Борис Акунин - После тяжелой продолжительной болезни. Время Николая II (адаптирована под iPad)

• Название: После тяжелой продолжительной болезни. Время Николая II (адаптирована под iPad)
• Автор: Борис Акунин
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-17-145827-0

Этой эпохе посвящено больше литературы, чем всей остальной отечественной истории вместе взятой. Целые академические институты занимались «историей революции» – в сущности, очень коротким периодом. Пожалуй, можно сказать, что предыдущие тома «Истории российского государства» являлись подготовкой к этому. Попробуем разобраться в причинах гибели государства. Была – и остается – надежда, что если правильно проанализировать анамнез болезни, то, может быть, удастся с ней справиться при следующем обострении.

---

Но самое примечательное в выстраданном прогнозе Дурново то, что царь записку, кажется, даже не прочел. То ли она утонула в бумагопотоке, то ли у Николая нашлось чтение поважней.

П.Н. Дурново

Несчастливой для верховного правителя чертой была и прославленная мягкость Николая. По выражению уже поминавшегося министра Святополк-Мирского, царь «ускользает от всего неприятного». Ему было трудно сказать сотруднику, что тот уволен от должности, или просто сказать «нет». Деликатность – прекрасное свойство, но не в управлении государством. Из-за того, что Николай Александрович не любил себя расстраивать, постоянно возникали двусмысленные ситуации, недоразумения и проволочки, а за царем укрепилась репутация человека фальшивого и ненадежного, способного пойти на попятный и нарушить данное слово. Это очень серьезный минус для главы государства.

«Мне как участнику и близкому свидетелю всего происшедшего, ясно как Божий день, что Император Николай II, вступивши на престол совсем неожиданно, представляя собою человека доброго, далеко не глупого, но не глубокого, слабовольного… не был создан, чтобы быть императором вообще, а неограниченным императором такой империи, как Россия, в особенности», – писал Витте, когда до краха самодержавия было еще далеко.

Повторю еще раз, что в начале XX века никто не был бы хорош в качестве неограниченного правителя России, а уж Николай Александрович Романов с его неблестящими дарованиями тем более. И все же упрек в слабоволии, брошенный Сергеем Витте, несправедлив. Уступая внешнему давлению в вопросах второстепенных, царь упорно не сдавал главной позиции: самодержавной власти. В феврале семнадцатого года, когда все его бросят и предадут, самодержец будет держаться сам – до последнего. В конце концов он останется один, как капитан на мостике тонущего корабля, с которого сбежала вся команда. Вряд ли такого человека можно назвать слабовольным или малодушным.

Влиятельные люди

Во главе властной вертикали находился человек, не способный самостоятельно разработать стратегию и тем более тактику государственной политики. При этом ему было недостаточно просто царствовать, он желал править и весьма ревниво оберегал эту прерогативу. В результате получалось, что царь принимал все решения, но постоянно находился под влиянием своего непосредственного окружения. Иногда появлялись сильные фигуры, на время подчинявшие монарха своему доминирующему воздействию, но чаще давление было сразу с нескольких сторон. Из-за этого всё царствование выглядит каким-то зигзагообразным, поворачивает то вправо, то влево – подчас чуть ли не в ежедневном режиме, как это происходило в 1905 году.

На раннем этапе, когда молодой император был психологически раздавлен свалившейся на него непосильной ношей, он ничего менять не стал. Лидировали те же персоны, что при Александре III: синодальный обер-прокурор Победоносцев и министр финансов Витте (министерство финансов тогда управляло и всей экономикой).

Первый, занимая вовсе не ключевой пост, являлся чем-то вроде «серого кардинала»: покойный государь редко принимал решения, не посоветовавшись с главным советником. Второй попал в правительство всего несколько лет назад, но благодаря своим выдающимся способностям, а также тому значению, которое в девяностые годы приобрела быстро развивающаяся экономика, считался совершенно незаменимым.

К Константину Петровичу Победоносцеву Николай привык относиться с двойным почтением – как к ближайшему соратнику обожаемого родителя и как к бывшему учителю. Всё немудрящее, но крепко укорененное мировоззрение самодержца было сформировано под руководством обер-прокурора. В изложении С. Ольденбурга это кредо выглядит так: «Государь … глубоко верил, что для стомиллионного русского народа царская власть по-прежнему остается священной. Представление о добром народе, противопоставляемом враждебной интеллигенции, жило в нем всегда. Он был также верным и преданным сыном православной церкви. Он верил в величие России и, в частности, придавал большое значение ее роли в Азии». Все эти тезисы – за исключением «азиатского», о котором мы в свое время поговорим – были взяты из победоносцевских поучений, определивших курс предыдущего царствования.

К.П. Победоносцев. А. Маковский

Все ожидали, что при молодом, неуверенном государе значение Победоносцева еще больше возрастет, но довольно скоро стало ясно, что этого не происходит. Виной тому был сам Константин Петрович, чересчур давивший на Николая (а как мы знаем, царь этого не выносил). В первые годы в царском дневнике постоянно упоминается о том, что снова заезжал (и даже «заходил») Победоносцев, чтобы «побеседовать». Потом такие записи встречаются всё реже.

Константин Петрович был очень невысокого мнения о дарованиях Николая – иронически описывал, как тот скучал и томился на государственных заседаниях. В конце концов императора стала раздражать покровительственная, менторская манера обер-прокурора. «В первые годы меня изредка спрашивали… А затем меня уже и не спрашивали», – с горечью будет вспоминать Победоносцев на исходе жизни.

Тем не менее он продолжал занимать свою синодскую должность, утратившую былое значение, еще больше десяти лет. В 1905 году, после выхода октябрьского манифеста, разрушавшего прочность самодержавной конструкции, которую Константин Петрович призывал всеми силами оберегать, старый консерватор подал в отставку и вскоре умер. Он считал, что дело всей его жизни потерпело крах (и не ошибся).

Более полихромной фигурой являлся Сергей Юльевич Витте. Под конец жизни он считался завзятым либералом, за это ультраправые даже попытаются его убить, но на самом деле убеждения этого человека постоянно менялись. Вероятнее всего, он руководствовался не идеологией, а конъюнктурой.

Довольно обычный путь российского государственного человека – от вольнодумства в молодости к консерватизму в зрелые годы. У Сергея Витте вышло наоборот. В 1881 году, после убийства Александра II, он даже состоял в подпольной сверхреакционной организации «Священная дружина», готовившейся истреблять революционеров. Но затем его взгляды резко переменились. «По моим семейным традициям, так и по складу моей души и сердца, конечно, мне любо неограниченное самодержавие, – рассказывает Витте, – но ум мой после всего пережитого, после всего, что я видел и вижу наверху, меня привел к заключению, что другого выхода, как разумного ограничения, как устройства около широкой дороги стен, ограничивающих движения самодержавия, нет». (Впрочем, как мы увидим, и в 1905 году, возглавив правительство, Сергей Юльевич будет готов повернуть и налево, и направо.)

С.Ю. Витте

В правительстве Витте представлял собой редкое явление, потому что был выходцем не из чиновничества, а из бизнеса. Он окончил физико-математический факультет, сделал себе имя в железнодорожном предпринимательстве и потом успешно руководил министерством финансов, которое в конце 1890-х годов, исключительно благодаря личному влиянию Сергея Юльевича, стало главным правительственным ведомством, потеснив всемогущее министерство внутренних дел.

При Витте состоялась первая Всероссийская перепись населения, событие большой государственной важности. Он же в 1897 году осуществил важную денежную реформу, установив золотой стандарт рубля.

Однако на рубеже нового века аппаратный вес министра пошел на убыль – по той же причине, по которой закатилась звезда Победоносцева. Сергея Юльевича было слишком много, и он слишком сильно давил на императора. К этому времени Николай уже более или менее освоился с положением самодержца, и самоуверенный Витте его все больше раздражал. Кроме того, между царем и властным министром обнаружились серьезные противоречия по дальневосточному вопросу. Подробнее об этом мы поговорим в своем месте, но, если коротко, Витте категорически возражал против обострения отношений с Японией, а у царя – в кои-то веки – было собственное представление о том, как Россия должна действовать в Тихоокеанском регионе.

В 1903 году Витте был отставлен от дел (точнее, переведен на декоративную должность председателя Комитета министров), но скоро подтвердилась его правота в японском вопросе, и два года спустя состоялось триумфальное возвращение Сергея Юльевича. В 1905 году он подпишет приемлемый для России мирный договор с Японией, а затем возглавит правительство. Наверху Витте продержится всего несколько месяцев, но ему выпадет трудная задача – проводить самую радикальную из всех реформ государственного переустройства российской монархии. На Витте ляжет и ответственность за грозные последствия этого потрясения. Больше Сергей Юльевич в правительство не вернется и до конца жизни будет занят сочинением мемуаров, в которых сведет счеты со всеми своими обидчиками и объяснит потомкам, какой он был великий.