Анатолий Дроздов - Штуцер и тесак

• Название: Штуцер и тесак
• Автор: Анатолий Дроздов
• Жанр: Попаданцы

Мусульмане в таких ситуациях говорят: «Кисмет!» Ты везешь в карете скорой помощи пострадавшую в ДТП, мечтая не опоздать. Но судьба уже бросила кости – навстречу выползает скотовоз. Удар – и вот уже нет вокруг привычного мира. Ты лежишь в телеге совсем голый, а вокруг люди в странных мундирах. Стоят в пирамидах длинные ружья с трехгранными штыками. На дворе июль 1812 года, и в городе, где ты жил прежде, хозяйничают французы… На любой войне выжить – непростая задача. И вдвойне сложная в другой реальности. Ведь все вокруг незнакомое и чужое. Но сдаваться нельзя. Конечно, если ты мужчина…

---

– Достал? – спросил меня капитан, выплюнув ремень и приподняв голову.

– Пулю – да, – сообщил я, показав ему свинцовый кругляш. – Но в ране остались вырванные ею куски рейтуз. Нужно извлечь, не то приключится Антонов огонь. Потерпите еще.

– Давай! – обреченно кивнул капитан и сам сунул ремень в рот.

В этот раз следом за сгустком из раны толчком выплеснулась кровь – темная, венозная. Замечательно: артерия не задета – я этого боялся больше всего. Затампонировав рану тряпицей, я промыл сгусток в воде. В пальцах он расслоился на два кусочка. Все. Протерев края раны водкой, я забинтовал ногу.

– Кладите его благородие в телегу, – сказал егерям.

– А рейтузы? – спросил фельдфебель.

– Пока не надевать.

– Наскочит француз, а я с голым задом, – проворчал капитан. Надо же! Я думал, что он без сознания – отключился при втором зондировании.

– Нужно будет менять повязки, – сказал я. – Каждый раз снимать рейтузы? Для начала их нужно постирать – все в крови.

– Хорошо, – кивнул капитан. – Синицын! – он посмотрел на фельдфебеля. – Фельдшера накормить, одеть и обуть. Найдешь, во что?

– Подыщем, ваше благородие! – кивнул фельдфебель.

– Обращаться с ним уважительно. Он сын дворянина.

Капитан вздохнул и закрыл глаза. Егеря бережно подняли его с земли и положили в телегу, прикрыли шинелью. Я стоял в недоумении. С чего Спешнев взял, что я сын дворянина? Через мгновение пришло осознание, что туплю. Во-первых, имя дворянское. Есть здесь негласная традиция. Детей крестьян и мещан не называют Платонами – так же, как, скажем, Александрами, Павлами и Николаями. Поп не позволит. Вот Пахом или Силантий – пожалуйста. Отчество у меня тоже «благородное». Я говорил с капитаном по-французски, а ему учат только дворян. Нет, дворня помещика тоже может знать язык, но слуг не зовут Платонами…

Кто-то осторожно тронул меня за локоть. Я оглянулся – фельдфебель.

– Идемте, господин фельдшер!

– Как тебя звать, Синицын? – спросил я.

– Антипом.

– А по отчеству?

– С отчеством не положено, – хмыкнул он. – Я не дворянин.

– А все же?

– Потапович.

– Можно мне так звать?

– Коли желаете, – пожал он плечами.

– Тогда идем, Антип Потапович…

2.

Печет… Лето 1812 года в России выдалось необыкновенно жарким, с ливнями и грозами. Была даже буря, которая, если верить историкам, сократила армию Наполеона на несколько тысяч человек. Они умерли, не выдержав льющихся с неба потоков воды и ветра. Ну, не знаю… Историки, симпатизирующие Наполеону, пишут об огромных небоевых потерях «La Grande Armée»[11] уже в первые дни войны. Мол, солдаты тысячами умирали от голода, диареи, холода (летом!), и их трупы валялись вдоль дорог, отмечая путь захватчиков вглубь России. Если это действительно так, то можно радоваться, хотя шагать по дороге в такое пекло хреново. Мне еще ничего – одет легко. Каптенармус выдал мне нижнюю рубаху с кальсонами и егерские полотняные панталоны на пуговицах. Жарко, но егерям хуже. На них суконные мундиры, на головах – тяжелые, кожаные кивера. Они, между прочим, защищают голову от удара саблей – эдакие каски этого времени. На плечах егерей ружья весом в 4,5 килограмма, сбоку на перевязи – тесак, он же полусабля (1,2 кг), за спиной – ранец с манеркой, поперек груди – шинельная скатка, сбоку – сумка с патронами и прочими принадлежностями. Каждый тащит на себе килограммов двадцать, если не больше. Сложить вещи в повозки нельзя: мало их у остатков роты, много меньше, чем положено по штату. Почему, можно не спрашивать: от Салтановки отступают. К тому же коней следует беречь. Лошадь – существо нежное: перегрузишь – отбросит копыта. Это человек будет тащить, он выносливее. Поэтому все, кроме раненого капитана, топают пешком, в том числе и я. Пахом и другие возчики, то бишь фурлейты, вышагивают рядом с повозками. Идут раненые, которых я лечил, – их только разгрузили от поклажи и иногда подсаживают в повозки. М-да… У нас бы прописали постельный режим и носили еду в палату. Крепкие люди в этом времени.

