Галина Чередий - Кошка Зимы

• Название: Кошка Зимы
• Автор: Галина Чередий
• Жанр: Любовный роман
• Год: 2021

Внезапная одержимость кем-то. Что это? Безумное животное влечение? Неуёмное желание? Страсть, не поддающаяся контролю? До каких глубин она может дойти? На какие поступки толкнуть? Поддается ли осмыслению и обузданию? Дар это или настоящее мучение? Ответов нет. Но есть факт и знание: она есть. Она всепоглощающа и неотвратима. От нее нет спасения. Да так ли оно нужно? Содержит нецензурную брань.

---

– Не ори больше! Поняла? Не насилую я баб. Нах не надо. Сама дашь, куда денешься.

Толкнулся бедрами последний разок… и еще, ну слишком ох*ительно. Ну все, подъем. И тут она меня укусила. Со всей дури, пронзая прямым свирепым взглядом, будто бросая вызов.

Глава 5

– Ах ты ж-ж-ж-ж! – зашипел придавивший меня к полу мерзавец и отдернул руку от моего рта.

Я снова бесполезно рванулась, хватнула воздуха под его неподъемным весом и завизжала. Прямиком в его заткнувший меня рот. Крик стал мычанием, и, взъярившись, я цапнула его за губу. Точнее, клацнула зубами, потому что гад опередил меня, резко отстранившись за мгновение.

– Только укуси – я тебя прямо тут вы*бу, – прошипел он, тяжело дыша мне в губы и сжигая зверским взглядом.

– Скот, отпусти меня немедленно! – ответила я ему тоже рычанием и напряглась, силясь сдвинуть этого слона хоть немного. Как бы не так, он только сильнее вжался в меня, распластывая по полу. От давления его твердого члена на мой лобок у меня в глазах цветные пятна поплыли. Самое унизительное, что моему идиотскому телу нравилось все это. И вес его неподъемный, и железная твердость мышц, и ощущение бессилия, почти обездвиженности, и дыхание рваное у моих запылавших от контакта с его губ. И, провались он в бездну адову, болезненное давление немаленькой такой мужской плоти, пульсацию в которой я, кажется, улавливала даже сквозь разделявшую нас ткань. Или это у меня все так пульсирует? Как это вообще? Как! Как испуг и ярость вспышкой обратились в похоть?!

– Отпущу, орать не станешь? Я поговорить хочу.

– Пошел к черту! Мне с насильником не о чем разговаривать! – Я треснула по его плечу.

– А я тебя насилую? – Он, как и не заметив моего удара, шумно дыша, провел носом по моей скуле и поймал губами мочку уха. Касание иррационально нежное, полная противоположность его общей грубости. Меня от него от макушки до враз позорно поджавшихся пальцев ног прострелило. И я задергалась, заизвивалась еще отчаяннее, задохнувшись от стыда.

– Бля, да не ерзай же так, ну это же п*здец какой-то! – прохрипел он, и бедра его легко двинулись. Крошечное, по сути, движение, а у меня низ живота свело микросудорогами. – Сама же нарываешься. Я железный, думаешь?

– Слезь, сволочь! – Мой голос сломался, наверняка выдавая меня с потрохами, и, не в силах выносить этот позор, я заорала снова: – Слезь-слезь-пусти-и-и!

Крик оборвался новым затыкающим поцелуем. В этот раз действительно поцелуем, потому что на обычном зажимательстве он не остановился, втолкнув нагло язык между моих зубов и властно огладив мой. Одновременно бедра его заработали в интенсивном темпе, больше без остановок, натирая в таком чувствительном месте, что меня затрясло. Он, как тяжелая волна, накатывался на меня и отступал, вырубая остатки разума и подчиняя. Мое мычание стало протяжным стоном, и, вместо того чтобы укусить подлеца, я дала ему больший доступ. Конечно, я хотела вытолкнуть его хамский язык своим. Хотела… хотела… но это влажное трение, настойчивое, безапелляционное, но при этом безумно нежное, окончательно сожгло мои благие намерения. Ни черта я его не выталкивала. Со злостью вцепилась в короткие волосы на макушке, вгоняя ногти в кожу наверняка до крови, и подалась навстречу, практически начав съедать его заживо. Лизала, кусала, борясь с нахалом за право вести в этом поцелуе. В ушах загрохотало, грудь, которую он расплющивал своей, мучительно заболела. Между ног разлился болезненный жар. Кожа вспыхнула, как в лихорадке.

– Кошка… бешеная… – пробормотал гопник, оторвавшись и ловя каждый мой выдох. Лизнул подбородок, как натуральное животное, и я откинула голову, подставляясь. – Овечка сладкая… сожру тебя…

И принялся воплощать угрозу в реальность. Жесткие поцелуи, почти укусы, от которых меня простреливало новыми волнами жара, посыпались бесконечным потоком на щеки, шею, ключицы. Огромная ладонь грубо стиснула мою грудь, и засранец зарычал, как зверюга, в мою распаленную им кожу.

– Изомну заразу… сука… какая же ты… порву нах! – рванул ворот вместе с лифчиком. Ткань испуганно треснула, и мой сосок обожгло сначало прохладой, а потом я вскрикнула и засучила под ним ногами от того, каким же горячим показался его жадный рот на твердой вершинке.

– Сожру с потрохами… – хрипел он, то втягивая мою плоть в рот алчно, царапая зубами, то резко отпуская, чтобы тут же броситься терзать снова.

