Ава Рид - Тишина моих слов

• Название: Тишина моих слов
• Автор: Ава Рид
• Жанр: Любовный роман
• ISBN: 978-5-04-116583-3

Семнадцатилетняя Ханна перестала говорить после гибели сестры-близняшки. Ханне кажется, что вместе с Иззи она потеряла часть самой себя. Чтобы облегчить свою боль, она каждый день пишет письма Иззи, а потом сжигает их. Родители отправляют Ханну в школу-интернат для под-ростков, которые получили психологическую травму. Там она знакомится с Сарой и симпатичным парнем Леви. Для Ханны это шанс отпустить прошлое и снова обрести себя. Но как сделать шаг навстречу новой жизни, когда не можешь вымолвить ни слова?

---

– Все хорошо? – спрашивает он, и это очень мило с его стороны, ведь он прекрасно знает, что ничего хорошего нет. Этим вопросом он дает мне ощущение выбора. Позволяет решить, что я скажу и сколько – и скажу ли что-нибудь вообще.

Бен пристально смотрит на меня, белая борода резко контрастирует с загорелой кожей и еще почти черными волосами. Ему около пятидесяти, и он директор «Святой Анны». Бенедикт Франке, которого все зовут просто Бен. Он объяснил нам, что это место теперь для нас родное и каждый, кто здесь живет, член нашей семьи. Нет никаких причин создавать ненужную дистанцию, если мы вообще-то ищем близости. «Дистанция еще не гарантирует уважения, – всегда говорит Бен. – Вы не станете автоматически уважать меня, если я буду на этом настаивать, так зачем же тогда требовать этого от вас?»

– Не знаю, – осторожно говорю я. Это ложь только наполовину.

– Понимаю, – говорит Бен, и он, пожалуй, единственный, кому я в этом верю. – А что ты знаешь?

Приглаживая волосы, ухожу от его взгляда. Я не хочу говорить, не хочу произносить эти слова. Тем более Бен прекрасно понимает, что происходит.

– Если произнести вслух, лучше не станет.

– Возможно, и так. Но если страдать молча, лучше тоже не станет. Иногда нужно сказать о своих страхах вслух, чтобы обнаружить, что бояться не стоит.

– Не понимаю, почему ты ушел с кафедры философии, – слегка огрызаюсь я.

– Потому что мне больше нравится разыгрывать тут перед вами умника, – смеясь, парирует он, напоминая мне тем самым наш с ним первый разговор. Тогда я обругал его, обозвав умником.

– Сегодня открывается лагерь, – говорю я совершенно очевидные вещи, в раздражении на самого себя закатывая глаза. Когда нервничаю, я всегда покусываю пирсинг в углу рта, что обычно доводит Бена до белого каления и теперь тоже заставляет его кинуть на меня раздраженный взгляд. Но он лишь опускается на пол рядом со мной и прислоняется спиной к двери, и я делаю то же самое, принимая прежнюю позу. Мы сидим бок о бок и, поджав колени, пялимся на мои упакованные вещи.

– Ты не обязан ехать в лагерь. – Голос у Бена тихий, но твердый. Мне понятно, что он сделает для меня исключение. Но я не знаю, могу ли согласиться на это. И еще меньше знаю о том, что будет после «Святой Анны». Со мной, с моей жизнью. О новой квартире уже позаботились, о комнате в учреждении, не таком закрытом и с менее строгими порядками, где мне помогут освоиться с новым бытом и устроиться в нормальной жизни. Хочешь не хочешь, а совершеннолетним приходится прощаться со «Святой Анной». Самое позднее в девятнадцать лет. После этого можно продлить пребывание до года, не больше. Это место помощи не взрослым, а детям и подросткам. В прошлом месяце мне исполнилось девятнадцать.

– Где Том? Без Тома я никуда не пойду! И в эту дурацкую школу тоже. Где мама? Я нужен ей! – кричу я, пытаясь оттолкнуть высокого человека перед собой. Он что-то говорит мне, успокаивая, и ярость во мне наконец переходит в отчаяние, а крики – в рыдание.

– Меня зовут Бенедикт, но ты можешь звать меня Бен. Твоя мама и Том сумеют позаботиться о себе, а здесь ты для того, чтобы и тебе было хорошо.

– Мне все равно, кто вы! Мне плевать! Мне хорошо! Мне нужно позаботиться о маме и Томе!

– Но сначала тебе нужно позаботиться о себе самом, Леви!

– Заткнитесь, умник хренов! Заткнитесь! Что вы можете знать?

Большая ладонь Бена на моем колене вырывает меня из воспоминаний. Он легонько похлопывает по нему.

– С тобой все в порядке, Леви, – в конце концов говорит он. – И всегда было в порядке. Ты жил здесь, чтобы это понять. И ты еще здесь, потому что давно это знаешь. Ты никогда не был проблемой.

С глубоким вздохом, пересилив себя, я встаю, хватаю бейсболку, надеваю ее задом наперед, беру гитару и перекидываю через плечо сумку. Надеюсь, Бен прав. Надеюсь, я давно это знаю.

Глава 8 Ханна

ИНОГДА МЫ ХОТИМ СОВСЕМ НЕ ТОГО,

ЧТО НАМ НУЖНО

Вытаскивая из машины чемодан с привязанным спальным мешком и плюхая его на асфальт, я невесело смеюсь. Всего несколько недель назад я достала из коробок то немногое, что у меня есть, а сейчас все снова упаковано в этот чемодан. Я чувствую себя марионеткой из кукольного театра, и жизнь дергает меня за ниточки, туда-сюда, словно не может решить, что со мной делать.

Папа хочет помочь, но я не замечаю его и, поджав губы, волоку за собой эту тяжесть. Колесики отказывают, чемодан очень старый, а дорога порядком разбита. На парковке и у маленького желто-белого автобуса с надписью «Святая Анна» с уже работающим двигателем всего несколько родителей. Последние подростки садятся в автобус, и, когда я подхожу ближе, их взгляды обращаются на меня, потому что у меня уж очень большой багаж, а колесики визжат и трещат чересчур громко. Мне все равно. Я слишком взбешена. Слишком разочарована. И все же чувствую, как кровь приливает к щекам. Родители не отстают ни на шаг, и раз они хотят от меня избавиться, то и во мне растет желание избавиться от них. Это так по-детски, иррационально и просто глупо, но я не могу ничего изменить.

Рюкзак я осторожно несу перед собой, а не за спиной, и молния застегнута не до конца. Я придерживаю ее левой рукой. Нужно быть начеку! Пот уже струится у меня по лбу, и, остановившись у автобуса, я пытаюсь подавить панику.

Нас приветствует немолодой сухощавый человек с седой бородой. Он выше папы и, внушая определенное уважение, не кажется страшным. Я недолго изучаю его и стоящую рядом с ним женщину, а затем опускаю взгляд и жду.

Силы бороться у меня закончились. Я могла бы убежать, но куда?

– Приятно познакомиться, господин Франке, – говорит мама, и они пожимают друг другу руки. Следом это делает и папа.

– Спасибо, что взяли Ханну в школу почти перед самым началом учебного года.

При этих словах я скрежещу зубами.

– Добро пожаловать, Ханна. Меня зовут Бен, я директор «Святой Анны». Если ты захочешь о чем-нибудь поговорить, заходи в любое время. – Его дружелюбный голос способствует тому, что я поднимаю голову и смотрю в темно-голубые глаза. И ничего там не нахожу. Ни каких-то ожиданий, ни враждебности, ни дистанции. И это открытие придает мне смелости протянуть ему руку и коротко кивнуть. Кивок, на который он отвечает, прежде чем обратиться к родителям.

– Яна – одна из вожатых в лагере, самого меня там не будет. Через три недели ученики вернутся, и у них будет еще неделя, чтобы обжиться здесь, перед тем как начнутся занятия.

– А как с …?

– Все остальное устроится, – прерывает Бен папу, который, судя по всему, понимает больше, чем я.

– Чудесно, что ты едешь с нами, Ханна, – говорит Яна, ей явно не больше двадцати, и у нее располагающая улыбка. Ее длинная грива напоминает мне о моей прежней прическе, о прическе Иззи. – Все остальные ребята, которые начнут учебный год в этой школе вместе с тобой, уже в автобусе. Может, ты тоже сядешь? Тогда мы сможем отправиться. Я позабочусь о твоем чемодане.

Мне очень хочется что-нибудь сказать. Сказать, что у меня все равно нет выбора, но это ничего не изменит. Взгляд мой перескакивает на маму с папой, и от всех клокочущих во мне чувств подступает тошнота. Простите, я ничего этого не хотела, я все еще я, почему вы меня отбрасываете, простите. Все это мне хочется прокричать. Но как бы мне ни хотелось сказать им «до свидания», обнять их на прощание, как ни больно видеть протягивающую мне руку маму, я совершенно не в состоянии сделать это.

Я позволяю Яне взять у меня чемодан и, крепко обхватив рюкзак, просто отворачиваюсь. Это происходит на полпути. Он шевелится. Я резко поднимаю глаза, и единственный, с кем встречаюсь взглядом, – Бен. Но он ничего не говорит, хотя губы его трогает лукавая улыбка. Быстро отведя взгляд, я низко склоняюсь над рюкзаком и поднимаюсь по трем ступенькам в автобус.

Водитель – женщина с миловидным лицом и большими, как у хомяка, щеками. Каштановые кудряшки торчат у нее на голове во все стороны. Пульс у меня бешеный, во рту пересохло. Автобус маленький и все равно полупустой. Впереди, слева от меня, кто-то сидит, надвинув на лицо бейсболку, и, похоже, спит, ноги у него перекинуты через спускающиеся к двери поручни, я вижу несколько татуировок, драные джинсы, рваные кеды. Дальше я замечаю девчонку, которая смотрит на меня, угрожающе прищурившись, волосы у нее коротко подстрижены, под глазами огромные круги. На вид совсем ребенок! За ней сидят двое мальчишек, очень похожих друг на друга, светлые волосы, кудрями спадающие на плечи, дружелюбные лица. Они кажутся робкими. С другой стороны от прохода на меня смотрят еще шесть пар глаз, один взгляд – с последнего ряда, на значительном расстоянии от всех. Сидящая впереди справа женщина, кивнув мне, говорит:

– Найди место, где тебе будет удобно. Ехать нам около часа. – Видимо, это еще одна вожатая, как и Яна.