Кристофер Сэнсом - Стенание

• Название: Стенание
• Автор: Кристофер Сэнсом
• Жанр: Зарубежные приключения
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-389-20334-1

Англия, 1546 год. Последний год жизни короля Генриха VIII. Самый сложный за все время его правления. Еретический бунт, грубые нападки на королеву, коренные изменения во внешней политике, вынужденная попытка примирения с папой римским, а под конец – удар ниже пояса: переход Тайного совета под контроль реформаторов… На этом тревожном фоне сыщик-адвокат Мэтью Шардлейк расследует странное преступление, случившееся в покоях Екатерины Парр, супруги Генриха, – похищение драгоценного перстня. На самом деле (Шардлейк в этом скоро убеждается) перстень – просто обманка. Похищена рукопись королевы под названием «Стенание грешницы», и ее публикация может стоить Екатерине жизни… В мире литературных героев и в сознании сегодняшнего читателя образ Мэтью Шардлейка занимает почетное место в ряду таких известных персонажей, как Шерлок Холмс, Эркюль Пуаро, Ниро Вулф и комиссар Мегрэ. Ранее книга выходила под названием «Плач».

---

У пресса работали два человека. На обоих были запачканные кожаные передники. Высокий мужчина лет пятидесяти, чисто выбритый и седовласый, разглаживал новый лист бумаги на нижней платформе. Рукоятку огромного винта над верхней платформой, где был укреплен покрытый краской шрифт, держал мускулистый парень лет восемнадцати с мрачным, унылым выражением лица. Когда я вошел, они обернулись.

– Я адвокат Шардлейк, – тихо представился я. – Меня послали расследовать убийство бедного мастера Грининга.

Пожилой мужчина кивнул.

– Джеффри Оукден, – назвал он свое имя. – Мне сообщили о вашем визите. Пойдемте в переплетную. Элиас, я отойду побеседовать с мастером Шардлейком.

Юноша впервые прямо посмотрел на меня. Его карие глаза горели яростью.

– Это было злодейское, безбожное убийство, – сказал он. – В наши дни добрые христиане больше не могут чувствовать себя в безопасности.

– Знай свое место, мальчик, – сдвинул брови Оукден.

Он повел меня на верхний этаж, где за столом сидела женщина средних лет, которая аккуратно сшивала листы и помещала их в переплет из толстой бумаги.

– Ты не могла бы ненадолго спуститься на кухню, дорогая? – попросил Джеффри. – У меня конфиденциальный разговор с этим джентльменом. Он юрист, и это касается заказа на новую книгу. Можешь пока налить моему помощнику кружку пива.

– Я только что слышала, как ты выговаривал Элиасу. Этот мальчишка нуждается в порке за свой дерзкий язык, – сказала женщина.

– Он силен и работает усердно, а остальное не важно, милая. К тому же его здорово потрясла смерть прежнего хозяина.

Миссис Оукден встала и, сделав мне книксен, спустилась вниз. Печатник прикрыл за нею дверь.

– Моя жена ничего не знает об этом деле, – тихо пояснил он. – Вы от лорда Парра?

– Да. Вы хорошо проявили себя в тот вечер, мастер Оукден.

Джеффри сел на угол стола, глядя на свои загрубевшие от работы руки. На его симпатичном честном лице отражались напряжение и тревога.

– Я получил из Уайтхолла записку, что придет юрист. Меня просили сжечь ее, что я и сделал. – Он глубоко вздохнул. – Когда я прочел слова на той первой странице, что сжимал в руке бедняга Грининг… Я не еретик, но всегда поддерживал реформы, и в свое время я получал работу от лорда Кромвеля. И когда я увидел титульную страницу той книги, то сразу понял, что это личная исповедь в греховности, книга о пути к вере, какие нынче пишут радикалы, и она может оказаться опасной для ее величества, которую все реформаторы почитают за ее набожность и доброту.

– Как вы получили доступ во дворец?

– На соседней улице живет молодой подмастерье печатника, известный как пламенный радикал. Как это бывает у молодых людей, он поддерживает связи с другими радикалами из числа дворцовых слуг. Я пошел к нему и прямо сказал, что у меня есть нечто, о чем нужно знать советникам королевы. Он объяснил мне, к кому из слуг подойти в Уайтхолле, и так меня отвели к самому лорду Парру. – Джеффри удивленно покачал головой.

– Тот подмастерье дружит с Элиасом?

– Нет. Элиас общался только с мастером Гринингом и его кружком. – Оукден провел рукой по лбу. – Нелегко простому человеку вдруг оказаться в Уайтхолле.

Я сочувственно улыбнулся:

– Да уж.

Печатник посмотрел на меня:

– Но я должен был исполнить свой долг, следуя совести.

– Понимаю. Лорд Парр благодарен вам. Он просил меня взяться за расследование убийства, которое коронер почти забросил. Я сказал констеблю и всем прочим, включая собственного ученика, которого послал обследовать сад за хибарой Грининга, что действую по поручению родителей убитого. Я позволил себе допросить добрейшего Хаффкина и хотел бы также побеседовать с Элиасом. Насколько я знаю, он помешал предыдущей попытке проникновения в дом Грининга.

– Так он говорит, а Элиас не лжец, хотя и не отличается послушанием.

– Вы не должны сообщать ему про книгу, и никому другому тоже.

