Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Книга 12

• Название: Сердце Дракона. Книга 12
• Автор: Кирилл Клеванский
• Жанр: Попаданцы

Он пережил войну за трон родного государства. Он сражался с монстрами и врагами, от одного имени которых дрожали души целых поколений. Он прошел сквозь Море Песка, отыскал мифический город и стал свидетелем разрушения осколков древней цивилизации. Теперь же путь привел его в Даанатан, столицу империи, обитель сильнейших воинов. Здесь он искал знания. Силу. Страну бессмертных. Ведь все это ради цели. Цели, достойной того, чтобы тысячи лет о ней пели барды и веками слагали истории за вечерними кострами. И чтобы достигнуть этой цели, он сразится со всем миром. Даже если против него выступит армия – его меч не дрогнет. Даже если император отправит легионы – его шаг не замедлится. Даже если демоны и боги, герои и враги объединятся против него, они не согнут его железной воли. Его зовут Хаджар, и он идет следом за зовом своего драконьего сердца.

---

Но он не мог.

Лишь дрожал, почти скулил, оставаясь в гуще самых жутких видений, которые только может вообразить разум.

– Давай я тебе помогу, маленький храбрец, – прозвучал тихий мягкий голос.

В дальнем конце комнатки, в которой лежал мальчик, еще горела лучина. И свет тлеющего кончика отсеченной щепки вдруг разлился в пространстве ореолом золотого блеска. Он закружился не хуже вьюги, только состоял не изо льда и снега, а из света и пламени.

Огонь вскоре стал простым серым плащом со множеством разноцветных заплаток. Свет – лаптями, а потом и холщовыми штанами с льняной рубахой.

Крепкие, но суховатые руки держали такой же простой саморезный посох. Сначала могло показаться, что его сжимал в руках юноша, но затем становилось видно, как на лбу его пролегают морщины. Как, пусть и немного, впали щеки. Как слегка посерела кожа.

И несмотря на то что прекраснейший лик, которым природа могла одарить мужчину, выглядел так, будто человеку не исполнилось и двадцати пяти весен, он нес на себе все признаки приближающейся старости.

В волосах пепельного цвета уже даже появились белые пряди. А в разноцветных глазах – один голубой, а другой карий – что-то помутнело.

Юноша… мужчина… старец – все в одном. Он слегка ударил посохом о пол, и тут же прямо изнутри досок, как по волшебству, пророс стул.

Волшебник, а таковым он и был, как же иначе, сел рядом с завернутым в одеяло комком.

Он провел руками по волосам ребенка, а затем потянулся и поднял лучину. Лишь недавно та пылала ярче факела, но сейчас вновь едва-едва разгоняла мрак вокруг тлеющим угольком чадящей щепки.

Волшебник с разноцветными глазами двумя пальцами сжал алую, дымящую точку. Движение, которым обычно тушат свечу, должно было погрузить комнату во мрак, но этого не произошло.

Вместо того чтобы потушить огонек, волшебник приподнял его над лучиной. Та еще дымила, но больше уже не тлела. Алая искра, покинув кусочек древесины, зависла на кончиках пальцев волшебника.

– Ну, дружище, как-то ты захирел, – улыбнулся странный визитер.

Будто услышав его слова, огонек несколько раз мигнул. И почему-то это выглядело так, словно он понуро опустил голову и даже попятился. С той лишь разницей, что у искры не было ни головы, ни ног, ни эмоций…

Но волшебника это не волновало.

– Будет тебе, – чуть строже произнес он. – Видишь, какое дело, – он указал на мальчика. И огонек, вновь демонстрируя невозможное, словно слегка повернулся к дрожащему от кошмара. – Поможем ему?

И искра засияла чуть ярче. Как надувший грудь кабацкий задира, уже засучивший рукава перед жаркой дракой.

– Ну ладно, – засмеялся волшебник. – Я тебя понял.

Он поднялся и поставил посох рядом с собой. Тот должен был упасть, но… так и остался в вертикальном положении.

– За работу.

Волшебник вытянул перед собой руку с искрой и произнес несколько слов. Огонек, который был не больше иголочной головки, вдруг вспыхнул ярким пламенем.

Разом осветив всю комнату, не оставив ни единого клочка для тени, сумрака и уж тем более тьмы, он поднялся до самого потолка. Но не обжег ни досок, ни льняных занавесок, ни руки волшебника.

А тот произнес еще несколько слов. И пламя закрутилось, завертелось, пока не превратилось в синюю реку. Та лентой девушки-танцовщицы взвилась в пространство между полом, потолком и дрожащим от страха ребенком.

Волшебник опустил руку в эту реку. Будь она из воды, он немедленно бы начал тонуть. Даже несмотря на то, что ноги его стояли на полу комнаты, а сама река не превышала шириной трех пальцев, он бы в ней утонул, таково было проклятье, которое ограничивало его суть.

Но река, тоньше лезвия бритвы, но глубиной во многие метры, не имела в себе ни капли воды. Лишь горячее синее пламя. Жидкое, но все такое же ярко пылающее.

Изнутри реки огня волшебник достал еще один маленький клочок света. На этот раз не синего или оранжевого, а белого. Совсем как снег, который, почувствовав жар, испуганно убрался подальше за ставни.

