Константин Калбазов - Пилигрим. Воевода

• Название: Пилигрим. Воевода
• Автор: Константин Калбазов
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-9922-3256-1

Ему оставалось жить несколько месяцев. Но счастливый случай позволил обрести новую, насыщенную жизнь. Да, в Средневековье, но какое это имеет значение. Тем более если все складывается так, что скучать не приходится. Он испытал на себе, каково это – пройтись по пути «из варяг в греки». Увидел блеск и нищету Царьграда. Прошел через грязь, кровь и смрад сражений. Едва не разрушил государство сельджуков. Был любимцем будущего императора и любовником его сестры. И судьба готова одаривать его новыми радостями и испытаниями, которые не дадут застояться крови. Но в какой-то момент чувство ответственности за доверившихся ему людей подсказывает, что на территории Византийской империи он их защитить не сможет. И тогда он решает вернуться на Русь. Там тоже неспокойно. Княжества то и дело сотрясают междоусобицы. Но ведь можно устроиться и в стороне от этих конфликтов. Если получится, конечно.

---

Уже через пять минут они вышли к деревьям, что росли прямо у берега. Половцы продолжали свое занятие. Правда, теперь уж выставили посты. И со стороны реки в том числе. Но прежняя наука и противостояние с турками для пограничников не прошли даром. Так что они продолжали оставаться незамеченными.

Михаил встретился взглядом с Гаврилой и указал на четверых кочевников у берега реки. Выставил два пальца, указал вправо и на себя. Тот кивнул, правильно поняв командира. Пожалуй, пора.

Романов вскинул короткий турецкий лук. Быстро, но плавно натянул тетиву и с хлестким щелчком о наруч пустил стрелу в крайнего справа и самого дальнего из часовых. Остальные сразу же всполошились и одновременно с многоголосыми щелчками спускаемых тетив подали сигнал тревоги. Однако было уже поздно.

Двое часовых опрокинулись на песчаную полоску берега. Вдали послышались вскрики раненых и многоголосые тревожные возгласы. Половцы не растерялись и поспешили укрыться за стеной щитов, сбив некий строй. А ведь считается, что так биться они не умеют. Впрочем, еще до того, как они закончили построение, их настигла вторая волна смертоносных стрел.

Михаил взял в прицел другого часового, прикрывшегося щитом и пятившегося в полуприсяде к своим товарищам. Грамотно укрывается, хотя и сложно это с небольшим кавалерийским щитом. Тут не помешал бы пехотный. Прицелился в правую ногу, взял упреждение и пустил стрелу. Не попал. Она вошла рядом с голенью, лишь коснувшись древком портков.

Пока доставал из саадака[4] следующую стрелу, приметил, что не меньше полутора десятков половцев лежат на траве либо в корчах, либо уже неподвижно. Губительным вышел первый залп, чего уж. Да и второй собрал урожай. Гаврила уже оприходовал своего часового и накладывает новую стрелу.

– К реке! Все к реке! Живо! – выкрикнул Романов, вновь натягивая тетиву.

Щелчок. Короткий шорох оперения. И стремительный росчерк устремился к цели. Есть! Стрела вошла в голень, наверняка раздробив при этом кость. Если не труп, то калека однозначно. А нет. Все же труп. Гаврила воспользовался моментом и вогнал стрелу точно в приоткрывшийся бок.

На этом успехи пограничников закончились. Половцы сбили-таки стену щитов и из-за прикрытия пустили первые стрелы. Те с пугающим шуршащим свистом ударили по зарослям, отозвавшись шелестом листьев и перестуком о стволы деревьев. До Михаила донесся сдавленный вскрик. Стрелы же его людей начали вязнуть в щитах противника.

– Укройся! – выкрикнул он, видя бесполезность дальнейшей перестрелки.

Свои щиты они не брали. В лесу те только помеха. Но здесь и без того есть где спрятаться. Сам Михаил ступил в сторону, уходя за ствол дерева. У остальных должно быть не хуже. Вскоре прилетела следующая волна стрел. Половцев все еще больше, и они могут учудить что угодно. То, что большинство из них не имеет никакой брони, вовсе не значит, что они никудышные воины. Как раз сражаться-то они учатся с самого детства. Причем все без исключения.

– Зажигательные стрелы! – вновь выкрикнул Михаил.

Незачем тыкать наугад в выставленную стену в надежде угодить в оставленную щель. У каждого из пограничников в саадаке имеются по три стрелы с красным оперением. Под них пришлось даже ладить отдельные жесткие гнезда, слишком уж хрупкие наконечники.

Достал свою. Извлек небольшую фляжку с зажигательным составом и полил намотанную паклю. Далее огниво. Нечто вроде замка кремневого ружья. Продукция его мастерских. Только трут укладывать в гнездо не стал, просто высек искру, направив на паклю, которая тут же вспыхнула чадящим пламенем.

Тем временем слободские, правильно оценившие ситуацию и полученную команду, успели перебежать к берегу реки и укрыться за его изломом. Благо вязали им только руки. Половцы бить их не стали. Пока еще не расстались с надеждой увести в полон. Наверняка уже прикидывают варианты дальнейших действий и даже что-то там предпринимают.

– Бей! – дождавшись очередной волны прилетевших стрел, скомандовал Романов.

