Антон Чиж - Сомнамбула

• Название: Сомнамбула
• Автор: Антон Чиж
• Жанр: Исторические детективы
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-04-119455-0

Октябрь 1898 года. Петербург сошел с ума: дама жует беличью шапочку, господин кукарекает, запрыгнув на прилавок, охранник тюрьмы застрелил арестантку. Особую тревогу вызывает самоубийство чиновника Охранного отделения: он утонул в центре города. Ванзарову поручают секретное расследование: не только поймать убийцу, но и найти исчезнувшую Machina Terroris – Машину страха. Загадочное изобретение, возможно, управляет поступками, превращая людей в безвольных сомнамбул. Чтобы раскрыть тайну, Ванзаров должен заглянуть в самые черные глубины гипноза…

---

– Принято. Еще?

– У меня должно быть право задавать любые вопросы, кому сочту нужным.

– Такое право у вас есть. Все?

– Жене Квицинского сообщите, что муж отправлен в срочную командировку.

– Не возражаю.

– Фотографический снимок Квицинского.

– Вам доставят в сыскную.

Просьбы Пирамидов удовлетворял не хуже волшебника. Подозвав ротмистра Мочалова, приказал передать все, что было обнаружено при обыске одежды. А также ответить на любые вопросы, которые задаст чиновник полиции, без утайки. В обмен за любезность полковник потребовал, чтобы его постоянно держали в курсе, как продвигается розыск. Первый доклад – завтра утром у него в кабинете.

– И не вздумайте шутить со мной, – проговорил он, понизив голос. – Помните: найти, указать и отойти в сторону. Тогда в моем лице не обретете врага.

Неизвестно, что лучше: быть врагом или другом начальника охранки. Фортуна так переменчива.

Между тем на набережной канала нашелся человек, у которого случилось хорошее настроение, хотя он тщательно это скрывал. Пристав Вильчевский испытал невероятное облегчение и глубокую благодарность, когда Ванзаров шепнул ему, что дела не будет. Не будет вовсе. Как будто ничего не случилось. Даже несчастного случая. А то ведь пронюхают репортеры и напечатают в разделе «Приключения» пакостную заметку «Утонул в канале»…

13Угол Вознесенского проспекта и Казанской улицы

Станислав Станиславович будто очнулся ото сна. Он находился у себя в конторе, в окна светил серый, но дневной свет. Что случилось с ним за последние часы, нотариус Клокоцкий не только не мог понять, но даже вспомнить. Вроде, как всегда, пришел в обычный час, отпер дверь, снял пальто, сел за стол. Дальше вошел посетитель.

Обычно Клокоцкий запоминал людей с первого взгляда. В профессии нотариуса память на лица довольно важна. Но тут, как ни старался, не мог вспомнить, кто приходил. И даже не был уверен, приходил ли вообще. Оглядев кабинет, он понял, что у него происходило нечто странное. Если не сказать – ужасное.

Весь пол устилали бумаги, сброшенные с полок. Бумаги лежали на креслах, на столе и даже на чайном столике. Все, что в порядке и аккуратности Клокоцкий расставлял в папках, все прошлые дела и дела новые, превратилось в бумажную кашу. Хуже катастрофы, кажется, нельзя представить. Бродя по кабинету, как привидение, нотариус обнаружил, что бедствие еще хуже. Сейф, в котором хранились особо важные наследственные дела, был распахнут, а его содержимое в беспорядке валялось под столом. Причем ящики самого стола вытащены и брошены на пол. Разгром был полный и окончательный. Такого зверства не позволяет себе даже полиция при обысках. Чтобы восстановить порядок, придется закрыть контору на неделю. Да если бы только в этом беда…

Клокоцкий смотрел на часы и не верил своим глазам: исчезли два часа. Без следа. Что происходило в это время? Какая муха его укусила, что он разгромил своими руками дело всей жизни? И ведь не пьян, не в хмельном угаре. И такое натворил… Станислав Станиславович был уверен, что катастрофу устроил сам. Кто же еще, если дверь закрыта.

Что тут поделать? На самого себя не заявишь в полицию. Жаловаться некому. И друзей почти не осталось в живых. Быть может, это ему наказание? Но за что? Что такого дурного натворил? Честно исполнял службу нотариуса.

На глаза попался журнал «Ребус», оставшийся на столе. И тут Клокоцкого посетила странная мысль: а не есть ли это наказание за то, что он занимался спиритизмом? Сколько раз у них обсуждались явления, которые случаются не на сеансе, а вот так, средь бела дня, неизвестно откуда. Может быть, и его кабинет навестила спиритическая сила, которая оставила такой разгром? Отсюда и провал в памяти. Поразмыслив, нотариус счел это объяснение самым разумным. Оставив все как есть, он оделся и вышел на улицу. Ему требовалось срочно поделиться и обсудить явленное чудо. И понять, что делать дальше. Клокоцкий знал, кто сможет помочь ему советом.

14Угол Казанской и Демидова переулка

Мочалов с солдатской прямотой заявил: он голоден так, что готов сожрать любого. Ничто человеческое не чуждо даже сотрудникам охранки. А за едой с аппетитом порой можно сболтнуть лишнего. Ванзаров пригласил ротмистра на поздний завтрак в ресторан гостиницы «Виктория». Кухня отменная, заведение поблизости, далеко ходить не надо.

