Кристофер Сэнсом - Стенание

• Название: Стенание
• Автор: Кристофер Сэнсом
• Жанр: Зарубежные приключения
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-389-20334-1

Англия, 1546 год. Последний год жизни короля Генриха VIII. Самый сложный за все время его правления. Еретический бунт, грубые нападки на королеву, коренные изменения во внешней политике, вынужденная попытка примирения с папой римским, а под конец – удар ниже пояса: переход Тайного совета под контроль реформаторов… На этом тревожном фоне сыщик-адвокат Мэтью Шардлейк расследует странное преступление, случившееся в покоях Екатерины Парр, супруги Генриха, – похищение драгоценного перстня. На самом деле (Шардлейк в этом скоро убеждается) перстень – просто обманка. Похищена рукопись королевы под названием «Стенание грешницы», и ее публикация может стоить Екатерине жизни… В мире литературных героев и в сознании сегодняшнего читателя образ Мэтью Шардлейка занимает почетное место в ряду таких известных персонажей, как Шерлок Холмс, Эркюль Пуаро, Ниро Вулф и комиссар Мегрэ. Ранее книга выходила под названием «Плач».

---

Я посмотрел ему вслед. В следующем месяце… Даже завтрашний день теперь казался мне чем-то очень-очень далеким. Я выбросил Роуленда из головы, и без него было о чем подумать.

Медленно, размышляя о своем деле, я пересек двор. Из всего сказанного вчера лордом Парром я, образно выражаясь, выделил три путеводные нити в большом запутанном клубке. И теперь мне предстояло ответить на несколько вопросов. Зачем человек с поврежденным ухом пытался проникнуть в бедную лачугу Грининга до того, как рукопись королевы была украдена? Каким образом кому-то удалось залезть в сундук, не оставив никаких следов, если единственный ключ висел на шее у Екатерины Парр? Мог ли замочный мастер сделать второй ключ? И еще: кто же такой этот Джурони Бертано, который так напугал подмастерье Элиаса? По звучанию имя напоминало испанское или итальянское, и я задумался, не будет ли слишком рискованным проконсультироваться на сей счет у Гая.

Я чуть не споткнулся о вывороченный из мостовой булыжник и сердито пнул его. Правильно ли я сделал, дав вовлечь себя в дело, которое запросто может оказаться смертельным? В голове один за другим проносились образы: рыдающий паж, рассказывающий о человеке с изувеченным ухом, который пытался завербовать его в шпионы; дурочка Джейн, дергающая за поводок свою утку; суровое лицо Марии Тюдор… Я понимал, что, если «Стенание грешницы» будет опубликовано, я окажусь в страшной опасности, так же как и королева с лордом Парром. И в придачу все те, кто работает вместе со мной, помощники вроде Николаса Овертона. Я видел, как сегодня во время службы он стоял на другом краю часовни с прочими клерками, на голову возвышаясь над большинством из них. Николас выглядел немного помятым, как это часто случалось с ним по воскресеньям.

У меня был лишь единственный способ защитить своих работников – сделать так, чтобы они знали как можно меньше правды. Ради этого по пути в церковь нынче утром я сделал крюк и зашел к Джеку и Тамазин. Но отменить приказ лорда Парра было не в моих силах.

Когда я пришел к своим друзьям, Джейн Маррис впустила меня и пошла будить Барака и его жену, которые еще спали. Мне было неловко сидеть в гостиной, слушая, как они копошатся наверху, одеваясь и раздраженно ворча. Джейн спустилась, держа на руках Джорджа. Он, хныча, посмотрел на меня печальными заплаканными глазенками. Женщина отнесла его на кухню, и я услышал, как она начала там готовить завтрак.

Наконец появились Джек и Тамазин. Я встал:

– Прошу прощения, что побеспокоил вас в такую рань.

Миссис Барак улыбнулась:

– Нам уже в любом случае пора было вставать. Вы позавтракаете с нами?

– Спасибо, я уже поел. Как ты себя чувствуешь, Тамазин?

– Тошнота как будто прошла, слава богу.

– Вот и хорошо. Я ненадолго, мне нужно в Линкольнс-Инн, в церковь.

– Мы в этом отношении не утруждаем себя больше необходимого, – хмыкнул Барак.

– Вы можете себе это позволить, а вот если я слишком долго не буду появляться в церкви, это сразу заметят, – сказал я. – Кроме того, я обещал навестить Билкнэпа. Говорят, он при смерти.

– После всего того, что он вам сделал, нужно оставить Билкнэпа гнить, – заявил мой помощник. – Вы слишком мягкотелы и добросердечны.

Тамазин согласно кивнула:

– Это худший из людей, он не заслуживает вашего сострадания.

– Ну а мне, признаюсь, любопытно, что же Стивен хочет сказать мне.

– Любопытство сгубило кошку, сэр, – заметила Тамазин.

Я печально улыбнулся:

– У кошки девять жизней, и, похоже, я использовал еще не все. Джек, можно тебя на пару слов? Это касается… работы.

Супруги обменялись понимающими взглядами. Возможно, они, как и Роуленд, заметили на моем лице следы утомления.

– Мне нужно присмотреть за Джорджем, – пояснила Тамазин. – У малыша режутся зубки. Ему надо дать пососать куриную косточку.

