Анатолий Дроздов - Штуцер и тесак

• Название: Штуцер и тесак
• Автор: Анатолий Дроздов
• Жанр: Попаданцы

Мусульмане в таких ситуациях говорят: «Кисмет!» Ты везешь в карете скорой помощи пострадавшую в ДТП, мечтая не опоздать. Но судьба уже бросила кости – навстречу выползает скотовоз. Удар – и вот уже нет вокруг привычного мира. Ты лежишь в телеге совсем голый, а вокруг люди в странных мундирах. Стоят в пирамидах длинные ружья с трехгранными штыками. На дворе июль 1812 года, и в городе, где ты жил прежде, хозяйничают французы… На любой войне выжить – непростая задача. И вдвойне сложная в другой реальности. Ведь все вокруг незнакомое и чужое. Но сдаваться нельзя. Конечно, если ты мужчина…

---

– Здравствуйте, господин штабс-капитан! – звонко ответила девчонка. – Добро пожаловать в усадьбу Залесье. Для вас здесь истопят баню, накормят и устроят на ночлег. Меня зовут Аграфена Юрьевна. Я дочь графини Натальи Гавриловны Хрениной. Она наказала встретить вас. Сама, к сожалению, не может – занедужила.

– А что с ней? – спросил капитан. – С нами лекарь, – он указал на меня. – Позвольте, представлю: Платон Сергеевич Руцкий, сын князя Друцкого-Озерского. Присоединился к нам в дороге при весьма печальных обстоятельствах – был ранен, ограблен до нитки гусарами неприятеля и брошен умирать. К счастью, мы шли мимо и подобрали. Лекарскому делу Платон Сергеевич учился за границей и знает его отменно. Пулю из моей ноги достал враз, не имея при этом нужных инструментов. Егерей моих лечил, и весьма успешно – все в строю.

А Спешнев-то жох! Как лихо к графинюшке подкатил! Дескать, не только вы к нам, но и мы к вам с ответкой. Меня до лекаря повысил, про учебу за границей упомянул, фиктивного папашу приплел. С козырей пошел, а отдуваться мне. Неизвестно, чем эта старуха болеет…

– Рада вашему визиту, князь! – склонила голову Аграфена. – Вы красиво пели. Голос у вас сильный и приятный.

– Я не князь! – буркнул я. – Мещанин города Могилева. Князем был мой отец. Мать – простолюдинка.

– Все равно, рада, – не смутилась девчонка. – Посмотрите матушку?

Я вздохнул и спрыгнул на утрамбованный гравий двора. Получилось, к слову, неплохо, хотя я не наездник. В детстве катался на лошадях – естественно, без седла, здесь пару дней к Мышу привыкал. Натер кожу с внутренней стороны бедер, но освоился. В принципе, ничего сложного: надо только чувствовать лошадь – вот и вся наука. Да и Мыш – скотина смирная. Мерин.

– Игнат! – графинюшка посмотрела на представительного мужчину в сюртуке. – Займись гостями. А я провожу лекаря к матушке. Следуйте за мной, Платон Сергеевич!

Я последовал. Мы вошли в дом и по широкой деревянной лестнице поднялись на второй этаж. Графинюшка шла впереди, звучно топая каблучками по деревянным плахам пола. Подойдя к высокой двери, она постучала костяшками пальцев в створку, дождалась ответа и нажала на ручку. Дверь отворилась, и мы вошли внутрь.

В комнате стоял полумрак. Два узких окна давали мало света, к тому же их прикрыли шторами. Напрягая зрение, я различил слева у стены большую кровать с пологом. Напротив располагался шкаф, у правого окна – столик с зеркалом и стулом – вот и вся обстановка. Небогато.

– Я привела лекаря, матушка, – сообщила графинюшка кому-то на кровати. – Случился среди солдат. Их командир уверяет, что Платон Сергеевич учился за границей.

– Подойдите! – раздалось от кровати. В голосе невидимой мною женщины звучала боль.

Я подчинился. На кровати, прикрытая одеялом до пояса, лежала на боку графиня в ночной рубашке с кружевами на груди и в чепце. Глаза мои привыкли к полумраку, и я разглядел морщины на лбу и у глаз, прямой нос и тонкие губы с волевыми складками у рта. Серьезная дама – видно, что привыкла командовать.

– Вправду лекарь? – недоверчиво спросила графиня. – Молодой больно и одет, как пугало. Солдатские панталоны и какой-то дурацкий мундир.

Вот ведь мегера! Ее от боли крючит, а она на одежду смотрит.

– Это сшили мне егеря из ментиков убитых французских гусар, – я ткнул пальцем в суконную куртку. – Панталоны они же дали. Меня нашли голым у дороги. Был ограблен французами. Ударили саблей, – я коснулся пальцем шва на голове, – и содрали все, даже чулки.

– Штабс-капитан Платона Сергеевича хвалил, – подключилась графинюшка. – Говорит: достал ему пулю из ноги, лечил раненых егерей, поставив их в строй.

– У меня нет пули в ноге, – пробурчала старуха. – Спину прихватило. Лежать могу только на боку, встать больно.

– Это давно или внезапно схватило? – спросил я.

– Внезапно, хотя спиной и раньше маялась, – проскрежетала она. – За сборами смотрела. Видел сундуки в коридоре? Бежать собирались от супостата, вещи собирали.

– Вы за чем-то резко нагнулись? В спине щелкнуло, и не смогли разогнуться?

– А ты вправду соображаешь, – сказала старуха и посмотрела на меня с любопытством. – Так и было.

– Мне нужно вас осмотреть. Прикажите принести воду, мыло и полотенце.

– Груша? – графиня посмотрела на дочку.