Усевшись за столик, Ванзаров наблюдал, какое действие оказывает жандармский мундир ротмистра. Официанты перестали беспорядочно бегать по залу, небольшой оркестр затих, а гости незаметно перебрались подальше от опасной парочки. За свою репутацию, которая пострадает после прилюдного завтрака с жандармом, чиновник сыска не беспокоился. А ротмистр давно привык к страху и почтению, что вызывали его аксельбанты. Он живо взялся за рубленые котлеты с вареным картофелем и чухонским маслом, не забывая запивать хорошими глотками шабли. Ел Мочалов, как ест здоровый крестьянский мужик после тяжкой работы в поле. Любо-дорого посмотреть. Но посетители ресторана старательно обходили взглядами их стол. Даже дамы, которым полагается интересоваться заметными одинокими мужчинами, особенно когда их двое.

Пока организм ротмистра насыщался, Ванзаров разложил на столе находки из карманов утонувшего. Квицинский имел при себе: карманные часы на золотой цепочке, перочинный ножик, смятый цветок, промокший платок, портмоне и записную книжку в сафьяновом переплете. Портмоне хранило несколько сотенных купюр, счет из ресторана «Данон» от вчерашнего числа и телеграфную квитанцию отделения на Варшавском вокзале.

Ванзаров раскрыл слипшиеся листы записной книжки.

Квицинский вел записи карандашом. Иначе без Лебедева и его лаборатории прочесть было бы невозможно: вода смывает чернила. Слова сохранились. Леонид Антонович проявил похвальную осмотрительность: никаких фамилий и адресов, только сокращения. Последняя запись стояла на 1 ноября. Выглядела она так:

10. ВО/ΑΩ!

На предыдущем листке за 31 октября было пусто. Завтрашний день, 30 октября был не слишком занят:

12. Г-к. (?)

4. С-й.

6. М-а/СГ.

Сегодня, 29 октября, господин Квицинский собирался:

11. КР./СГ.

3. Об./Г-к.

6. МК.

Нельзя сказать, что в эти дни сотрудник охранки планировал загрузить себя трудами. Зато вчера у него выдался день, полный забот:

9. КР./В-т.

11.15 Варш.

6. МК.

7. Т-в.

8. Дн./Р.

10. М-а.

Шифр казался несложным. Перебрав несколько мокрых страничек назад, Ванзаров нашел разгадку: с кем была последняя встреча, намеченная Квицинским вчера на десять часов вечера. Для этого следовало сопоставить «М-а» с днем, когда Ванзаров случайно узнал маленький секрет сотрудника охранки. Отлепляя и перекладывая пустые странички, Ванзаров нашел, что одна вырвана там, где должны быть планы на 3 ноября. Вместо нее остался чуть заметный корешок. Смыла вода отпечаток карандаша на соседней странице или криминалистика окажется сильнее, мог сказать только Аполлон Григорьевич. Тут логика бессильна.

Ванзаров спрятал вещи Квицинского в карман пиджака и разлил остатки вина. Французскую виноградную жидкость он пил исключительно по необходимости, считая пародией на древнегреческое вино, то есть бесполезной тратой времени.

– Горделив был Леонид Антонович, не так ли? – сказал он, поднимая бокал, не чокаясь.

– Ваша правда, хоть и друг он мне был давнишний, но высокого мнения о себе был Леонид, царствие ему небесное, любимчик нашего командира, – ответил Мочалов, одним глотком опустошив полбокала.

– Кого Квицинский встречал вчера на Варшавском вокзале?

Ротмистр легкомысленно пожал плечами.

– Агента, наверное. Эти подробности у нас даже господину полковнику не докладывают.

– Отчего у вас в отделении не поставили полицейский телеграф?

– Да что вы! Как можно… Стоит машинка… Вещь непременная. – Мочалов работал челюстями, как гребным винтом. – Скоро прямой телефон в Москву протянут. Без этого теперь нельзя.

– Вчера утром в крепости Леонид Антонович допрашивал эту Крашевскую… – аккуратно спросил Ванзаров, делая ставку на разгадку сокращений «Кр.» и «В-т.».

– Он допрашивал! – хмыкнул ротмистр. – Я все костяшки отбил, сорочку запачкал, а Леонид умные вопросы задавал. Пыль в глаза господину полковнику пускал очередной раз. И опять: без толку… Ничего эта, как ее…

– Электрическая женщина, – подсказал Ванзаров.

– Вот-вот, именно. Крепкая полька, ничего не сказала, только посмеивалась. Так знаете, что Леонид предложил после допроса?

– Боюсь предположить.

– Вызвать гипнотизера и погрузить ее в транс! – торжественно сообщил Мочалов. – Только представьте этот цирковой номер! А господин полковник согласился, на все глаза закрывает. Эх, дали бы мне ее в оборот, такое устроил бы без всякого гипноза, запела бы, как миленькая.

Дамам и господам с шаткими нервами не следовало знать, что бы мог устроить ротмистр. Они и так отсели от него подальше. У Ванзарова нервы были покрепче.