Уильям Уилки Коллинз - Две судьбы

• Название: Две судьбы
• Автор: Уильям Уилки Коллинз
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2020

Предлагаемые читателям романы не публиковались в России многие годы. Они полны мелодраматизма, местами в них присутствуют и элементы мистики. Герои романа «Две судьбы» с детства любят друг друга, но злой рок на долгие годы разлучает их. Сумев в чистоте сохранить чувства, влюбленные, пройдя через все испытания, наконец соединяют свои жизни.

---

Мгновенное подозрение о цели ее прихода в это уединенное место, внезапное недоверие к пустынному мосту и быстрой реке, заставили мое сердце забиться усиленно и тотчас побудили меня к действию. Я торопливо взошел на подъем, который вел от берега к мосту, с твердым намерением заговорить с ней, пока было еще не поздно.

Она не видела и не слышала меня, пока я не подошел совсем близко. Неодолимое смятение овладело мной, я не знал, как она примет то, что я заговариваю с ней. Однако, едва она повернулась ко мне, как я тотчас успокоился. Точь-в-точь будто ожидая увидеть незнакомку, я неожиданно сошелся с другом.

А между тем она была мне незнакома. Никогда я не видывал этого грустного и благородного лица, этого величественного стана, которого изящную грацию и стройность не могла скрывать вполне даже длинная мантилья. Нельзя бы назвать ее красавицей. В ней были недостатки настолько заметные, что бросались в глаза даже в вечернем полусвете. Ее волосы, например, видневшиеся из-под большой садовой шляпы, казались не длиннее мужских, и цвет их был тот тусклый каштановый цвет, который часто встречается у простолюдинок в Англии. Однако, наперекор всему в выражении ее лица была затаенная прелесть, в ее обращении – естественное обаяние, которое мгновенно привлекло мое сочувствие и возбудило мой восторг. Я пленился ею с первого взгляда.

– Позвольте узнать, не сбились ли вы с дороги? – спросил я.

Она устремила мне в лицо странный пытливый взор. По-видимому, ее не изумляло и не смущало, что я осмелился заговорить с ней.

– Эта местность мне хорошо знакома, – продолжал я. – Не могу ли предложить вам свои услуги?

Она все всматривалась в меня упорным, пытливым взглядом. На мгновение, хотя я был чужой для нее, мое лицо привело ее в недоумение, словно она видела его прежде и забыла. Если действительно подобная мысль мелькнула в ее уме, она тотчас отбросила ее, слегка тряхнув головой, и стала смотреть на реку, не интересуясь мной больше.

– Благодарю. Я не сбилась с дороги. Я привыкла ходить одна. Доброго вечера.

Она говорила холодно, но учтиво. Ее голос был пленителен, ее поклон, когда она уходила от меня – совершенство непринужденной грации. Она сошла с моста в ту сторону, откуда я видел, что она пришла, и медленно удалилась по направлению темной колеи большой дороги.

Однако я не успокоился. Под прелестным выражением лица и обворожительными телодвижениями скрывалось что-то недоброе, как подсказывало мне безотчетное чувство. Идя к противоположному концу моста, я вдруг начал сомневаться, правду ли она говорила. Не хотела ли она просто отвязаться от меня, когда пошла прочь от реки?

Я принял решение удостовериться, справедливо ли мое подозрение. Сойдя с моста, мне стоило только перейти дорогу в тень деревьев, растущих на берегу. Притаившись за первым стволом, достаточно толстым, чтобы скрывать меня, я мог видеть мост и верно рассчитывать, что подкараулю ее, если она вернется к реке, пока есть малейший свет, при котором можно различить ее. Нелегко было пробираться в темноте под деревьями, мне почти ощупью приходилось продвигаться вперед, пока я не достиг ближайшего дерева, подходящего для моей цели.

Я только что успел твердо стать на неровном грунте, заслонив себя стволом дерева, когда тишина сумерек внезапно была нарушена отдаленным звуком голоса.

Голос принадлежал женщине. Он не был громок, выражал мольбу, и слова произнесенные были:

– Спаситель, умилосердись надо мной!

Снова воцарилось молчание. Невыразимый страх овладел мной, и я взглянул на мост.

Она стояла уже на парапете. Я не успел двинуться, не успел вскрикнуть, даже дух перевести, как она бросилась в воду.

Течение было в мою сторону. Я видел, как она всплыла на поверхность и пронеслась мимо меня в светлой полосе посреди реки. Я бросился к берегу стремглав. Она снова пошла ко дну, пока я остановился на миг сбросить шляпу, сюртук и башмаки. Я был искусный пловец. Как только я очутился в воде, ко мне вернулось самообладание, – я почувствовал себя опять самим собой.

