в голове есть каталожные ящички с пометкой «ветеринар», «стоматолог», «преподаватель игры на фортепиано» и т. д. В каждом таком ящичке хранится одно, ну, может, несколько имен и лиц. Соотнести имена и лица не составляет труда. А у меня в голове есть ящик «клиенты». И в нем – больше 6000 имен и лиц. У меня отличная память, но… в общем, вы понимаете.

И знаете, на самом деле вам же лучше, что вы относитесь к тем, чьи имена я не могу вспомнить, увидев в лицо. Память похожа на газету, которая охотнее печатает плохие новости, чем хорошие. С большинством людей, чьи имена я легко вспоминаю при встрече, связаны печальные истории. Просто они лучше запоминаются.

То есть если бы я сразу вспомнил, как вас зовут, это, скорее всего, означало бы одно из двух: либо вы относитесь к тем чудаковатым клиентам, которым любят мыть косточки администраторы, либо ваше животное слишком часто и слишком серьезно болеет.

Иными словами, радуйтесь, что я не помню, как вас зовут. Но дайте мне пару минут – и я вспомню. Ваше имя так и вертится на языке. Ну, вам ведь, наверное, самому случалось пытаться вспомнить, как зовут актера в фильме с этой… как ее бишь? Ну, которая еще была замужем за этим… как его там… в другом фильме, ну, вы понимаете? Да? Ну, вот.