Шубханги Сваруп - Широты тягот

• Название: Широты тягот
• Автор: Шубханги Сваруп
• Жанр: Современная зарубежная литература
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-86471-864-3

Завораживающий литературный дебют о поисках истинной близости и любви – как человеческой, так и вселенской. Действие романа охватывает едва ли не всю Южную Азию, от Андаманских островов до гималайских заснеженных пиков. История следует за ученым, изучающим деревья, за его женой, общающейся с призраками, за революционером-романтиком, за благородным контрабандистом, за геологом, работающим на леднике, за восьмидесятилетними любовниками, за матерью, сражающейся за свободу сына, за печальным йети, тоскующим по общению, за черепахой, которая превращается сначала в лодку, а затем в женщину. Книга Шубханги Сваруп – лучший образец магического реализма. Это роман о связи всех пластов бытия, их взаимообусловленности и взаимовлиянии. Текст щедро расцвечен мифами, легендами, сказками и притчами, и все это составляет нашу жизнь – столь же необъятную, как сама Вселенная. “Широты тягот” – это и семейная сага, и история взаимосвязи поколений, и история Любви как космической иррациональной силы, что “движет солнце и светила”, так и обычной человеческой любви.

---

В ту ночь напоминание о снеге тревожит сон Гириджи Прасада. Час за часом он тратит на то, чтобы извлечь из своей памяти весь снег и украсить им остров, на котором спит. Ему видится этот зеленый край, ослепленный снегопадом.

Листва никнет, просыпая снег на липкую тропическую почву. Насекомые обратились в ископаемых, вмерзших в лед. Не способные выбраться наружу змеи, многоножки и земляные черви волей-неволей погружаются в спячку. Холоднокровные крокодилы с трудом ползают по льду, сковавшему реки, и их заносит, как крабов. Простуженные кукушки охрипли. Ярких, разноцветных попугаев и зимородков Гиридже Прасаду хочется облить сверкающей белизной, ибо, когда падает снег, весь мир бел. Ночное небо светится его отражением. Луна и звезды по сравнению с ним бледны. Вдохновленные стылыми просторами голуби расхаживают по озерцам и речкам, откладывая яйца где им вздумается. Тропический лес съеживается. Плоды и листья увядают мгновенно. Пляж – мозаика из льда, песка и снега. Бирюзовые волны выбрасывают на берег ледяные комья. Голые туземцы вынуждены искать приют у костров и в теплых пещерах. В их отказе осквернить тело одеждой кроется упрямая вера. Снег растает так же таинственно, как появился. На островах скоротечно всё – даже грезы страдающего бессонницей.

Собственное жилье Гириджи Прасада, Бунгало Гуденафа, напоминает домик в Альпах. Оно удобно сидит на сваях над снежной периной. Импровизированный очаг согревает цветы и папоротники в горшках. Вода из водосточных труб для разнообразия замерзает на полпути к земле, приглушая скороговорку дождя до медленного капанья тающего льда. Кровать Гириджи, похоже, осталась единственным теплым местом на островах. А сам он продолжает укрывать снегом свою спящую жену. Кожа ее розовеет, волоски на ней встают дыбом. Пупок втягивается в живот, грудь ошеломленно вздымается.

Наутро Чанда Деви просыпается с больным горлом и заложенным носом. Она сердита на мужа. “Когда будешь в следующий раз воображать снег, – говорит она, – вообрази заодно и одеяло”.

Через девять лет после того, как Гириджа Прасад, мучаясь бессонницей, разукрасил снегом острова и свою молодую жену, он снова прибегнет к белой магии, на сей раз в качестве отца. Гуляя с дочерью по пляжу, он будет держать ее за руку, чтобы она не кинулась в воду, поскольку она так же непредсказуема, как ее мать.

– Где вы меня нашли, папа? – спросит она, слегка недовольная его контролем. – Почему взяли меня домой?

Чтобы умиротворить ее, Гириджа Прасад сплетет историю из последних лучей угасающих сумерек.

– Как-то раз на пляже, таком же, как этот, вечером, таким же, как этот, мы с твоей мамой набрели на пустую бутылку, которая наполовину торчала из песка. Мы открыли ее и нашли записку: “Положите сюда все ваши мечты, от каждой понемножку, и как следует взболтайте”. Так мы и сделали. С помощью призмы я собрал в бутылку солнечный свет. Заткнул ее пробкой и тряс несколько часов. Потом ее открыла твоя мама. Она глубоко вдохнула и дунула в бутылку. Это был твой первый вдох.

Чтобы привлечь блуждающее внимание дочери, Гириджа Прасад выдумает целый перечень фантастических ингредиентов: золотой песок с барханов Раджастана и белый – с острова Хэвлок, крошки гнезда саланганы и лепестки фуксии, кусочек коры самого старого розового дерева на архипелаге, золу, которую благословил баба́ с берега священной реки, зуб крокодила, ресницу слона и капельки дождя, смешанные с гималайским снегом.

Когда он закончит свой рассказ, отец с дочерью будут несколько минут идти молча. Дочь будет с явным усилием переваривать услышанное, и он почувствует, как ее мысли перескакивают с одного на другое, плещутся в пене прибоя, ныряют в неровный песок, блуждают среди скал, отмечающих кромку джунглей.

– А какая разница между растаявшим снегом и каплями дождя? – спросит она. – На что похож снег, папа?