Топаю босиком: обуви у каптенармуса не нашлось. И без того грех жаловаться: одели, накормили. Отвели к костру, где я вместе с егерями похлебал из котелка жидкой гречневой каши и загрыз ее черным сухарем. Обычная пища русских солдат. Казна выдает им муку и крупу – это все[12]. Хочешь щей? Покупай капусту и картошку за счет ротных артельных сумм, которые формируются из заработанных вольными работами средств, вычетов из жалований и наградных денег. Нет их? Тогда хлеб и каша. А вот английскому солдату в этом времени, помимо хлеба, дают рис, горох, овощи, мясо. Выпивка – каждый день: пол-литра вина или стакан бренди. И платят ему в одиннадцать (!) раз больше. Откуда знаю? Читал. Русскому солдату мясо и водка положены только в войну[13]. И почему я не попал в Англию?

Ладно, не пищим – спасибо и на этом. Еще каптенармус выдал мне сумку на ремне через плечо и манерку. Кроме нее, в сумке лежат пара тряпок, иглы с нитками, в том числе согнутая мной для шитья ран, гвоздь-зонд и черный сухарь. Вот и все имущество.

Босиком идти не в напряг. Грунтовую дорогу покрывает толстый слой пыли; она мягкая, теплая и приятно скользит между пальцами. А вот то, что десятки ног взбивают ее вверх, и она липнет к потному лицу, лезет в глаза, нос, рот… Ладно, переживем. Главное, голова почти не болит, сотрясения мозга не наблюдается. Я, кстати, вспомнил, как получил рану. Случилось это после того, как меня сюда выбросило. Я стоял, недоуменно оглядываясь по сторонам, как вдруг на дороге показались всадники в странной одежде. Один из них направляет лошадь ко мне, выхватывает из ножен саблю, блеск стали, удар… Очнулся я уже в телеге.

По всему выходит, что попал я сюда не голышом – меня ударили саблей и ограбили до нитки, сняв даже носки. С обмундированием и обувью у «Grande Armée» плохо – поизносились и обтрепались, пока шли по Европам, вот и разбойничают на дорогах. Прав Пахом… Кто-то из французских кавалеристов сейчас щеголяет в куртке с надписью «скорая помощь» на спине. Что еще на мне было? Тонкий джемпер под горлышко, форменные брюки, белье и кроссовки. В карманах: бумажник, ключи и смартфон. В бумажнике – несколько купюр, банковская карта, проездной и немного мелочи. Не разжились французы. А вот смартфон жалко – недавно купил. Отличный экран с диагональю в шесть дюймов, быстрый процессор, емкая батарея. Правда, толку от него здесь… Императору России звонить? Сарказм.

Хрен с ними, бумажником и смартфоном, мне-то что делать? Как жить в этом мире, куда меня выбросила в момент аварии непонятная сила? «Повезло» мне попасть из аварии на войну. У себя я бы, наверное, погиб, но и здесь выжить трудно. Для чего неведомый кто-то зашвырнул меня в 1812 год? Помочь предкам выиграть войну? Смешно. Они и без меня прекрасно справятся. 12 июня Наполеон вторгся в Россию, форсировав Неман, а к декабрю ноги захватчика не останется на русской земле. «Grande Armée» перестанет существовать. Наполеона прижмут к Березине, и он едва выскользнет из окружения, бросив остатки своего войска. Сотни тысяч французов, поляков, немцев и итальянцев останутся лежать в русской земле. Но и наших погибнет много, причем не только солдат. Огромные потери будут среди мирного населения. Французы отберут у них еду и одежду, разрушат или сожгут дома, люди будут умирать от голода и холода…

Могу ли я их спасти? Как? Кто станет слушать нищего оборванца? Я здесь никто, и звать меня никак. Представим, что являюсь я к главнокомандующему объединенной армией Барклаю де Толли и объявляю: так, мол, и так, Михаил Богданович, позвольте представиться: попаданец из 21 века. Неплохо знаю историю Отечественной войны, поэтому могу уберечь вас от ошибок в этой кампании. Первым делом перестаньте чистить ружья толченым кирпичом…[14] Три раза «ха»! Во-первых, к Барклаю меня не допустят – рылом не вышел. Хуже того, примут за сумасшедшего и пристроят на цепь в скорбный дом. Во-вторых, Михаил Богданович и без меня прекрасно знает, что делать. Он – лучший стратег русской армии. Благодаря ему она не стала ввязываться в генеральное сражение, в котором ее бы уничтожили, а отступала в полном порядке, растягивая коммуникации противника, что впоследствии и положило конец «Grande Armée». От голода и холода захватчиков сдохло больше, чем от русских пуль и штыков. Заслуги Барклая потом приписали Кутузову, хотя тот просто не стал менять стратегии предшественника, хотя его к этому понуждали. Мудрый был старик…

Что еще можно сделать? Полевую кухню «изобрести»? Читал я о таком. Солдаты, дескать, были в восторге, генералы – тоже. Глупо изобретать то, что уже есть. В порядках «Grande Armée» движутся десятки полевых кухонь. Почему не больше? Дорого. Если французам, которые ограбили Европу, не по карману, что говорить о России? У нее и без того на армию уходит 70 % государственного бюджета, потому экономят, как могут. Полкам нередко выдают сукна и кожи, а уж те сами шьют мундиры и тачают сапоги. Промышленность России массовый выпуск кухонь не потянет, она и с производством ружей не справилась – часть пришлось закупать в Британии и Австрии. Хотя русские ружья хороши – надежней французских.