Эмма Скотт - Девушка из песни

• Название: Девушка из песни
• Автор: Эмма Скотт
• Жанр: Любовный роман
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-04-156490-2

ВАЙОЛЕТ Дорогой дневник, я только что подружилась с мальчиком. Мы болтали и смеялись, будто знакомы целую вечность. Когда он потерял сознание, я испугалась, что навсегда потеряю его. Он мой лучший друг. И проклятая болезнь не должна отнять его у меня. Я стану врачом. И сделаю все, чтобы он был в безопасности. МИЛЛЕР Врачи поставили мне неутешительный диагноз. Всю жизнь я должен следить за здоровьем, иначе умру. Эта девочка спасла меня. И подарила надежду. Теперь я могу играть и петь Вайолет песни, которые написал для нее. Я пытался найти в себе мужество сказать, что я бедный бездомный ребенок и мне нечего ей предложить, кроме своего сердца. А она предложила остаться друзьями. Сильнее ранить невозможно.

---

Сокровище. Я нашел спрятанное сокровище.

Как и четыре года назад, когда я, спотыкаясь, выбрался из леса и увидел лицо Вайолет Макнамары в окне ее спальни.

Я разжевал несколько конфет и допил бутылку апельсинового сока. Когда почувствовал себя увереннее, размял затекшее от неудобной позы тело и схватил гитарный футляр.

Снаружи солнце только-только показалось из-за горизонта. Глаза защипало от слез – конечно, просто от холодного ветра, а не от захватывающего вида, как утренний свет разливается по океану. Уже не яростному, но спокойному. Безмятежному.

Перед своей хижиной я нашел плоский камень и сел лицом к воде. Вынул гитару из футляра и перекинул через плечо ремень. Пальцы правой руки тут же нашли свое место на ладах, а левая потянулась к струнам.

Солнце взошло, и я заиграл песню Вайолет. Мой голос – охрипший и надсадный, как старое дерево, – запел слова, годами запертые в моем сердце. Я запел громче, с большим чувством ударяя по струнам гитары. Питаемые тщетной, безнадежной тоской, слова взлетали все выше и выше…

Пока их не подхватывал ветер и не разрывал в клочья.

Все, чего я хочу

Притворюсь, что прекрасно справляюсь и сам,
Потерянная душа, не верящая в чудеса.
Я стер ноги в кровь по твоим следам.
Нет, не будет лучше, не надо обещать.
Скитальцу тоже нужен дом, нужна семья,
Так, может, сегодня ночью полюбишь меня?

Ты рядом со мной, но так далека,
Сотни слов норовят соскочить с языка.
Но ничего сказать не могу,
Прячу чувства в песне, у всех на виду.
Не заставляй меня повторять это снова,
Думаю, мне придется сыграть ее снова,
И сегодня ночью ты полюбишь меня.

Чувствую себя счастливым, но настолько слабым,
Любовь жестока, на сердце сплошные раны.
Не прикасайся, детка, к моим шрамам,
Пока не захочешь узнать, в каких виновна сама.
Все, чего я хочу,
Все, чего я хочу,
Это ты и я, большего не прошу.

Что сбился с пути, я и не знал,
Пока впереди не увидел тебя.
Дорогу не видно во время дождя,
Так позови скорее меня.
На голос приду, в постель отнесу
Притворюсь, что услышал, дыхание затая:
«Сегодня ночью я влюбилась в тебя».

Чувствую себя счастливым, но настолько слабым,
Любовь жестока, на сердце сплошные раны.
Не прикасайся, детка, к моим шрамам,
Пока не захочешь узнать, в каких виновна сама.
Все, чего я хочу,
Все, чего я хочу,
Чтобы ты влюбилась в меня, большего не прошу.

3

Вайолет

Первый день выпускного года. У меня впереди еще много таких первых дней: годы учебы в университете, затем в медицинской школе, но для старшей школы этот год последний. Шайло не переставала меня подкалывать, как глупо радоваться началу учебы, когда все оплакивали конец лета.

– Как обряд посвящения, – пробормотала я, надевая узкие джинсы и кофту с открытыми плечами.

Я оглядела себя в зеркале. Джинсы оказались чуть более облегающими, чем я привыкла, но в целом вполне приличными. Эвелин предупредила, чтобы я не одевалась так, будто слишком стараюсь.

– Ты сногсшибательна от природы, – усмехалась она, когда мы неделю назад ходили за покупками в торговый центр Кингз-Виллидж. – Тебе достаточно вильнуть задницей и всем будет плевать, что вообще на тебе надето.

В то утро я вертелась перед зеркалом в своей спальне и поджимала губы. Два года назад Эвелин Гонсалес и ее популярная компания даже не взглянули бы на меня. Но в прошлом году знакомая из футбольной команды потащила меня на пляжную вечеринку. Каким-то образом я оказалась в усеянном песком туалете, утешая плачущую Эвелин, которая только что рассталась с Ченсом Блейлоком. Они встречались полгода.

– Ты такая милая, – произнесла она, вытирая слезы. – Большинство девушек в школе пришли бы в восторг, увидев меня слабой и жалкой.