Оукден понимающе кивнул:

– Клянусь Господом, сэр, я знаю, какой осмотрительности требует это дело. Иногда добрые христиане должны говорить как с невинностью голубки, так и с мудростью змеи, не правда ли?

– В этом деле – определенно. А теперь не могли бы вы мне еще раз рассказать, что произошло в тот вечер?

Джеффри повторил то же, что уже поведал мне Хаффкин: как он услышал шум и поспешил на улицу.

– Когда я подбежал к хибаре, то услышал, как мастер Грининг кричит кому-то, чтобы отвязались от него. Думаю, он дрался с этими негодяями. Я подергал дверь, она оказалась заперта, и я налег плечом. Она сразу поддалась.

– Дверь была заперта изнутри?

– Да, мастер Грининг, как вам известно, жил там и закрывался на ночь. Я могу только догадываться, как было дело: видимо, люди, напавшие на моего соседа, постучались, вломились внутрь, когда он им открыл, а потом заперли дверь за собой.

– Хаффкин описал мне их.

– Да, он хорошо разглядел злоумышленников, а я заметил их лишь краем глаза.

– Он, кажется, умный старик.

– У бедняги плохо с легкими, как и у многих из нас, кто занимается этим ремеслом. Боюсь, когда умер Грининг, я воспользовался случаем: взял Элиаса к себе, а Джона Хаффкина перевел на работу полегче.

– Пожалуй, так даже лучше для всех.

– Я надеюсь.

– А когда вы вошли, то что еще вы увидели, кроме того, что краем глаза заметили злоумышленников?

– Мой взгляд сразу привлек огонь. Мне пришлось тушить его. – Рассказчик серьезно посмотрел на меня. – Учитывая, сколько на этой улице бумаги и печатных материалов, мы постоянно живем под угрозой пожара. К счастью, кипа бумаги еще не разгорелась, и я сумел затоптать огонь. Потом я увидел беднягу Грининга, – он вздохнул, – на полу, с проломленной головой. Надеюсь больше никогда в жизни не увидеть ничего подобного. А потом я заметил обрывок бумаги у него в руке – бумаги самого лучшего качества, какая только бывает на рынке. Я прочел и понял, что это не просто убийство. Услышав, что идет Хаффкин, я засунул обрывок страницы в карман.

– Вы думаете, они убили его до того, как вы пришли?

Джеффри покачал головой:

– Когда я первый раз налег плечом, он еще кричал. Но потом шум стих, только послышался страшный звук, – наверное, один из них ударил Грининга дубиной, и тот упал.

– И убийцы вырвали у него из рук книгу, – задумчиво проговорил я, – но часть первой страницы осталась у Грининга. Вероятно, в спешке не заметив этого, они зажгли огонь и убежали.

– Думаю, так вполне могло быть. – Оукден печально вздохнул. – Не знаю, может быть, не ворвись я тогда, эти мерзавцы бы не запаниковали и не убили бы моего соседа.

– Я думаю, убили бы, если бы только он сам не отдал книгу.

Мой собеседник грустно кивнул.

– Вы хорошо знали Армистеда Грининга? – спросил я.

– Грининг появился на Патерностер-роу пять лет назад. Сказал, что приехал из Чилтерна, – он и говорил с тамошним акцентом, – дескать, его жена с ребенком умерли в родах, и он отправился в Лондон искать счастья. Бедный парень, у него на лице всегда была грусть. Грининг арендовал этот клочок земли, где стоит его хибара, у Палаты приращений[14] – в былые времена он принадлежал маленькой монашеской обители. – Джеффри сардонически улыбнулся. – Какая ирония судьбы, учитывая религиозные взгляды Грининга. Так вот, мой сосед построил свою хибару сам, с несколькими лондонскими друзьями. Не могу сказать, что я хорошо его знал, он был человек замкнутый, – но я кое-что слышал и видел, особенно в последнее время… – Печатник в нерешительности замолчал.

– Что бы вы ни рассказали мне о Грининге, ему это уже не причинит вреда. Старик Хаффкин кое о чем намекал мне…

– Это может повредить Элиасу. Не дай бог парень попадет в руки Гардинера и его волков.

– Я отчитываюсь только перед лордом Парром и королевой.

Джеффри изумленно вытаращил глаза:

– Неужели перед самой королевой?!

– Да, – ответил я и добавил с ноткой гордости: – Я знал ее, когда она была еще леди Латимер.

– Я думаю, Грининг придерживался совсем уж радикальных взглядов. – Оукден серьезно посмотрел на меня. – Принадлежал к так называемым «известным людям».

Я вздрогнул. Это словосочетание использовалось для обозначения лоллардов, а теперь и анабаптистов. А печатник продолжал:

– Можете ли вы обещать, сэр, что все, что я расскажу вам об Элиасе, не ввергнет его в беду?

Он говорил тихо, сосредоточенно, в очередной раз напомнив мне, как опасно в наше время рассуждать о религии.

Некоторое время я молчал в нерешительности. Я знал, что по крайней мере лорд Парр будет безжалостен, если вдруг решит, что это необходимо для защиты королевы. А любое упоминание об анабаптизме – это… это все равно что сунуть палку в осиное гнездо.

И я ответил:

– Обо всем, что может повредить вашему подмастерью, я доложу только лично королеве. Ее милосердие и верность друзьям хорошо всем известны.