И тут же в сторону половцев полетели огненные росчерки, оставляющие за собой дымный шлейф. Пошли вразнобой. Все же пограничники не в строю. Но от того не менее губительно. Тонкая керамика с легкостью разбивалась о деревянную и кожаную преграду, выплескивая наружу греческий огонь, тут же занимающийся жарким пламенем.

Причем дело это такое, что огненные капли и струи непременно нашли способ проникнуть за преграду. И тут же послышались испуганные крики, перемежаемые с воплями, полными боли. Пока пограничники накладывали на луки обычные стрелы, строй кочевников успел рассыпаться. Сами они не стреляли. Зато в них прилетела волна в пять десятков оперенных вестниц смерти.

И тут началось повальное бегство в лес. Один из воинов, охваченный огнем, бросился к реке. Только бесполезно это. Лишь продлило бы агонию. Поэтому Михаил пустил в него стрелу, упокоив навеки. Незачем измываться над бедолагой. Гореть заживо адовы мучения.

– Развязывайте путы и переправляйтесь на этот берег. И лодки не забудьте. Живо! – приказал Михаил слободским.

Отдавая распоряжение крестьянам, он уже смещался вдоль линии своих бойцов в поисках раненых. Во всяком случае, ему хотелось надеяться, что погибших не случилось.

Тем временем Гаврила уже выкрикнул приказ десятникам доложить о потерях. Как минимум первая фаза боя позади. Поэтому Романов переквалифицировался в хирурга, а Гаврила командовал полусотней. Никаких сомнений, что половцы перегруппируются для следующего удара. Не девки же они боязливые. Наверняка сумели оценить численность противника. А потому так просто не отступятся.

– Петр, ты как? – опускаясь рядом с раненым, поинтересовался Михаил.

– Бывало и лучше, сотник, – с виноватым видом ответил воин, получивший стрелу в бедро.

– Не страшно, – ощупывая рану и заставляя кривиться раненого, подбодрил Михаил. – Кость не задета. Мелочи. Терпи. Сейчас выну, – срезая оперение, произнес Романов.

Извлек стрелу. Плеснул антисептиком и наложил давящую повязку. Пока пойдет. Остальным займется уже на ладье. Тем временем подошел Гаврила и доложил, что других потерь нет. Да крестьяне заканчивали переправляться на этот берег.

– Кто старший? – повысив голос, поинтересовался Михаил у спасенных.

– Я староста, боярин, – отозвался дюжий мужик с повязкой на голове.

– Мы уходим. Если идете с нами, тащите на руках лодки. На ладье на всех мест не хватит. Половцы еще вернутся.

– Ну, так вы им эвон как врезали, нешто не обороните.

– Тебя как звать?

– Викула.

– Так вот, Викула, у меня нет никакого желания терять своих людей за ваше добро. Мы не княжьи люди, а купцы прохожие. Животы ваши сберегли. А уж как быть дальше, решайте сами. Хотите – уходите с нами. Нет – идите спасать свое добро. Уходим! – повысив голос, распорядился он, указывая двоим воям, чтобы прихватили раненого.

Глава 2 По пути в Переяславль

Крестьяне, конечно, посокрушались по своему добру, но голову все же не потеряли, двинулись вслед за воями напрямки к Славутичу, вынося свои лодки, помогая раненым, старикам и детишкам. Пограничники также не остались в стороне, подхватив на руки малышню. Уходить нужно было спешно. Впрочем, пустить по флангам дозоры Михаил не забыл. Беда приходит тогда, когда начинаешь пренебрегать мерами безопасности.

Возможно, спасенные и озлились на Романова, из-за которого пришлось бросить все имущество. Лично он этому ничуть бы не удивился. Времена тяжелые, каждый гвоздь достается тяжким трудом. Пашня полита не одной бочкой пота. И так куда ни кинь. Все нажитое тяжким трудом пошло прахом, как бы это банально ни звучало.

К кораблю вышли без труда и гораздо быстрее, нежели петляли бы по извилистому руслу реки. Да и устье ее было значительно ниже по течению Славутича. Лодок на всех ожидаемо не хватило. Поэтому пришлось изрядно потесниться на ладье. С посадкой случилась заминка. Все же люди непривычные к большим судам. Да и с дисциплиной прямо беда.

– Охо-хошеньки, – покачал головой Гаврила.

– Чего кряхтишь, как дед старый? – поинтересовался Михаил.

– Да вот, гляжу, как с этими мучаемся, и представляю, как с нашими намаемся. Они, поди, тоже к судам непривычны.

– Ничего. Своя ноша не тянет.

– Ну-ну, – не разделил оптимизма сотника подчиненный.

Едва покончив принимать на борт людей, поспешили отойти и перебраться к противоположному берегу. По стремнине выгребать против течения, это нужно сильно заболеть на голову. Придерживаться и дальше стороны, где оставили обозленных половцев, глупо.

– Что скажешь, Гаврила? – пристроившись на носу, поинтересовался Михаил.

– О половцах?

– О них.

– Не отвяжутся. Их там все еще больше сотни. Переправятся через Славутич и ударят по нам. Злые они сейчас. Я бы так и поступил.

– Дорого обойдется им драка.

– Добыча стоит такого риска. Мы же просто ходячее сокровище. Такие доспехи сами по себе редкость, а тут сразу пять десятков. Однозначно рискнул бы.