Стремнина вынесла меня на середину реки и очень способствовала быстроте, с какой я плыл. Я был вплотную позади нее, когда она вторично поднялась наверх, словно тень, едва видная в воде за несколько дюймов от поверхности. Еще один взмах – и левой рукой я обхватил ее тело, я поднял ее голову из воды. Она лишилась чувств. Я мог держать ее так, чтобы успеть сохранять полную свободу действий. Таким образом, я имел возможность без торопливости или чрезмерных усилий выплыть с ней обратно на берег.

Первая попытка убедила меня, что неразумно было бы надеяться с моей тяжелой ношей осилить быстрое течение, которое шло от берегов к середине русла. Я попробовал плыть против стремнины с одной стороны, потом с другой – и отказался от этого. Мне оставалось одно – дать течению уносить нас. Ярдов на пятьдесят ниже река огибала мыс, на котором стоял трактир, постоянно посещаемый рыбаками в пору ловли форели. Приближаясь к этому месту, я сделал еще попытку (и снова тщетную) подплыть к берегу. Теперь вся надежда на спасение заключалась в том, чтобы меня услышали люди, находившиеся в трактире. Я крикнул изо всей силы, когда нас несло течением мимо него. На крик ответили. Человек отчалил от берега на лодке. Через пять минут незнакомка была в безопасности на берегу, я нес ее с человеком к прибрежному трактиру.

Трактирщица и ее служанка были одинаково усердны и одинаково несведущи в том, что следовало делать. К счастью, я имел надлежащие познания, чтобы наставлять их. Хороший огонь, теплые одеяла, кувшины с горячей водой были в моем распоряжении. Я сам показал женщинам, как приняться за дело возвращения к жизни. Они трудились упорно, и я трудился, однако, она все лежала без малейших признаков жизни в своей совершенной красоте тела – она все лежала, по всему видимо, безжизненной утопленницей.

Одна надежда оставалась – надежда оживить ее (если я успею применить аппарат так называемого «искусственного дыхания»). Я объяснял хозяйке, в чем нуждаюсь, когда почувствовал, что мне как-то трудно говорить. В это мгновение добрая женщина отскочила назад и, взглянув на меня, закричала в ужасе.

– Боже мой, сэр, у вас кровь течет! – кричала она. – Что с вами? Где вы ранены?

Едва она произнесла первые слова, как я уже понял, что случилось. Моя старая рана, полученная в Индии, вероятно, от чрезмерных усилий открылась вновь. Я боролся с внезапной слабостью, которая овладевала мной, я старался сказать окружающим меня людям, что надо сделать. Все напрасно. У меня подогнулись колени, моя голова упала на грудь женщины, лежавшей возле без чувств на низеньком диване. Смерть при жизни, которая захватывала ее, завладевала и мной. Не сознавая мира вокруг нас, мы лежали соединенные в обмороке, подобном смерти, и моя кровь струилась по ней.

Где были наши духи в эту минуту? Слились ли они и понимали друг друга? Соединенные духовной связью, скрытой от нас и не подозреваемой нами во плоти, разве мы двое, встретившись чужими на роковом мосту, теперь узнавали друг друга во сне? Кто любил и лишился предмета своей любви, кто знал одну отраду в жизни – веру в другие миры, чем наш подлунный мир, – может ли тот отвернуться с презрением от моего вопроса? Может ли тот честно сказать, что не задавал себе подобных же вопросов?

Глава 8. Родственные духи

Лучи утреннего солнца в окошечке с плохими занавесками, неуклюжая, деревянная кровать с витыми колонками до самого потолка, с одной стороны кровати приятное лицо моей матери, с другой стороны пожилой господин, которого я не могу припомнить, – вот предметы и люди, представившиеся мне в первую минуту, когда я пришел в сознание и вернулся в тот свет, где мы живем.

– Посмотрите, доктор, посмотрите! Он пришел в чувство наконец!

– Откройте рот, сэр, и проглотите вот это.

Матушка радовалась за меня с одной стороны кровати, а неизвестный господин, которого назвали «доктором», подносил ко рту ложечку виски с водой, стоя по другую сторону. Он называл это «жизненным эликсиром» и просил меня заметить (говоря с сильным шотландским акцентом), что пробовал его сам, в доказательство, что не шутит.

Возбуждающее средство произвело свое хорошее действие. Моей голове стало легче, мысли мои сразу прояснились. Я мог последовательно говорить с матерью, я смутно припоминал самые замечательные события предыдущего вечера. Еще минута или две, и образ, вокруг которого группировались все эти события, мгновенно ожил в моих воспоминаниях. Я хотел приподняться с постели и вскричал нетерпеливо:

– Где она?

Доктор поднес мне опять ложечку жизненного эликсира и важно повторил свои первые слова, обращенные ко мне:

– Откройте рот, сэр, и проглотите вот это.

Я настаивал на своем и повторил вопрос:

– Где она?

Доктор настаивал на своем предписании:

– Глотните вот это.

Где мне было протестовать при моей слабости – я повиновался. Врач кивнул головой моей матери значительно и сказал: