Орхан Памук - Чумные ночи

• Название: Чумные ночи
• Автор: Орхан Памук
• Жанр: Историческая литература
• ISBN: 978-5-389-20691-5

Орхан Памук – самый известный турецкий писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе. Его новая книга «Чумные ночи» – это историко-детективный роман, пронизанный атмосферой восточной сказки; это роман, сочетающий в себе самые противоречивые темы: любовь и политику, религию и чуму, Восток и Запад. «Чумные ночи» не только погружают читателя в далекое прошлое, но и беспощадно освещают день сегодняшний. Место действия книги – небольшой средиземноморский остров, на котором проживает как греческое (православное), так и турецкое (исламское) население. Спокойная жизнь райского уголка нарушается с приходом страшной болезни – чумы. Для ее подавления, а также с иной, секретной миссией на остров прибывает врач-эпидемиолог со своей женой, племянницей султана Абдул-Хамида Второго. Однако далеко не все на острове готовы следовать предписаниям врача и карантинным мерам, ведь на все воля Аллаха и противиться этой воле может быть смертельно опасно… Впервые на русском!

---

Скептически настроенные консулы и усталые врачи задавали вопросы о том, найдется ли на острове достаточно пожарных, которых можно привлечь к этому делу, и работников карантинной службы, хватит ли лизола и прочих дезинфицирующих веществ, но губернатор, уже не слушая возражений, велел секретарю внести решения в протокол. Согласились также поощрять борьбу с крысами, заказать в Измире, Салониках и Стамбуле крысоловки и яд и платить за каждый крысиный труп по шесть курушей из городской казны.

Перехватив недоверчивые взгляды некоторых членов комитета, заговорил дамат Нури:

– Остановить передвижение крыс – первое, что необходимо сделать.

Он рассказал, что во внутренних районах Индии скорость распространения чумы определялась не быстротой перемещения из одной деревни в другую людей, в страхе бегущих от болезни, а именно проворством крыс. Там, где проходила железная дорога и крысы, а вместе с ними и блохи, имели возможность забираться в поезда, чума распространялась гораздо быстрее обычного. А в тех местах, где сознательное население совместно с властями ополчалось на крыс, а также на кораблях, очищенных от грызунов, эпидемия замедлялась и затухала.

Доктор Нури напомнил и еще об одной истине: возбудитель чумы был открыт, а вот действенной противочумной вакцины пока не создали. В прошлом году в больницах Индии пробовали вводить пациентам различные дозы чумной сыворотки, однако это не улучшало сколько-нибудь заметно их состояния. Иными словами, заразившийся чумой человек в зависимости от возможностей своего организма или выздоравливал (некоторые даже не заболевали), или через пять дней умирал. Кроме того, в тех местах, где не было крыс, наблюдались, пусть и редко, случаи передачи болезни от человека к человеку со слюной, мокротой и кровью. Эта пугающая неопределенность и отсутствие действенного лекарства вынуждали даже самых передовых, самых образованных врачей полагаться на изобретенный четыреста лет назад венецианцами карантин и дедовские способы предохранения от заразы. Потому-то англичане, не считающие необходимым применение изоляции и санитарных кордонов в Лондоне, в Бомбее вводили эти меры силой, опираясь на войска.

Замешательство собравшихся заставило доктора Нури привести наглядный пример. Сами-паша в это время окуривал только что доставленное с почты письмо при помощи специального старинного устройства. Доктор Нури попросил пустить его по рукам и, когда устройство оказалось у него, показал, как его использовать. Такой же, только более усовершенствованный прибор он несколько лет назад приобрел в Париже, в знаменитой галерее Кольбер[87].

– Изволите видеть, я тоже, как и все, иногда окуриваю письма, газеты, мелкие деньги, – сказал он. – Однако последняя, Венецианская конференция постановила, что нет необходимости дезинфицировать письма, книги и вообще бумагу, даже если они побывали в месте, где обнаружена зараза. И все же я не говорю пациентам и перепуганным людям во дворе больницы, тем, кому нужна хоть какая-то надежда, что окуривание бесполезно. И вы, господа, пожалуйста, так не говорите, иначе они и в дезинфекции разуверятся.

– Они верят только в намоленные бумажки и амулеты, – произнес кто-то тихо по-французски.

Чтобы показать, насколько затрудняется медицинская наука с ответами на вопросы о чуме, доктор Нури рассказал поразительную историю об одном враче из Гонконга, китайце, который работал в больнице «Тунва»[88]. Убежденный, что чума передается только через крыс и блох, а иначе ею заразиться никак нельзя, китайский доктор для доказательства этого остался спать в палате с больными – в больнице, мол, у нас чисто. И хотя в здании действительно не было ни крыс, ни блох, врач этот через три дня умер от чумы.

Рассказ доктора Нури произвел гнетущее впечатление на слушателей, что не укрылось от его взгляда.

