Эрик Сунд - Из жизни кукол

• Название: Из жизни кукол
• Автор: Эрик Сунд
• Жанр: Триллер
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-17-132672-2

Шестнадцатилетние Мерси и Нова сбегают из лечебницы для девушек, подвергшихся сексуальной эксплуатации. Сотрудник уголовного розыска Кевин Юнсон расследует преступление, связанное с сетевой секс-торговлей. Расследование приводит Юнсона к Мерси и Нове, но также заставляет его столкнуться с тайнами из собственного прошлого. “Из жизни кукол” – вторая книга в трилогии криминальных романов под общим названием “Меланхолия”. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

---

Сидя на холме, Мерси наблюдала, как человека с отпиленной ногой перевязывают, как обрубок укладывают повыше. Из сумки-холодильника вытащили контейнеры с едой и вместо них сунули в сумку отпиленную ногу. Десять касок желтым букетом окружили покалеченного. Товарищи гладили его по лбу, держали за руки и говорили с ним, пока не приехала “скорая”. Когда санитары клали рабочего на носилки, он, кажется, улыбался.

Опускались сумерки; пора домой. Но Мерси чувствовала бесконечную усталость и дурноту. В воздухе разливался густой запах горячего молока, похожий на запах из открытой раны, а цвета в сумерках казались ярче и глубже. На том месте, где отпиливали ногу, в глаза било красное пятно, а река приобрела глубокий зеленый оттенок, отчего вода казалась тяжелой и вязкой, как нефть.

Мерси и не заметила, как рабочие собрали инструменты и ушли. Она завертела головой во все стороны, но на берегу, где валили лес, уже никого не было. На улицах поселка тоже никого. Светилось только несколько окон, и Мерси показалось, что где-то включено радио. И все же у нее было ощущение, что рядом кто-то есть. Как щекотка вдоль позвоночника и “гусиная кожа”. Мерси была здесь одна, но за ней как будто кто-то наблюдал.

Она еще немного посидела, потом поднялась, отряхнула платье и отправилась домой. По дороге она, как учил папа, громко топала, чтобы отпугнуть змей. Защитить себя со всех сторон не получится. Умереть может любой человек, в любую минуту.

Мерси приблизилась к поселку; светилось кухонное окно маленького домика. По четырем теням на желтой стене возле мойки Мерси поняла, что семья села ужинать, не дождавшись ее.

Она открыла дверь; навстречу густо пахнуло эбой, кашей из кассавы с жареным мясом. В очаге потрескивал огонь. Тепло охватило Мерси.

– Где была? – Папа сдвинул очки на кончик носа.

– Я видела черную мамбу. – Мерси подошла к плите и взяла кусочек мяса со сковородки. – Она укусила лесоруба.

Мерси села за стол и стала рассказывать.

Отец кивнул.

– У одной мамбы яда хватит, чтобы убить тридцать человек. Если бы лесорубу не отпилили ногу, он бы не выжил. Думай, что для него все кончилось неплохо, и не бойся змею. Уважай ее. Она не пускает сюда крыс, а чем меньше крыс, тем меньше болезней.

Они молча поужинали. Потом мама подхватила близнецов, на каждую руку по одному, и ушла в спальню. Мерси осталась с папой. С папой, которому плохо.

Мерси это видела по нему. По морщине, которой она раньше не замечала, по глубокой морщине на лбу, словно папа обдумывает что-то тайное.

А вдруг, когда постареешь, то всю свою жизнь сможешь вспомнить только по морщинам?

Может, морщина под правым глазом у отца появилась после смерти дедушки, а под левым – когда заболела бабушка? А веселые “гусиные лапки” в углах глаз – три года назад, когда родились братья Мерси?

Братишки такие милые, кругленькие, теплые. Даже пот у них пахнет приятно. Мерси им завидовала. Они всегда были друг у друга. А Мерси была одна.

Они с папой стали вместе убирать со стола, и Мерси заметила, что отец хочет ей что-то сказать, но не знает, как начать.

– Что вы такого сделали? – спросила Мерси. – Вы с тем студентом… И почему никто не хочет об этом говорить?

Отец не ответил. Открыл кран и стал мыть посуду.

Мерси уселась за стол и принялась наблюдать за его движениями. Папа, как и она сама, был высоким и худым. Двигался он тоже, как она, и точно так же ходил чуть враскачку. Если не считать очков, они и на лицо были похожи. Высокие скулы и маленький нос.

А младшие братья уродились в маму. Маленькие и толстенькие, с ямочками на щеках.

Отец ополоснул тарелки, закрутил кран и стал вытирать руки, посматривая на Мерси.

– Наверное, ты еще маленькая, не все поймешь, – сказал он, – но я тебе расскажу как есть.

Отец сел напротив Мерси и ласково взял ее за руки.

Он заговорил о том, как любит ее и ее братьев, как боготворит их мать.

– Когда мы поженились, мы оба знали, кто я, но она приняла меня таким. Я люблю ее больше всего на свете, и то, что произошло, не было супружеской изменой, как считают некоторые…

– Я не поняла. Ты про что?

У отца заблестели глаза.

– Мы с тем студентом – кстати, его зовут Годфри – очень близко подружились. У нас… – Он снял очки и сморгнул слезы.

