Кристофер Сэнсом - Стенание

• Название: Стенание
• Автор: Кристофер Сэнсом
• Жанр: Зарубежные приключения
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-389-20334-1

Англия, 1546 год. Последний год жизни короля Генриха VIII. Самый сложный за все время его правления. Еретический бунт, грубые нападки на королеву, коренные изменения во внешней политике, вынужденная попытка примирения с папой римским, а под конец – удар ниже пояса: переход Тайного совета под контроль реформаторов… На этом тревожном фоне сыщик-адвокат Мэтью Шардлейк расследует странное преступление, случившееся в покоях Екатерины Парр, супруги Генриха, – похищение драгоценного перстня. На самом деле (Шардлейк в этом скоро убеждается) перстень – просто обманка. Похищена рукопись королевы под названием «Стенание грешницы», и ее публикация может стоить Екатерине жизни… В мире литературных героев и в сознании сегодняшнего читателя образ Мэтью Шардлейка занимает почетное место в ряду таких известных персонажей, как Шерлок Холмс, Эркюль Пуаро, Ниро Вулф и комиссар Мегрэ. Ранее книга выходила под названием «Плач».

---

Посмотрев на высокую поджарую фигуру Овертона, я заметил под его ученической блузой зеленый камзол с разрезами, из-под которых виднелась подкладка из тонкого желтого дамаста, в нарушение всех правил инна, предписывающих ученикам носить скромное платье.

– Продолжайте искать, но делайте это спокойнее, – сказал я и спросил напрямик: – Николас, а ты не выносил этот документ из конторы?

– Нет, мастер Шардлейк, – возразил парень. – Я знаю, что это запрещено.

У него был изысканный выговор с легкой линкольнширской картавинкой, а его лицо с длинным носом и округлым подбородком выглядело теперь невероятно расстроенным.

– Так же как и ношение шелковых камзолов с разрезами. Ты хочешь неприятностей от казначея? Как только найдешь документ, ступай домой и переоденься, – велел я ему.

– Хорошо, сэр, – смиренно ответил молодой человек.

– И вот еще что. Когда сегодня придет миссис Слэннинг, я хочу, чтобы ты присутствовал при нашем разговоре и вел записи, – добавил я.

– Да, сэр.

– А если документ так и не обнаружится, останься допоздна и найди его.

– А казнь уже закончилась? – рискнул спросить Скелли. Голос его звучал неуверенно.

– Да. Но я не хочу об этом говорить, – отрезал я.

Барак взглянул на меня:

– У меня для вас есть две новости. Обе хорошие, но я бы хотел сообщить их вам конфиденциально.

– Хорошие новости мне сегодня определенно не помешают.

– Я думаю, – с сочувствием ответил Джек.

– Давай в мой кабинет.

Помощник прошел за мной в кабинет, где из окна с тонким переплетом виднелся внутренний двор. Я снял мантию и шапочку и сел за стол, а Барак устроился напротив. Я заметил проблески седины в его темно-русой бороде, хотя в волосах ее пока еще не было. Джеку исполнилось тридцать четыре года, на десять лет меньше, чем мне, но его некогда худое лицо уже начало расплываться.

– Этот придурок, молодой Овертон, в гроб меня вгонит. Присматривать за ним – все равно что надзирать за обезьяной, – проворчал он. – Вот же безмозглое создание!

Я улыбнулся:

– Да нет, он не так уж и глуп. На прошлой неделе Николас неплохо подготовил для меня краткое изложение дела Беннетта. Ему просто нужно стать более организованным.

Барак хмыкнул:

– Я рад, что вы сказали этому типу про одежду. Было бы неплохо, если бы я мог позволить себе носить шелка.

– Овертон еще молодой, немного безответственный, – криво улыбнулся я. – Таким же был и ты сам, когда мы еще только-только встретились. Николас, по крайней мере, не сквернословит, как пьяный матрос.

Мой помощник опять хмыкнул, а потом посмотрел на меня серьезным взглядом:

– Как там было? На сожжении?

– Ужасно, просто неописуемое зрелище. Но каждый исполнял свою роль, – горько добавил я. – Толпа, городские власти и сидевшие на помосте члены Тайного совета. На каком-то этапе случилась небольшая стычка, однако солдаты быстро ее прекратили. Те несчастные умерли ужасной смертью, но достойно.

Барак покачал головой:

– Ну почему они не могли просто отречься от своих заблуждений?

– Наверное, искренне думали, что отречение навлечет на них проклятье, – вздохнул я. – Ну ладно, выкладывай. Что за хорошие новости?

– Во-первых, вот: это нам прислали сегодня утром.

Джек поднес руку к кошельку на поясе, вытащил три блестящих, словно бы намазанных маслом, золотых соверена и положил их на стол вместе со сложенным листом бумаги.

Я посмотрел на монеты и предположил:

– Просроченный гонорар?

– Можно и так сказать. Прочтите-ка записку.

Я взял листок и развернул его. Там было послание, написанное трясущейся рукой:

Вот деньги, которые я должен Вам за содержание с тех пор, как жил у миссис Эллиард. Я тяжело болен и прошу навестить меня.

Ваш собрат по профессии, Стивен Билкнэп.

Барак улыбнулся:

– Вы даже рот разинули от изумления. Неудивительно, я точно так же отреагировал, когда увидел деньги.

Я взял соверены и внимательно рассмотрел их: не шутка ли? Но это были настоящие золотые монеты, старого образца, выпущенные еще до снижения качества чеканки, с изображением короля на одной стороне и тюдоровской розы на другой. Просто невероятно! Стивен Билкнэп был известен не только своей полнейшей беспринципностью – как в личной, так и в профессиональной жизни, – но также и скупостью: говорили, что он якобы держит дома сундук с сокровищами и по ночам любуется ими. За долгие годы Билкнэп скопил свое богатство путем всевозможных грязных сделок, отчасти заключенных во вред мне, а кроме того, предметом его особой гордости была невыплата долгов, и он всячески стремился уклониться от выполнения финансовых обязательств. Три года назад в приливе неуместного великодушия я заплатил одному своему другу, чтобы тот присмотрел за ним, когда он заболел, и Билкнэп до сих пор так не возместил мне расходы.

– В это почти невозможно поверить, – стал рассуждать я вслух. – И все же, помнится, прошлой осенью, как раз перед тем как заболеть, Билкнэп какое-то время был со мной подозрительно приветлив. Однажды пришел ко мне и спросил, как я поживаю, как идут дела, словно был моим другом или собирался им стать.

Я вспомнил, как в один прекрасный осенний день Стивен подошел ко мне через четырехугольник двора: его черный камзол болтался на тощей фигуре, а на измученном лице застыла болезненная заискивающая улыбка. Жесткие светлые волосы, как обычно, клочками торчали во все стороны из-под шапки. «Мастер Шардлейк, как поживаете?» – спросил он в тот раз. Я изумленно покачал головой:

– Однако я тогда быстренько закруглил беседу. Разумеется, я не доверял этому типу ни на грош и был уверен, что за этим что-то кроется. И Билкнэп никогда не упоминал о деньгах, которые задолжал мне. А через некоторое время, видать, сообразил, что́ я о нем думаю, – и опять стал меня игнорировать.

– Может быть, Билкнэп раскаивается в своих грехах, если он действительно заболел так тяжело, как говорят…

– Опухоль в кишках? Он хворает уже несколько месяцев, верно? Я не видел, чтобы он выходил. А кто принес записку?

– Какая-то старуха. Сказала, что якобы ухаживает за ним.

– Святая Мария! – воскликнул я. – Ну и чудеса! Билкнэп возвращает долг и просит меня навестить его?!

– Вы пойдете?

– Полагаю, милосердие этого требует. – Я удивленно покачал головой. – А какая вторая новость? Учитывая первую, если ты теперь скажешь, что над Лондоном летают лягушки, я, наверное, даже не удивлюсь.

Джек опять улыбнулся счастливой улыбкой, которая смягчила его черты:

– Нет, это сюрприз, но не чудо. Тамазин снова ждет ребенка.

Я склонился над столом и схватил помощника за руку:

– Какая замечательная новость! Я знал, что вы хотите еще детей.

– Да. Братишку или сестренку для Джорджи. Если все будет хорошо, ждем пополнения семейства в январе.

– Чудесно, Джек, мои поздравления. Мы должны это отпраздновать.

– Мы пока еще никому не говорили об этом. Но приходите на небольшую вечеринку, которую мы устроим на первый день рождения Джорджи, двадцать седьмого числа. Там и объявим всем новость. И не могли бы вы попросить доктора Гая тоже заглянуть к нам? Он так помог Тамазин, когда та носила Джорджи.

– Гай сегодня вечером как раз придет ко мне на обед. Я непременно передам ему твое приглашение.

– Вот и хорошо. – Барак откинулся на спинку стула и с довольным видом сложил руки на животе.

Их с Тамазин первенец умер, и одно время я боялся, что трагедия эта полностью разрушит их семью, но в прошлом году у супругов, к счастью, родился здоровый мальчик. И вот теперь Тамазин уже ждет второго ребенка, так скоро… Я подумал, как изменился в последнее время Барак: он остепенился и стал совершенно не похож на того отчаянного безрассудного парня, выполнявшего сомнительные поручения Томаса Кромвеля, каким был, когда я познакомился с ним шесть лет назад.

– Ну, Джек, ты меня порадовал. Чувствую, я воспрянул духом, – сказал я. – Как ни странно, но, похоже, в этом мире может происходить и что-то хорошее.

– Вам надлежит доложить казначею Роуленду о том, что вы честно выполнили свою миссию?

– Да. Я заверю его, что мое присутствие в качестве представителя от Линкольнс-Инн было замечено. Среди прочих и Ричардом Ричем.

Джек приподнял брови:

– Этот негодяй тоже был там?

– Да. Я не видел его целый год. Но он, конечно, меня не забыл. И бросил на меня злобный взгляд.

– На большее он теперь и не способен. Вы слишком многое о нем знаете.

– У него был обеспокоенный вид. Уж не знаю почему. Я думал, что нынче сэр Ричард высоко взлетел, считает себя ровней Гардинеру и консерваторам. – Я посмотрел на Барака. – Ты поддерживаешь связь со своими друзьями, с которыми вместе служил Кромвелю? Не слышал какие-нибудь сплетни?

– Я иногда захожу в старые таверны, когда Тамазин позволяет. Но новостей слышал мало. И, предваряя очередной вопрос, сразу скажу, что о королеве – вообще ничего.