Положив белый огонек на руку, волшебник поднес его к губам и прошептал еще несколько слов. Он сложил ладони колодцем, прикрыл разноцветные глаза – перед ним на ладони появился маленький человечек.

Точная копия дрожащего от страха ребенка, только уменьшенная во сто крат.

– Сердцем твоим будет пламя свечи, – прошептал волшебник. – Маленькое и беззащитное, но способное дарить тепло и уют, а при необходимости сжечь все, чего коснется.

Волшебник взмахнул рукой, и река синего огня сжалась до маленькой иголки. В ней вдруг зазвенел детский смех, сопряженный с журчанием материнского и громом отцовского.

– Кто, как не свеча, знает обо всем, что происходит внутри дома. Мечом твоим будет радость родителя и покой дитяти.

Синяя иголка легла в руки маленького белого человечка.

Затем волшебник, все так же держа лилипута на ладони, наклонился над софой. Он провел свободной ладонью над старым самодельным одеялом.

– Какие хорошие люди, – протянул он.

Одеяло еще помнило прикосновение рук отца, который чинил его каждый раз, когда то, окончательно прохудившееся, рвалось от малейшего прикосновения. Тепло материнских пальцев, заботливо подтыкавших его под дитя, еще не покинуло его краев.

Волшебник взял твердые прикосновения отца и сделал из них доспехи для маленького воина, а из теплоты матери – узор из солнечных лучей, сиявших лучиной во вновь начавшей сгущаться тьме.

– Помоги ему, – прошептал напоследок волшебник и опустил ладонь.

Лилипут, комично отсалютовав, спрыгнул на плечо дрожащему мальчику, а потом нырнул в него, словно в реку.

Сначала ничего не происходило, но потом складка между бровями ребенка выровнялась, губа перестали дергаться, а сам он слегка расслабился и даже перевернулся на другой бок.

Дыхание ребенка выровнялось, и он погрузился в спокойный, сладкий сон.

– Запомни, маленький храбрец, – шептал волшебник, гладя ребенка по волосам. – Все, что тебе нужно, чтобы победить свои страхи, уже есть в тебе самом.

С этими словами он взял в руки посох и безо всякой магии, осторожно открыв дверь горницы, направился на улицу. Туда, в холод и мрак, где его уже ждал тот, кому в такой обстановке жилось лучше всего.

Глава 1037

Они стояли друг напротив друга. Высокий, плечистый демон, завернутый в серый хищный плащ. И в данном случае это вовсе не метафора или игра слов – в прорезях накидки действительно виднелись клыки и глаза.

Демон, принявший человеческий облик, носил широкополую шляпу, скрывавшую его лицо. Видно было лишь алый глаз, сверкавший через разрез. В руках он держал кровоточащую алую сферу, а вокруг ног роились черные комки – чьи-то ночные кошмары.

Сейчас они выглядели злыми и даже расстроенными. Но оно и понятно, этой ночью они не дождались появления своего очередного брата.

– Здравствуй, старый враг, – слегка поклонился демон. – Ты выбрал слишком… неприятный способ, чтобы позвать меня на встречу.

Волшебник, который, несмотря на жуткий холод и вьюгу, все так же стоял в своих простых одеждах, лишь прикрыл пепельные волосы с белыми прядями своеобразной седины конусовидной соломенной шляпой.

Развевался за спиной его заплатанный плащ, а к поясу (простой тесемке, подвязавшей штаны) был прикреплен маленький холщовый мешок.

– Эта ночь страшна и без твоих кошмаров, Хельмер. – В голосе волшебника, несмотря на то, что он говорил с самим Хельмером, повелителем ночных кошмаров, древним демоном, эмиссаром самого князя демонов, не было ни тени страха. – Так что я взял на себя смелость немого помочь этому ребенку.

– Никто не вправе мешать моим кошмарам, Эш, – с легким нажимом произнес демон. Алая сфера в его руках вспыхнула кровавым светом, а прорези в плаще хищно зарычали. – Это мое право!

Тени потянулись к ногам волшебника. Холод и мрак сгущались, превращаясь в нечто чужеродное, пугающее и смертельно опасное.

Волшебник, которого назвали Эшем, сохраняя спокойствие, лишь легонько ударил посохом о снег. И в ту же секунду тучи, закрывшие небо, лопнули мыльными пузырями.

И вновь это не было ни метафорой, ни игрой слов – тучи, закрывшие звездный свет, действительно лопнули. И их осколки в виде переливающимися всеми цветами радуги мыльных пузырей понеслись по ветру.

Ночное небо тут же засияло россыпью разбитых драгоценных камней. Но звезды на этот раз не мерцали холодно и безучастно. Они вдруг закружились в хороводах, заплясали жаркими танцами. И свет их вытягивался длинными спицами, потоками дождя, потянувшимися к поляне.

Хельмер поднял взгляд и, запахнувшись в плащ, отошел к единственной тени, которая уцелела под натиском звездного света. Кружок тьмы на белом снегу, который создавала его алая сфера, расширился достаточно, чтобы на нем мог уместиться демон.

– Прошу прощения, мудрец, – нехотя поклонился Хельмер. – Я забылся.

Волшебник вновь ударил посохом о снег, и все исчезло. Замерли звезды. Свет втянулся обратно в бездонную Вселенную, а сама она оказалась скрыта тяжелыми облаками.