– По моему мнению, окунать металлические деньги в воду с уксусом тоже в общем бесполезно, – продолжал он. – Однако некоторые гонконгские врачи, прежде чем пощупать больному пульс, все же смачивают пальцы уксусом. Все эти предосторожности нельзя назвать совершенно бессмысленными, к тому же они обнадеживают и врачей, и пациентов. А ведь там, где не осталось надежды, вам не удастся убедить людей в необходимости соблюдать запреты, а стало быть, и с карантином ничего у вас не выйдет, хоть сколько солдат призовите на помощь. Правильно организовать карантин – значит, преодолев сопротивление людей, научить их умению оберегать самих себя.

– Стало быть, солдаты не нужны? – усмехнулся германский консул. – Да разве без военных заставишь народ слушаться?

– Без страха перед военными население не будет соблюдать запреты, – согласился французский консул. – Какие там кордоны! В кварталы, подобные Чите, Герме и Кадирлер, врачу-христианину нельзя будет даже зайти – сразу нападут, если, конечно, ему не хватит ума спрятать свой докторский чемоданчик. Очень хорошо, господин губернатор, что вы посадили в тюрьму этого Рамиза. Будет лучше, если он там и останется.

Губернатор попросил консулов воздержаться от предвзятости (это слово он произнес по-французски) в отношении любых текке, общин и даже отдельных лиц и заявил, что причин для тревоги нет, все меры будут неукоснительно соблюдаться.

– В таком случае нужно немедленно перекрыть все входы и выходы в Кадирлер, Чите и Герме! – провозгласил французский консул. – Там такой народ… Покойника из дому едва успели вынести, а они уже в его одежде преспокойно разгуливают по проспекту Хамидийе, по мосту, по рынкам, по набережной, в лавки заходят, в самую толпу лезут! Если сейчас же не установить санитарный кордон, через неделю на острове не останется ни одного здорового человека.

– А может, мы все уже и заразились, – проговорил настоятель Иставракис-эфенди, перекрестился и зашептал молитву.

– Кстати, шейх Хамдуллах не распространяет амулеты и намоленные бумажки, – сказал губернатор, – и не пишет кисточкой заговоры на руках и груди у несчастных больных, как это делают некоторые шарлатаны. Мы в этом уверены!

Узнав от самого губернатора, что тот следит за шейхом и держит его под контролем, консулы на некоторое время успокоились. Когда же они снова начали высказывать опасения, Сами-паша заявил:

– Завтра, когда будет объявлено о введенных запретах, вы увидите, что народ охотно подчинится нашим решениям. Вчера умерло шестеро, пять мусульман и один грек. Но после наших решений количество смертей пойдет на убыль – так, как это было в Измире.

– Но что, если население не захочет подчиниться, ваше превосходительство? Солдаты откроют по упрямцам огонь, как тогда по паломникам? – осведомился французский консул.

Губернатор медленно, неторопливо окуривал только что врученную ему записку (тянул время, не спеша сообщать грустную новость). Потом сказал с искренней печалью в голосе:

– Господа, доктор Александрос-бей, врач из Салоник, которого все вы знаете и любите, заболел и умер. Причина смерти…

– Разумеется, чума, – перебил его глава карантинной службы Никос.

– Если бы вы сразу признали, что на острове чума, – заметил французский консул, – возможно, сейчас нам не пришлось бы скорбеть о докторе Александросе.

– Да будет вам известно, господа, что эпидемия возникла не по вине властей! – парировал губернатор.

Члены комитета еще некоторое время пререкались друг с другом. Наконец Сами-паша, желая пресечь разгорающуюся панику, провозгласил:

– Будет уместнее, если мы продолжим разговор завтра утром! – и, резко поднявшись с кресла, свойственной ему семенящей, но стремительной походкой вышел из высоких дверей кабинета.

Глава 19

Покинув кабинет, губернатор первым делом заглянул в соседнюю комнату, где слуги, правильно рассчитавшие, что заседание затянется до позднего часа, расставляли керосиновые лампы в изящных грушевидных абажурах с цветочными и лиственными узорами и готовились угощать членов комитета хлебом (с оливками и тимьяном), который по приказу начальника гарнизона доставили из военной пекарни. Потом он спустился по лестнице во внутренний двор, где толпились клерки, жандармы, сотрудники консульств, охранники, журналисты, военные и молодые священники. Некоторые присели на расставленные вдоль стен стулья и скамьи. В воздухе стоял запах дезинфицирующего раствора, которым старательные пожарные от души поливали всех входящих.

Усевшись в кресло, он стал читать записки, положенные секретарем на стол, и сразу понял, что очень многие не последние на Мингере люди, как мусульмане, так и христиане, просят его оказать содействие в поисках местечка на каком-нибудь из отправляющихся с острова пароходов. Билетов не осталось! Это значило, с тревогой понял Сами-паша, что с острова бегут и его резиденцию осаждают просители, слуги и швейцары из богатых домов в надежде получить билет от него, губернатора.