Жесткие пальцы скользнули по животу и надавили на насквозь промокшую промежность через хлопок трусов. С жалобным стоном я задергалась, только ухудшая все.

– Ах ты… мокрая ведь… горячая… хочешь… хочешь… М?.. Хо-о-о-очеш-ш-ш-шь…

Он оттолкнул трикотаж со своего пути и вогнал в меня сразу два пальца, замычав в мою грудь, как от боли. А я снова забилась, насаживаясь сильнее.

– Вот… так… да-а-а-а… малыш… сладкая… сожми меня… – бормотал он, задыхаясь, а мои глаза уже закатились, в голове взрывалось раз за разом, унося все мощнее от каждого властного с пошлым влажным чавканьем толчка его руки в меня. А он не жалел, вгонял, вкручивал пальцы по самые костяшки. Задевая внутри некую точку, красную кнопку, провоцирующую во мне микровзрывы. Выдыхая в момент полного погружения резко, с фырканьем, будто это он сам получал удары под дых.

Я не соображала, за что цепляюсь, елозила пятками по полу, взбрыкивая навстречу, раскрываясь шире. Напряжение стало просто запредельным, я замотала головой, жалобно выстанывая, выпрашивая освобождения от этого сладкого ада.

– Тш-шш… сейчас… потерпи секунду… – Он поднялся надо мной, и зашуршала ткань. – Сейчас… все будет… кошка моя… Хорошо будет… сейчас…

Освободившись от его тяжести и жара огромного тела, я распахнула глаза, пьяно уставившись на незнакомца. И это секундное промедление сработало как жесткое отрезвление. Будто меня из огня швырнуло в прорубь. Влепили оплеуху, приводя в ум. Что я творю? Огромный быдлогопник, хам и грубиян прямо сейчас раскатывает по своему здоровенному члену презерватив, чтобы поиметь меня, как какую-то дешевку, шлюху. Прямо на полу моей же квартиры, в которую он ввалился, наплевав на все законы. И я перед ним развалилась, приглашающе раздвинув ноги, как шалава конченая, что дает каждому встречному.

– Не-е-е-ет! – завизжала что есть сил и оттолкнулась пятками, выезжая из под него.

Взлетела на ноги, как подстреленная, ломанувшись прочь. Но заревев «Куда, бля!», ублюдок схватил меня за щиколотку и дернул, роняя на кучу хлама лицом вперед. Я лягнула его, но без толку. Он навалился на спину, матерясь на чем свет стоит, и раздвинул мои ноги своими бедрами, безошибочно пристраиваясь. Массивная головка надавила на мои позорно мокрые складки, неумолимо начав проталкиваться внутрь.

– Это что за херня?! – гневный выкрик брата остановил этот ужас. – Убью, бл*дь, урод!

Глава 6

*баный. Стыд! Позорище. Конченое. Это же п*здец космического, мать его, масштаба. Меня, Зиму, того, кто в асфальт столько раз вколачивал каждого мудака, на кого наши девчонки жаловались даже за попытку поприжать. Того, на кого девки сами чуть не с разбега прыгали, меня поймали со спущенными штанами и гондоном на члене, который я почти засунул в женщину насильно. В проклятущую кошку, что мне башню своротила, похоже, начисто! Это как вообще так? Ведь только что вся гнулась подо мной, текла на руку, пальцы в себе сжимала, что я чуть не ослеп, на нее глядя, такую ох*ительно горячую, и зубы не стер от каждого ее обнимающего сжатия. Тугая, меня как в лихорадку лютую кидало от одного только предвкушения, как натягивать ее на себя буду. А потом… Стыдобища! Сам бы себя по яйцам отпинал за такое! Она же кричала «Нет!» Даже убежать пыталась. Но разум цивилизованный уже отрубился, остался только голый ревущий инстинкт, велящий догнать, подмять, присвоить. Хотя сейчас, как накрыло отходняком от чистой ярости в первый момент, мои шары и так свело безбожно, хоть вой. Но тогда… говорю же – п*здец эпичнейший, и, скорее всего, без вариантов что-то исправить. Уж не после того, как я чуть не удавил у стены брательника гребаной занозы-овечки. Он врезал мне вдоль спины чем-то. Вроде шваброй, которая тут же об мою хребтину и переломилась. В чувство не приводя. С точностью наоборот. Окончательно заливая все в башке багровым. Смертник встал между мной и тем, что я в ту секунду хотел получить до безумия. Как никогда, ничего, никого. Дрыщ колотил меня куда попало, лягался, пока я вжимал его в дверь, ухватив за хлипкую шею и оторвав от пола. Как не убил… бог отвел, не иначе. Хотя с чего бы богу помогать такому у*бку, каким я, оказывается, являюсь.

Опамятовался только от того, что кошка, визжа истошно, запрыгнула мне на спину и принялась колошматить жалкими кулачками по голове, а потом и укусила, чуть не оттяпав ухо. Поделом мне. И шваброй, и кулаками, и зубами. Вот как можно так *бнуться за считанные минуты? Маньяк во мне таился, что ли, и вылез только сейчас. Серийный, мать его за ногу, насильник. Только какой-то придолбнуто серийный. Потому как каждая серия про одну и ту же девку. Вот как вижу – и на тебе, новый, бл*дь, эпизод. И следующий х**вей предыдущего. Что, не приведи господи, в третий случится? Сука, надо на все выходные в загул. Так, чтобы член из бабы только поссать сходить вынимать! Чтоб по лобок нах стерся.