Та выбежала из спальни. Я же отправился к окнам и раздернул шторы. Мне нужен свет. Тем временем какие-то девки притащили медный таз с водой и поставили его на принесенный одновременно табурет. Одна из служанок протянула мне на ладони кусок мыла. Я взял его, тщательно вымыл руки и вытер висевшим на плече девки полотенцем. Подойдя к кровати, отбросил прикрывавшее графиню одеяло и велел девкам задрать ей рубаху и положить на живот. Те кинулись исполнять. Хотя и ворочали они графиню бережно, та шипела и ругалась от боли. Под рубахой у старухи не оказалось ничего – 19-й век. Ну, и ладно: не на что там смотреть. Спина жиром не заросла, и это плюс.

– Где болит?

– Здесь, – графиня, изогнув руку, указала на поясницу.

Я наклонился и пробежался пальцами по хребту. Внезапно графиня дернулась и ругнулась. Ага, вот он! Сместившийся позвонок выступал наружу едва-едва, но этого хватило. Если не вернуть на место, мучиться будет долго. В моем времени использовали бы вытяжение, но здесь это невозможно.

– У вас сместился позвонок, ваше сиятельство, – объявил я графине. – Зажал нерв, и это вызывает боль.

– Вылечить можешь? – спросила она.

– Попробую. Но предупреждаю: будет больно.

– Лечи! – вздохнула она. – Ехать надо, а я лежу. Потерплю, не впервой. Детей рожала.

– Принесите мне масла – конопляного или льняного, – повернулся я к девкам.

Одна из них убежала и скоро вернулась с плошкой. Я плеснул из нее на ладонь, растер и склонился над графиней. Спину массировал осторожно, подготавливая пациентку к предстоящей манипуляции. У себя я бы ее делать не стал – риск велик, но здесь выбора нет: мучиться графине со спиной долго. Остеохондроз (здесь его называют ишиас) – штука гадкая. Позвонки с возрастом изнашиваются, проседают, смещаются, и, ущемляя нерв, вызывают нестерпимую боль при движении. Человек не может ходить. Попробуем помочь. Массажем я занимаюсь давно: ходил на курсы, а затем не один год практиковал – подрабатывал. На зарплату фельдшера не проживешь.

Ощутив, что пациентка расслабилась, я уперся подушечками больших пальцев в позвонок и резко нажал. Щелк! Встал, родимый!

Старуха взвыла.

– Ой-ей-ей! Что ж делаешь, гад! – завопила, вскакивая с постели. – Идол египетский! Да я тебя высечь прикажу! Розгами. Чучело гороховое!

Она подступала ко мне, сжимая кулаки. Я сделал пару шагов назад и быстро спросил:

– Как чувствуете себя, ваше сиятельство?

– Да я… – она внезапно умолкла. На лице ее отобразилось недоумение. – Хм!.. Спина побаливает, но ходить могу, – она сделала несколько шагов. – Вправду, вылечил.

– Впредь не нагибайтесь, – сказал я. – Скажите девке – та подаст. А буде возникнет нужда – присядьте, вот так! – я изобразил присед и показал, будто беру что-то с пола. – Носите корсет и шнуруйте его туго.

– Придется поискать, – сказала графиня задумчиво. – Давно не надевала. Кто знает, куда его эти дуры сунули? Ладно, – она повернулась к одной из девок. – Слушай наказ, Лушка. Лекаря – в баню! Помыть и одеть, как положено дворянину. Подбери ему из вещей Юрия Никитича что получше. Фигурой он с покойным схож. Выполняй!

– Идемте, господин! – поклонилась мне служанка.

И мы пошли…

⁂

Баня у графини размещалась за оградой с задней стороны поместья и представляла собой рубленную из толстых бревен просторную клеть, поставленную на берегу небольшого ручья, змеившегося по лугу и убегавшего к лесу. Удобно: за водой далеко ходить не надо. Прорубленные в бревенчатых стенах квадратные окошки не имели рам и стекол. Из глиняной трубы, торчавшей из накрытой дранкой крыши, подымался к небу легкий дымок. По-белому топят и хорошими дровами.

В предбаннике я обнаружил Спешнева. Он сидел на лавке, привалившись спиной к стене и блаженно смотрел в потолок. Судя по влажным волосам, водные процедуры уже принял.

– Это вы, Руцкий? – спросил штабс-капитан. – Ну, как там графиня?

– Жить будет, – сказал я и содрал с себя пропотевшую куртку. – Как пар?

– Я не парился, – ответил он. – При ране нельзя.

Хоть на это ума хватило…

– Омылся – и ладно. Без того блаженство. С самого начала кампании в доброй бане не был. У крестьян в деревне вместо них какие-то клети для свиней. Грязно и не повернуться.

Спешнев умолк и с любопытством уставился на вошедшую следом Лушку, которая принялась раскладывать на лавке отобранную для меня одежду. Получив наказ от хозяйки, она отвела меня в соседнюю комнату (как я понял, спальню графа), где принялась вытаскивать из шкафа и сундука разнообразные наряды. Неприятно, конечно, носить вещи покойника, но выбирать не приходится. В этом мире встречают по одежке, и хорошая стоит дорого. К тому же медики не брезгливы. Я выбрал пару белья из тонкого полотна и чесучовый охотничий костюм графа – куртку и рейтузы. Самое то по здешней жаре – не в сукне же париться. Плотная ткань из дикого шелка прослужит долго, да и цвет подходящий – оливковый. Еще взял охотничью шляпу с пером – щеголь, блин! – две пары хлопчатобумажных чулок и охотничьи ботфорты. Гусарские ботики не вызывали доверия: развалятся – и что делать? Ботфорты понравились мягкой кожей голенищ и толстой подошвой – для охотника делали, которому ходить. И не ношены почти.