Керстин Гир - Зильбер. Второй дневник сновидений

• Название: Зильбер. Второй дневник сновидений
• Автор: Керстин Гир
• Жанр: Ужасы
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-4366-0307-0

Я действительно надеялась, что всё позади и теперь, как все нормальные люди, ночью я буду просто спать. Но что, если игра действительно только начинается? Ведь мои сновидения всё чаще превращаются в кошмары, выбраться из которых всё сложнее, а коридор сновидений с каждым разом становится более зловещим… Вся моя жизнь и днём, и ночью – сплошные тайны и секреты. Ко всем необъяснимым фактам добавляется ещё один – моя маленькая сестрёнка Мия начинает бродить во сне. И я чувствую, что это как-то связано с моей тайной… Кто поможет мне защитить её? Кому я могу доверять, если самые близкие люди предают меня? У Генри свои секреты, что он скрывает? Как избавиться от ужасной новой бабушки, от вездесущей Леди Тайны и от странного безумца в шляпе, преследующего меня во сне? Мне предстоит выбрать союзников. Не знаю, как вы, но я к этому уже готова… Единственное, чего я боюсь больше всего, что однажды я просто не смогу проснуться… Продолжение первой книги «Зильбер. Первый дневник сновидений». На страницах этой книги вы снова встретитесь с главной героиней Лией Зильбер, узнаете о её необычных путешествиях во сне и о многих других захватывающих и загадочных приключениях.

---

– Садовнику здесь хватает работы, – сказала мама.

– Да. – Эрнест как-то измученно улыбался. – Они здесь часто меняются: трудно соответствовать высоким требованиям мамы. – Он указал на аиста-павлина. – Господина Исполина никто не смеет трогать, кроме неё.

Ох уж эти англичане! Они дают имена растениям!

– И правда, искусно вырезанный… коршун, – сказала мама.

На секунду улыбка Эрнеста стала искренней.

– Это – павлин, – сказал он и поцеловал маму в щёчку. – Видишь, вот хвост.

– Ой! Да, конечно. Если хвост – тоже часть его, это однозначно павлин.

Мама нервно поправила волосы. Было понятно, что она ужасно боялась миссис Спенсер и её подружек, но не признавалась в этом, наоборот, она вела себя так, как будто получала огромное удовольствие. Я и Мия тоже немного боялись, но только потому, что Грейсон перед выходом спросил нас, знаем ли мы наизусть национальный гимн. Это была старая крещенская традиция бабули: все должны поприветствовать портрет королевы и спеть национальный гимн, прижав руку к сердцу.

– Не волнуйтесь, обычно этот ритуал происходит в самом конце, когда все уже употребят достаточное количество апельсинового пунша, – добавил Грейсон, но это нас вовсе не успокоило.

Если бы я узнала об этом раньше, я хотя бы посмотрела слова гимна в интернете. Сейчас в спешке мне пришла в голову только первая строчка гимна Нидерландов: «Я, Вильгельм ван Нассау, голландских, принц, кровей…», но этим я могла отличиться только в том случае, если бы Рыся пригласила к себе голландца.

Я потратила целый час на поиски наряда, который стоил бы Лотти, и ещё час, чтобы отбиться от её нападок на мои волосы, – безуспешно. В конце концов я сдалась и позволила Лотти уложить волосы в замысловатую фигуру. Хоть она и говорила, что Скарлетт Йоханссон была с точно такой же причёской на вручении Оскара, мне казалось, что всё это выглядит как корзина с фруктами, только без фруктов. Ничего удивительного, что павлин смотрел на меня с усмешкой.

– «О, скажи, видишь ты в первых солнца лучах, что средь битвы мы чли на вечерней зарнице…» – пела Мия рядом со мной. – Это не тот, да?

– Нет. Откуда ты вообще это знаешь?

Мия ухмыльнулась:

– Я представляю себя сейчас словно в романе «Гордость и предубеждение»! Первый визит к леди Кэтрин де Бург… де Рыся, – прошептала она.

Несмотря на свою ночную прогулку, она была бодрая и румяная – эффект девочки с альпийских лугов всё ещё держался. Её светлые волосы струились по плечам, Лотти всего лишь зачесала назад её чёлку и заколола в виде маленькой короны. Я бы очень хотела с ней поменяться. А ещё лучше с Флоранс. Её каштановые волосы были распущены поверх платья мятного цвета, что наверняка показалось бы Рысе и её подругам «абсолютно восхитительным», и они были правы.

Миссис Спенсер тяжело вздохнула, открывая нам дверь.

– Ой, вы все пришли… – сказала она, не до конца скрыв разочарование. – Хорошо, что хотя бы эту невоспитанную дворняжку дома оставили.

– Кнопка никакая не… – начала Мия.

Но мама тут же ткнула её локтем, и Мия замолчала.

– Конечно, крещенское чаепитие никто не хотел пропустить, – сказала мама. – Мы очень рады быть здесь.

Точно. Сейчас расплачемся от счастья.

Интерьер дома абсолютно соответствовал его фасаду: изысканный антиквариат, по-рождественски украшенная каминная полка, небольшое фортепиано (в самом деле, как в «Гордости и предубеждении»!) и впечатляюще накрытый стол, уставленный пирожными, английскими булочками и сэндвичами. Того самого апельсинового пунша, о котором говорил Грейсон, я нигде не увидела, зато нашла красивые цветочные венки, разнообразный чай в пузатых чайничках и встретила приветливо улыбающихся пожилых дам с коралловыми губами. И – о нет! – Эмили, которая слащавым голосом объявила: «Сюрприз!» – а Грейсон озадаченно посмотрел на неё.

Я закатила глаза. Похоже, от Мисс Зануды невозможно скрыться.

Точно нет, если всё решала Рыжая Бестия (сегодня, кстати, одетая в приличный бежевый). Как было специально отмечено, она пригласила Эмили, чтобы порадовать Грейсона и «потому, что она была частью семьи».

Ни Эмили, ни Грейсон ничего не возразили, и поэтому я снова закатила глаза, а потом решила ещё раз осмотреться: где-то же должен быть этот пунш. Мне всё больше и больше хотелось попробовать его.

Целью и смыслом этой «вечеринки» было, очевидно, то, что всем полагалось стоять с чашкой чая в руках, вести светский разговор с другими гостями, время от времени прихлёбывать чай и улыбаться. Только особо одарённые могли при этом ещё и есть. Со всем остальным я справлялась. Однако улыбаться Эмили мне было трудновато, особенно когда она непрерывно тыкала пальцем в мою причёску и сочувственно качала головой:

– Знаешь, Лив, иногда с такими вещами, как стиль, «меньше» значит «больше».

У меня наготове было как минимум четыре возражения по этому поводу, но я не хотела тратить свои шутки на Эмили. (Например, я могла многозначительно посмотреть на её белую блузку с пуговицами и чёрную юбку и сказать: «М-да, если стиль – это одеваться, как будто ты пришла поработать официанткой, то пусть у меня его не будет».) Поэтому я обратилась к другим гостям, хотя их было не очень много. Все дамы с коралловой помадой на губах были подругами миссис Спенсер по бриджу, которых она знала ещё со школы, и, если я всё правильно поняла, звали их Пчёлка Битси, Типси и Чери. (Надеюсь, это были не их настоящие имена.) Вместе с Чери пришла её внучка, девушка по имени Ребекка, которая выглядела так, как будто тоже очень хотела пунша. Не удивительно. Чери рассказала всем, что Ребекка только что развелась и ей срочно нужен новый мужчина, но в этот раз такой, который бы нравился бабушке и всем её подругам. Зубной врач, например.

Сами почтенные дамы были без кавалеров, за исключением Типси, которая ещё не овдовела и пришла в сопровождении своего супруга, брюзгливого пожилого мужчины, оживлённо беседовавшего с другим пожилым мужчиной, которого Рыся представила нам как адмирала. У адмирала была седая борода, кошмарно нависающие брови и по-военному прямая осанка, и вообще, он выглядел так, будто в любую секунду может повернуться к портрету королевы и начать петь гимн. Кстати, где он, этот портрет? Над каминной полкой висела только картина с убитыми фазанами, живописно лежащими рядом с вазой с виноградом.

В то время как я рассматривала фазанов, – а они выглядели очень убитыми, – из кухни вышел Чарльз. Я постаралась взглянуть на него доброжелательно (скажем, глазами Лотти) – широкие плечи, светящийся взгляд, ослепительно белые зубы, морщинки в уголках губ, торчащие, как у принца Чарльза, уши, лысина уже на четвёртом десятке, отвратительный вязаный жилет с ромбами… Ну хорошо, наверно, чтобы смотреть на него глазами Лотти, я должна была ещё потренироваться.

Чарльз шёл к столу с огромным кувшином, стараясь удержать равновесие, и когда я рассматривала его уши, то вспомнила, что его ужасная шапка-ушанка всё ещё была спрятана в моей комнате. Я постаралась побыстрей преодолеть чувство стыда.

– Это пунш? – спросила я, чтобы отвлечься.

Чарльз кивнул:

– Мамин известный крещенский пунш по особому рецепту. Хочешь стаканчик?

Я оглянулась, чтобы увидеть маму и Эрнеста, но они были увлечены разговором с Пчёлкой Битси, поэтому я согласилась. Мама всё равно не была бы против. На вкус ясно чувствовался апельсин, корица и чуть-чуть гвоздики. Никакого алкоголя не было заметно. Зато были очень заметны постоянные взгляды Рыси, Типси и её свежеразведённой внучки, которые они из-за фортепиано бросали в сторону Чарльза. Он же избегал этого внимания и только подмигнул им, улыбаясь, на что все, кроме внучки, ответили дружным хихиканьем.

Я кашлянула, и Чарльз снова повернулся ко мне.

– Как дела у Лотти? – поинтересовался он. – Жаль, что она не пришла.

Жаль? А как же та женщина из кафе, с которой он держался за руки? И что с внучкой Чери, которую он только заметил?

Не-е-ет, в этот раз он не отделается сломанной пожарной сигнализацией. Я сделала ещё глоток пунша.

– У Лотти всё замечательно. – И потом добавила: – Она со своим другом пошла в кино.

– О! – Чарльз закусил нижнюю губу. – Как… здорово!

– Да, я тоже так думаю! Джонатан такой классный парень!

– Какой Джонатан? – спросила Мия, откуда ни возьмись появившаяся рядом со мной, словно домовой.

Джонатан, которого я только что выдумала, глупышка!

– Джонатан, с которым Лотти, – сказала я и с волнением увидела, как к нам подбираются Грейсон и Эмили, а за ними и Рыся с разведённой внучкой.

– Ах, этот Джонатан! Да, он правда классный. – Мия уплетала сразу два тонюсеньких сэндвича. – И такой романтичный… – продолжала она с полным ртом. – На Рождество он подарил Лотти очень забавную японскую кошку-талисман.

Я сурово посмотрела на неё.