Когда она вышла, помощник бросил на меня проницательный взгляд:

– Молодой Николас был вчера очень подавлен. Он не сообщил, где вы были, сказал, что вы запретили говорить. У меня такое впечатление, что вы его как следует отчитали. Думаю, парню это только на пользу.

– Извини, что взвалил на тебя так много дел, – вздохнул я.

– Я разберусь с ними за несколько дней. Запрягу Николаса. Как я сказал, он держится непривычно скромно. Совсем на него не похоже. – Барак приподнял бровь; он догадывался: что-то грядет.

Я набрал в грудь побольше воздуха:

– Джек, боюсь, что я вляпался в одно… деликатное дело. Меня привлек Уильям Парр, лорд-камергер королевы.

Мой собеседник нахмурился, явно пребывая в замешательстве, а потом заговорил, довольно сердито:

– И что вас вечно тянет туда? Учитывая, какие слухи ходили о королеве в последние месяцы, любой разумный человек предпочел бы оставаться в стороне!

– Теперь уже поздно говорить. Дело касается украденного драгоценного камня.

Итак, ложь была произнесена.

Барак помолчал, а затем тихо промолвил:

– Вам нужна моя помощь? В другое время я бы с удовольствием, но сейчас… – Он посмотрел на дверь.

«Да уж, – подумал я. – У него маленький ребенок, и Тамазин ждет второго». Я прикусил губу и осторожно произнес:

– Там есть один небольшой аспект, в котором ты мог бы оказать помощь. Это не я предложил, мысль пришла лорду Парру. Извини.

– Я все еще пользуюсь репутацией в определенных кругах? – Голос Джека звучал удивленно, но в нем слышалось и удовлетворение.

– Похоже на то. В общем, в Уайтхолле украли драгоценный перстень из крепкого сундука с надежным замком. От него есть лишь один-единственный ключ, который владелец постоянно носил на шее, и на замке не обнаружилось никаких следов взлома.

– Вы видели этот сундук?

– Да. Вчера я провел в Уайтхолле изрядное количество времени.

– А перстень-то чей? – напрямик спросил Барак. – Королевы?

– Я не должен этого говорить. Сундук отвезли в гардероб ее величества в замке Бэйнардс, чтобы завтра в девять мы осмотрели его. Ты сможешь прийти туда вместе со мной и сказать, что думаешь по этому поводу?

Джек посмотрел на меня долгим серьезным взглядом:

– И это все, что от меня требуется?

– Да.

– С моей стороны возражений нет. Но если Тамазин хоть на секунду подумает, что я снова ввязался во что-то опасное, она… – Барак покачал головой. – В общем, Тамми выйдет из себя. И будет абсолютно права. – Он вздохнул. – Однако если такова воля камергера королевы…

– Да. И я обещаю, что не допущу, чтобы тебя впутывали дальше.

– Я почувствовал что-то неладное по вашему лицу, когда спустился. И Тамазин тоже. Вы сказали, у кошки девять жизней… Что ж, это уже вполне может оказаться ваша девятая. Да и моя тоже.

– Но не могу же я отказать королеве.

– То есть все дело в украденном перстне? – Помощник искоса взглянул на меня. – Если так… В любом случае я приду. И не скажу Тамазин, хотя мне это не нравится.

– Да, это нужно держать в тайне.

Барак кивнул, после чего снова серьезно посмотрел на меня:

– Но помните: жизней только девять.

«Ну до чего же неприятно обманывать друга…» – думал я, подходя к конторе Билкнэпа, расположенной примерно напротив моей. Тут сзади послышался голос: кто-то окликнул меня. Я раздраженно обернулся – ну что там еще? – и, к своему удивлению, заметил Филиппа Коулсвина, которого в последний раз видел на сожжении, адвоката, отстаивающего интересы брата Изабель Слэннинг.

Я приподнял головной убор:

– Брат Коулсвин, дай вам Бог доброго дня! Вы не были на службе в Грейс-Инн?

– Я хожу в свою местную церковь, – ответил мой коллега несколько скованно.

«Не иначе, к какому-нибудь радикально настроенному викарию», – подумал я.

– Я пришел сюда после службы, так как хотел с вами поговорить, – произнес тем временем Филипп.

– Очень хорошо. Зайдемте ко мне? Это совсем рядом. Хотя у меня назначена другая встреча… – Я взглянул на закрытое ставнями окно Билкнэпа. – К сожалению, я не могу задерживаться надолго.

– Это не займет много времени.

Мы пошли ко мне в контору. Я отпер дверь и ввел Коулсвина в свой кабинет, скинул мантию и предложил ему сесть. Он некоторое время помолчал, глядя на меня своими чистыми голубыми глазами, а потом неуверенно сказал:

– Случается, сержант Шардлейк, что дело доходит до той точки, когда полезно конфиденциально побеседовать с представителем противной стороны. – Он снова в нерешительности помолчал. – Во избежание раздувания конфликта между нашими клиентами, что, разумеется, никому не пойдет на пользу.

– Вы имеете в виду дело о завещании? Противостояние миссис Слэннинг и ее брата?

– Да. Когда мы встретились позавчера, сержант Шардлейк, будучи оба вынуждены присутствовать на том ужасном зрелище на Смитфилдской площади… – Филипп пару раз моргнул. – В общем, я тогда подумал: «Вот честный человек».