– Что у вас? – спросила Мерси, хотя ей казалось, что она уже знает ответ.

– У нас была любовная связь, – продолжил отец. – А теперь это проблема, потому что кто-то узнал и донес в полицию.

– Мама донесла? – У Мерси скрутило живот.

Отец рассмеялся.

– Ну что ты… Мама знала про нас с Годфри с самого начала. Я думаю, это кто-то из моих университетских коллег.

Мерси каким-то образом всегда знала, что ее папа не такой, как другие папы.

– Ты любишь Годфри? – спросила она – тихо, хотя ей хотелось заорать.

– Да… Но я и маму люблю.

Мерси верила ему, потому что почти не сомневалась: она сама такая же. Ей нравились и мальчики, и девочки. Но сомнения остались. А вдруг папа их бросит?

Отец снова взял ее за руки.

– Нас с Годфри вызывали на допрос в полицию. И мы солгали. Но пошли слухи, может быть, они уже нам навредили. Правду хорошо говорить потому, что потом не приходится вспоминать, что сказал. А во лжи самому легко запутаться.

Отец уставился в стол. Мерси не знала, что сказать.

В голове проносились разные плохие слова, но звучал и другой голос. Голос, который говорил о папе хорошее, который жалел его. Который хотел ему помочь.

– Я могу пойти в полицию и сказать, что ты невиновен, что ты любишь нас, а не этого Годфри. Что вы с мамой женаты.

Потом папа заговорил о том, что Мерси и так уже знала. Что они с мамой никогда не были особенно религиозными. Они считали себя агностиками, что означало – они ни верят, ни не верят в высшие силы.

Папе не нравилось, какую деятельность развили в поселке священники.

– Они как будто предлагают людям яхты, но моря здесь нет. Людей учат на всех парусах плыть к миражу.

Еще отец рассказал, что силу набирает исламское движение “Боко харам”. Десять лет назад это была мирная группировка “Общество приверженцев распространения учения пророка и джихада”, но теперь к ним все активнее подтягиваются фанатики.

– Как сорняки, выросшие из одного семени. Их идеи уже расползаются даже по университету. У меня есть коллеги, которые всерьез хотят запретить всякое западное влияние в образовании. Боюсь, я больше не смогу там преподавать.

Мерси молча слушала рассказ отца о том, как “Боко харам”, под предводительством харизматика Мохаммеда Юсуфа, начала преследовать христиан, пока еще остававшихся здесь, на севере. Общаться с христианами стало опасно, и Мерси подумала про жившую в их поселке Блессинг, свою подружку по играм. Они были ровесницы, и имена у них хорошо подходили. Мерси и Блессинг. Милость и Благословение.

– Я хочу сказать тебе кое-что еще.

Папа словно постарел за время разговора; Мерси заметила новую морщинку, тонкую черточку в углу рта.

– Мы только что узнали, что Годфри болен.

Мерси услышала, как у него дрожит голос.

– Болен?

Отец кивнул.

– Есть риск, что я тоже болен.

Он не стал уточнять, Мерси и так знала, о какой болезни речь. Она подошла к отцу и обняла его. Отец погладил ее по голове и спросил, хорошо ли она себя чувствует.

– Не знаю, – сказала Мерси. Она чувствовала пустоту внутри. Словно что-то исчезло, что-то отняли у нее. Ей вдруг захотелось уйти. – Можно мне на улицу?

– Там уже темно, ни зги не видно. – Отец улыбнулся. – Куда ты собралась?

– Сбегаю к Блессинг. – Мерси сказала первое, что пришло ей на ум.

– Ну да… – Отец погладил ее по щеке. – Иди, поиграй.

И Мерси ушла.

Поселок тревожно ворочался, словно мучимый бессонницей ребенок. С приходом темноты жара никуда не делась, и когда Мерси подходила к дому единственных здесь христиан, платье от пота прилипало к телу.

Она уже несколько недель не виделась с Блессинг и сегодня тоже, наверное, не пришла бы, если бы не услышанное только что от папы.

Насколько Мерси знала, никто в поселке не испытывал ненависти к родителям Блессинг. Напротив, они пользовались уважением; отец заседал в местном совете, мать, парикмахерша, стригла на дому. Почти все жительницы поселка стриглись у нее, по вечерам здесь толпились женщины, но сейчас окна в доме были темными, а людей не видно.

Мерси постучалась, но ей никто не открыл, и она растерялась, не зная, что делать дальше. Домой возвращаться не хотелось. Мерси забрела на задний двор и села на низенькую каменную ограду, с которой открывался вид на реку.

В темноте воды не было видно, но Мерси слышала ее. Глухой шум, вроде как когда крепко зажмешь уши ладонями. Папа говорил, что это шумит ее собственный кровоток, и Мерси стала представлять себе реку, полную крови – как она течет через страну длинной красной артерией.

Вскоре глаза привыкли к темноте, и Мерси заметила, что ниже по склону что-то есть. Из земли торчало что-то белое; Мерси шагнула вниз с низкой ограды и присела на корточки. Белым предметом оказались две спички, связанные резинкой наподобие креста. Мерси выдернула крест из земли, разрыла пальцами сухую землю и почти сразу же наткнулась на что-то жесткое.