Дэвид Роберт Граймс - Неразумная обезьяна. Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду

• Название: Неразумная обезьяна. Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду
• Автор: Дэвид Роберт Граймс
• Жанр: Социальная психология
• ISBN: 978-5-17-121922-2

Дэвид Роберт Граймс – ирландский физик, получивший образование в Дублине и Оксфорде. Его профессиональная деятельность в основном связана с медицинской физикой, в частности – с исследованиями рака. Однако известность Граймсу принесла его борьба с лженаукой: в своих полемических статьях на страницах The Irish Times, The Guardian и других изданий он разоблачает шарлатанов, которые пользуются беспомощностью больных людей, чтобы, суля выздоровление, выкачивать из них деньги. В “Неразумной обезьяне” автор собрал воедино свои многочисленные аргументированные возражения, которые могут пригодиться в спорах с адептами гомеопатии, сторонниками теории “плоской Земли”, теми, кто верит, что микроволновки и мобильники убивают мозг, и прочими сторонниками всемирных заговоров. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

---

Окончательный результат должен вызывать у нас серьезную озабоченность. В 2018 году в Science была опубликована статья с результатами обширного исследования, в ходе которого ученые изучали изуродованную ткань современного дискурса. В работе были проанализированы 126 тысяч новостных сюжетов за период с 2006 по 2017 год. Чтение этого документа отрезвляет. Независимо от метода оценки, становится ясно, что в изложении новостей доминируют ложь и непроверенные слухи, не имеющие ни малейшего отношения к истине: “Ложь распространяется значительно дальше, быстрее, глубже и шире, чем правда во всех категориях информации; этот эффект выражен в политических новостях больше, чем в новостях о терроризме, природных катастрофах, науке, городских легендах или финансах”. Степень эмоциональной окрашенности является – как и всегда – надежным предиктором широты распространения информации, а лживые статьи состряпаны так, чтобы вызывать отвращение, страх и неприкрытый гнев.

Ложные истории питают недоверие и поляризуют общество в невиданном ранее масштабе. Более того, эта ложь устойчива и плохо поддается искоренению; во всяком случае для развенчания мифа требуется гораздо больше усилий, чем для его первоначального внедрения в умы. Это обстоятельство явно не ускользнуло от внимания пропагандистов всего мира, которые пользуются преимуществами интернета для распространения всяческих подозрительных информационных материалов. Россия под руководством Владимира Путина проявила небывалый интерес к этому новому фронту и добилась на нем больших успехов. Следы русского вмешательства обнаруживаются по всему миру; это вмешательство целенаправленно оказывает дестабилизирующее влияние на страны, считающиеся враждебными, подогревая внутренние противоречия и взаимное недоверие. Недоброй славой пользуется, например, Агентство интернет-исследований в пригороде Санкт-Петербурга, где небольшая армия троллей засоряет социальные сети, сея рознь и влияя на общественное мнение всего мира. В совместном докладе разведывательного сообщества США указано, что президентские выборы 2016 года в США характеризовались массивным вмешательством России, а проведенный впоследствии анализ позволил предположить, что этих согласованных пропагандистских усилий было достаточно для того, чтобы изменить конечный результат выборов. Похожие признаки вмешательства были в том же году обнаружены во время британского референдума по поводу выхода из Евросоюза, а в 2017 году это повторилось во Франции, во время президентской гонки.

Удручающая истина заключается в том, что подобные техники, при всей их циничности, являются невероятно эффективными. Корпорация РЭНД[1] называет такую модель “русским пропагандистским шлангом”: большой объем, многоканальность и беспощадность. Несмотря на то, что преподнесенный материал не имеет никакой связи с объективной реальностью и логикой, скорость и повторяемость сообщений привлекают наше внимание. Новости кажутся более убедительными, когда они поступают из множества источников и ведут к одним и тем же умозаключениям – даже если сами утверждения абсолютно непоследовательны и бессвязны. Принцип заключается не в том, чтобы убедить, а в том, чтобы ошеломить нас противоречивыми сведениями и ввести, как сомнамбул, в состояние пассивной апатии. Соединенный эффект всех этих методик оказывает сильнейшее влияние на наши убеждения, на то, во что мы верим. Это опасное состояние – в свое время Вольтер предостерегал, что “те, кто может заставить вас поверить в абсурд, может заставить вас совершить злодеяние”.

Управление стратегических служб США полностью согласилось с этим высказыванием Вольтера почти двести лет спустя. Изданный Управлением в разгар Второй мировой войны психологический портрет Адольфа Гитлера представляет собой достаточно убедительный документ. Читаем:

Его главное правило: не позволять публике успокаиваться; никогда не признавать свои ошибки или неправоту; ни в коем случае не допускать, что у врагов может быть что-то хорошее; никогда не оставлять места альтернативе; сосредоточиваться в каждый момент только на одном враге и обвинять его во всем плохом, что в этот момент происходит; люди скорее поверят в большую ложь, чем в малую, и если вы будете повторять ее достаточно часто, то рано или поздно в нее поверят.

Доклад Управления не просто рисует портрет самого омерзительного и страшного диктатора в истории: в этом описании схвачена суть, план действий любой тирании. Диктатура может процветать, лишь уничтожив способность к критическому мышлению, лишь пользуясь нашими предубеждениями и эксплуатируя врожденные недостатки нашего познавательного аппарата. Гитлер был лживым и умелым оратором, интуитивно знавшим то, что психологи называют эффектом иллюзорной истины: нашу склонность верить в истинность информации в результате ее бесконечного повторения. Определенно, Гитлер был не первым, кто это понимал: Наполеон Бонапарт, как говорят, заметил однажды, что “есть только одна риторическая фигура, имеющая серьезное значение, а именно – повторение”. Наука указывает нам, что элементарное повторение лжи не просто вводит нас в заблуждение относительно предметов, в которых мы плохо разбираемся: в отдельных случаях оно может заставить нас принять вымысел, несмотря на то, что мы знаем верный ответ.

То, что наши представления о реальности могут быть с легкостью искажены, является удручающим и печальным фактом, подтверждаемым современной нам политикой. Все это наносит фундаментальный вред не только нашему пониманию окружающего мира, но и прочности социальных связей, социальной цельности. Настойчивая, всепроникающая ложь уничтожает наше доверие к обществу, к его институтам и друг к другу, и слишком часто пустоту, образованную подозрениями и недоверием, заполняет злостный обман. Вдобавок мы, как биологический вид, столкнулись с трудными вызовами, требующими обдуманных действий – от стремительно наступающего изменения климата и возрождения геополитики холодной войны до надвигающейся катастрофы, связанной с устойчивостью бактерий к антибиотикам. Никогда еще в человеческой истории наши действия не имели таких долговременных последствий.

При всей изощренности нашего ума мы всего лишь сентиментальные животные. Мы – неразумные обезьяны, приверженные спорным истинам и склонные к бездумным реакциям. Мы создали орудия разрушения невообразимой мощности и сделали их доступными капризам весьма психологически неустойчивых персонажей. Как заметил выдающийся биолог Эдвард Уилсон, реальная проблема человечества заключается в том, что мы обладаем “палеолитическими эмоциями, средневековыми институтами и божественными технологиями”.

Конечно, любой из нас разделяет какие-то заблуждения или придерживается спорных убеждений. Но мы даже не можем вообразить, насколько глубоко искажают они наше восприятие. Идеи не существуют в изоляции, так же как убеждения не существуют в вакууме. Вся информация, с которой мы сталкиваемся, формирует то, что Уиллард Куайн назвал “сетью убеждений”. Наши идеи тесно переплетены между собой, и согласие даже с одним сомнительным убеждением может привести к раскручиванию спирали воздействий на все остальные наши понятия и концепции. Взяв для примера развенчанный миф о том, что вакцинация приводит к аутизму, философ Алан Джей Левиновиц рассуждает:

Для того чтобы добавить идею о том, что “вакцины вызывают аутизм” в свою сеть убеждений, нам придется ослабить уверенность в [авторитете науки] и усилить веру в идеи более высокого порядка, дабы получить взамен адекватное альтернативное оправдание. Тем, кто следит за дебатами вокруг вакцинаций, очень хорошо знаком весь набор оправдательных убеждений высшего порядка: натуральное лучше синтетического; ученые выполняют заказ “Большой Фармы”; ведущим СМИ нельзя доверять; вы сами лучше всех знаете, что полезно для вашего организма.

Эти слова можно приложить и к теории заговоров: вера в одну теорию заговора тесно коррелирует с верой в другие такие же теории. Как только человек поддается обаянию конспирологии, он тут же начинает видеть повсюду лишь коварные махинации.

Все это ведет к поляризации и разделению общества. Сама по себе демократия очень хрупка – мы все обитатели одного мира, и если мы не можем прийти к согласию относительно самых простых, базовых фактов, то как же нам справиться со стоящими перед нами проблемами? Решение заключается в усвоении критического мышления, являющегося фундаментом научного метода, который предусматривает порождение идей и их строжайшую проверку. Те идеи, которые выдерживают критическую проверку, временно принимаются, те, которые ее не выдерживают, отбрасываются, невзирая на все их изящество. По сути, в этом подходе нет ничего уникально научного; здесь мы имеем дело всего лишь с научным контекстом более общей стратагемы, предусматривающей проверку идей, а не слепое следование им. Это означает, что критический подход не ограничивается научными вопросами: аналитическое мышление можно приложить ко всем сферам – от решений, касающихся нашего благополучия или выбора страховой компании, до решений, касающихся предотвращения глобальной катастрофы. Умение мыслить научно дает нам в руки инструменты, необходимые для оценки утверждений, которые сыплются на нас как из рога изобилия, и для умения отличить разумные утверждения от подозрительных. Самое же важное заключается в том, что научное мышление позволяет распознавать сомнительные аргументы и манипулятивные техники.