* * *

Если Чанда Деви способна видеть призраков, превратить своего мужа из мясоеда в вегетарианца и предсказать нападение крокодила, то уж конечно она может говорить с богом, считают островитяне. Идет молва, что Гириджа Прасад взял в супруги женщину-богиню, которой подчиняется не только муж, но и крокодилы со слонами.

Люди приносят ей на порог дары – фрукты и цветочные гирлянды. Свекровь приводит свою беременную невестку. Разочарованная восемью внучками, она просит Чанду Деви пустить в ход божественные силы, чтобы теперь у нее наконец появился куль-дипак[12] – мужчина-факелоносец, продолжатель рода.

Чанда Деви пристально оглядывает пожилую гостью с макушки до пят и от уха до уха. “Это не я на сносях, – хочет сказать свекровь. – Не во мне дело”. Но она молчит. Неизвестно, как будут восприняты ее слова, а кому хочется рассердить богочеловека?

– Деви благословила тебя всеми девятью своими аватарами, – говорит Чанда Деви. – Если ты обидишь хотя бы одну из них, ее гнев будет ужасен.

– Но почему мой сын должен кормить своим трудом семью без наследника, особенно эту беременную корову?

– Ты можешь поразмыслить над ответом в следующей жизни, когда станешь земляным червем. Все черви – евнухи. Мужчина, женщина – им все равно. Поэтому богиня и делает так, чтобы все, кто мучает женщин, родились в следующей жизни земляными червями.

Вечером этого дня ужин готовит свекровь, чего давно уже не бывало. Она сама подает его всем своим внучкам и в знак раскаяния моет им ноги. Еще она просит у них прощения. Она решила сделать все это, когда спустилась с крыльца Чанды Деви и обнаружила на шлепанцах, оставленных снаружи, земляного червя – от солнца он съежился и почернел.

Служба лесного хозяйства также обращается к Чанде Деви с просьбой излечить слониху, которая за три недели затоптала двоих махаутов. Хотя слониха впала в буйное помешательство, махаутов заменить гораздо проще, чем трудоспособное животное. В растерянности подчиненные Гириджи Прасада ищут помощи у его жены.

– Я говорю только со свободными духами, – заявляет Чанда Деви, после чего снимает со слонихи оковы, до полусмерти пугая этим чиновников. До вечера она гладит слониху по животу и хоботу, кормит бананами и носит ей ведрами воду. Уходя, говорит, что первый махаут был пьян от местного пойла, а второй затушил биди[13] о слоновью ногу. – Если такое произойдет еще раз, ваши оковы ее не удержат.

Больше никто не курит и не пьет на работе. Узнав об этом достижении, Гириджа Прасад недоверчиво усмехается. Его жена добилась того, чего он сам не мог добиться целый год.

Чанда Деви становится более занятой, чем ее муж. Утром она умиротворяет души мужчин, утонувших на пляже Молликодл. Вечером участвует в открытии кондитерской, где выпекают митхай[14]. Вскоре к ней обращаются с самым серьезным предложением из всех.

Управляющие островами боятся, что непоседливые призраки британских чиновников, генералов, палачей, священников – короче говоря, все злодеи мыльной оперы колонизации – наводят порчу на их труды по созданию нового государства. Именно поэтому у них ничего не ладится: документы таинственным образом пропадают, принимаются плохие решения, несмотря на высокий ранг чиновников (из тех, кому трудно работать более четырех часов подряд без перерыва на сон). Чанду Деви просят посетить Остров Росса, бывший центр британской власти, и приковать всех ныне покойных изрыгателей проклятий, курителей сигар, поедателей кексов и губителей добрых начинаний к этому утопающему острову.

Жизнь в Бунгало Гуденафа обучила Чанду Деви искусству смотреть сквозь пальцы на призраков всех национальностей, так же как Гириджа Прасад научился смотреть сквозь пальцы на эксцентричное поведение своей жены. Но она не может отказать управляющим. Это бросило бы тень на ее патриотизм.

Остров Росса – крошечный островок с плавательными бассейнами, прудами, хлебопекарнями, кинотеатрами для показа немых фильмов, бальными залами и церквями. Здесь был даже рынок, где мемсахибы могли приобрести местные фрукты в придачу к своему мармайту и свежим булочкам.

Подобно большинству идеальных планов, провалился (точнее, развалился) и этот. Землетрясение, погубившее инспекционную контору лорда Гуденафа в Порт-Блэре, раскололо Остров Росса надвое. Как у айсберга, бо́льшая его часть скрылась под водой, а остаток с тех пор стал погружаться в забвение. Во время Второй мировой японцы бомбили его исключительно ради удовольствия попасть точнехонько в соринку, поскольку уничтожать там все равно было уже нечего.

На этой разбомбленной соринке Чанда Деви встречается едва ли не с самыми бледными призраками, виденными ею в жизни. Здесь они без помех протанцовывают свои ежедневные ритуалы. В отличие от навязчивых духов из Бунгало Гуденафа, эти слишком горды, чтобы признавать ее присутствие, и она спокойно, без всякой спешки наблюдает за ними по нескольку часов кряду. Вместо того чтобы отслеживать течение времени, они занимаются прямо противоположным. Они оттачивали свой распорядок десятилетиями, бросая вызов таким событиям, как смерть и обретение Индией независимости. Они даже научились игнорировать призраков настоящего – живых людей.