– Ты вовсе не такая, – мягко возразила я. – Ты же человек.

Что-то в этих словах, должно быть, тронуло школьную королеву, потому что она внезапно взяла меня под руку и представила своим друзьям. В том числе и Риверу Уитмору. У меня все еще не хватало духу пообщаться с ним, но тем летом при встрече мы каждый раз обменивались улыбками, а однажды он даже купил мне коктейль в «Бургер Барн». Правда, в тот день он угощал всех, но было приятно оказаться в числе его друзей. Такой ботаник, как я, и представить себе не могла подобное.

Но потом Ривер перестал с нами тусоваться, и теперь я знала почему. Я схватила конверт с моим волонтерским назначением, сунула его в рюкзак и спустилась на первый этаж.

Родители завтракали в просторной, залитой солнцем кухне, сидя как можно дальше друг от друга. Папа читал газету и потягивал кофе за серой мраморной стойкой. А мама за столом намазывала мармеладом пшеничный тост.

Никаких ссор. Никакого напряжения. Пока что. Я чувствовала себя героем фильмов, в которых шпиону требовалось пересечь комнату и не задеть лазерные лучи, пересекавшие все вокруг. Приходилось действовать медленно, осторожно, чтобы не спугнуть их.

– Доброе утро, – бодро произнесла я.

Мама даже не подняла взгляд от тоста.

– Доброе утро, дорогая.

– Доброе утро, тыковка, – устало отозвался папа.

Шайло часто говорила, что Вселенная подарила мне самые лучшие черты моих родителей. У меня мамины густые, почти черные волосы и папины темно-синие глаза. Но на этом сходство заканчивалось. Мама была высокая, стройная, с бледно-голубыми глазами, а папа – рыжеволосый и коренастый.

– Волнуешься перед первым днем выпускного класса? – поинтересовался папа.

– Определенно. Я и так буду очень занята, совмещая футбол, дебаты, теперь еще и это. – Я села рядом с мамой и вытащила свое письмо из Медицинского центра.

– Тебя взяли? – просияла мама и сжала мою руку. – Я знала, что так и будет.

Прихватив кофе, папа подошел и чмокнул меня в макушку.

– Горжусь тобой, тыковка. – Он сел по другую сторону от меня, подальше от мамы. – И ты уже знаешь, кого тебе назначили?

– Этого Миллера? – предположила мама, не отвлекаясь от тоста и стараясь говорить небрежным тоном.

Уже четыре года как мой лучший друг все еще оставался для нее «этим Миллером»: мальчишкой, который жил в машине и чуть не умер на ее заднем дворе.

– Нет, не Миллер, – натянуто произнесла я, насильно удерживая улыбку. – Нэнси Уитмор.

Мои родители обменялись взглядами.

Папа заерзал на стуле.

– Я на прошлой неделе ездил в автосервис Уитморов.

– Я знаю. У нее рак, да?

– Боюсь, что так. Рак печени. И все не очень хорошо.

– Она смертельно больна, – вмешалась мама напряженным голосом. – Давай будем честны с Вайолет, для разнообразия.

Папа сжал губы в тонкую линию, но обратился ко мне:

– Ты с этим справишься, дорогая?

– Я собираюсь стать врачом. Как уже говорила Миллеру, у моей профессии есть и неприятная сторона.

Мама отложила тост.

– Так значит ты сначала сообщила Миллеру? Когда? Вчера вечером?

– Линн…

– Да, – ответила я. – Вчера вечером.

«Пока вы не ворвались в мою комнату, как парочка сумасшедших».

– Я понять не могу, почему он продолжает лазать по моим шпалерам, – мама закипала от злости. – Раз уж ты не пытаешься его прятать, Вайолет, он может входить через парадную дверь, как все остальные.

– Линн, мы это уже обсуждали, – вмешался папа. – Они друзья. Так уж они привыкли. Верно, тыковка?

– Да, – ответила я, не добавляя, что в те несколько раз, когда Миллер приходил через дверь, то становился либо свидетелем их ссоры, либо их мрачного настроения. Унизительно для меня и неловко для него.

– В любом случае, – продолжила я, – он так же переживает о моей работе с миссис Уитмор. Потому что он хороший человек. Лучший.

Мама пропустила это мимо ушей, но ее взгляд явно давал понять, что разговор об «этом Миллере» еще не закончился.

– Когда приступаешь? – поинтересовался папа.

– На этой неделе. По вторникам и пятницам.

– Так быстро. Что ж, я тобой горжусь, – сказал папа. – Из тебя выйдет отличный врач, а волонтерство станет прекрасным дополнением к заявлению в колледж.

– Спасибо, папочка.

– И на этой ноте… – Мама разгладила салфетку на коленях. – Учитывая начало учебного года, было бы неплохо рассмотреть несколько возможностей получения стипендии.

– Ради всего святого, Линн…

– Что? Она лучшая в своем классе. Бесспорная кандидатка на прощальную речь на выпускном. Почему бы ей и не получить награду за свои старания?

Я по очереди взглянула на них обоих.