Джинн Бёрдселл - Пендервики весной

• Название: Пендервики весной
• Автор: Джинн Бёрдселл
• Жанр: Детские приключения
• ISBN: 978-5-4370-0339-8

В этом году три младшие сестры Пендервик впервые в жизни отправляются на каникулы без старшей, Розалинды, – а значит, им придётся примерить бремя старшесестринства на себя. Уютный домик с верандой, солёные брызги океана и нахальные чайки – всё это волшебно! Но как быть, если одна из сестёр вдруг утонет, сгорит на костре или, хуже того, лопнет? А другая возьмёт и сойдёт с ума – а может, уже сошла, если присмотреться… Как брать на себя ответственность за всех? И как себя вести и что говорить, если от твоего слова зависит прошлое и будущее Джеффри – твоего самого лучшего друга? Перед вами продолжение бестселлера о сёстрах Пендервик, получившего Национальную книжную премию США в 2005 году.

---

– Наверное.

Он перевёл задумчивый взгляд на Лидию.

– Может, попробуем сдавать её напрокат бездетным семьям? За деньги.

– Но если мы будем сдавать Лидию, то это же будут её деньги. Она захочет купить себе ещё короны и пачки.

– Лидия, если ты заработаешь деньги, отдашь их мне? – спросил Бен.

– Sí, – легко согласилась Лидия.

– Ну вот. А я отдам их папе с мамой. Как думаете, они разрешат?..

Вообще-то у Пендервиков не принято было сдавать детей напрокат, поэтому Бен даже не стал дожидаться ответа, а пошёл обратно во двор – искать клад. Лидия нацелилась бежать за ним, но Бетти поймала её и увела на крыльцо, откуда особенно удобно следить за наступлением весны, а ближе к вечеру – к нему было уже совсем близко – можно сидеть на ступеньке и дожидаться возвращения родителей.

– Лидия, видишь, у миссис Гейгер расцвёл первый нарцисс, – сказала Бетти, указывая на ту сторону улицы.

– Лиловый, – отозвалась Лидия.

– Нет, лиловый – это гиацинт, а нарцисс – жёлтый.

– Лидия любит лиловый. Цина тоже.

Мнение Цины, одной из подружек Лидии в детском саду, всегда приводилось как неоспоримое. Ладно, подумала Бетти, лиловый так лиловый.

Сверху послышалось знакомое многоголосие. Бетти отклонилась назад посмотреть – да, прямо над ними пролетал клин канадских гусей. Может, они летят откуда-то с юга. А может, это те гуси, которые круглый год живут в Массачусетсе, – когда в одном месте еда заканчивается, они перелетают в другое. Бетти всегда так радовалась их глубоким, как гудки, крикам. И Пёс тоже. Они вдвоём мчали через двор, стараясь не отставать от больших птиц, которые неслись в вышине вместе с ветром, а после, когда птиц было уже не видно, Бетти изображала их крики: «ахау-у-у… хау-у-у…», а Пёс лизал ей лицо…

– Голди положила Фрэнка в коробку, – сказала Лидия.

Бетти вернулась в настоящее.

– М-м?

– Голди положила Фрэнка в коробку.

Голди – хозяйка детского сада, куда ходит Лидия, с ней понятно. Но кто такой Фрэнк и зачем Голди положила его в коробку? Странно.

Бетти давно усвоила, что задавать Лидии прямые вопросы – дело неблагодарное, ответа всё равно не добьёшься. Лучше идти в обход, тогда есть шанс к чему-то прийти.

– Какая была коробка? – спросила она.

Лидия хорошо подумала.

– Голубая.

– Ему понравилось в ней лежать?

Это оказался неправильный вопрос. Нижняя губа Лидии задрожала, и Бетти – уже не в первый раз – подумала, что лучше бы Лидия совсем не разговаривала, помолчала бы лет до пяти-шести, пока не научится говорить осмысленно. Ну вот, теперь она плачет.

– Прости, – беспомощно сказала Бетти. – Я не знаю, кто такой Фрэнк.

– Он умер, а Голди положила его в коробку, а Лидии не дали его поцеловать.

Во всяком случае есть надежда, что Фрэнк – это не кто-то из детсадовских детей. Бетти стала припоминать клички всех животных из детского сада: мадагаскарский шипящий таракан Леон, и хомяк Сардель, и – ох, ну вот же!.. – морская свинка Фрэнсис, он же Фрэнк. Да, всё правильно, Лидия говорила, что она очень любит Фрэнка. Особенно по сравнению с Леоном.

– Я понимаю, как тебе сейчас грустно, но всё равно морских свинок не надо целовать, даже когда они живые. – Бетти усадила рыдающую Лидию к себе на колени. – Лучше давай я тебе спою.

Никто из Пендервиков, кроме Бетти, пением не увлекался. Не то чтобы остальные Пендервики не желали петь – как раз желали; только они не очень хорошо попадали в ноты, и из-за этого их пение, – как сказал однажды мистер Пендервик, после того как они хором пели кому-то поздравительную песенку на день рождения, – напоминало блеяние унылых овец.

Зато Бетти не только попадала в ноты, её пение вообще не походило на блеяние овцы, даже неунылой, – поэтому Бетти часто пела Лидии. И им обеим это нравилось. Сегодня она начала с одной из самых любимых Лидииных песен, «Качаться на звезде»[3] – там много лунного света и смешной ушастый мул, – и рыдания скоро пошли на убыль. Но Бетти забыла, что в следующем куплете вместо мула появляется свинка – и конечно же, Лидия вспомнила своего Фрэнка, который тоже был свинка, хотя и морская, и зарыдала пуще прежнего. Бетти сразу переключилась на другую Лидиину любимую – «Арам-зам-зам»[4]. Но рыдания Лидии уже зажили своей собственной жизнью, и даже забавные гули-гули-гули, когда надо очень быстро крутить перед собой руками, не помогли.

Словом, когда спустя несколько минут к дому Пендервиков свернул старенький Ван Аллен, это было как нельзя кстати.

– Лидия, смотри, мама приехала! – сказала Бетти. – Наконец-то, правда?

Лидия и сама так думала – она очень надеялась, что мама поможет ей оплакивать Фрэнка, и скорбно тянула руки ей навстречу.

– Кризис? – спросила Ианта у Бетти. – Требуется помощь?

– Вообще-то да. Очень!

Ианта была спокойная мама и не очень верила в ахи и охи. Она с улыбкой подошла к девочкам, обняла Бетти, подхватила Лидию на руки – каким-то образом ей удалось сделать то и другое одновременно. Пока Лидия всхлипывала в одно Иантино ухо про коробки и поцелуи, Бетти, в другое, пыталась более или менее последовательно изложить историю умершей морской свинки. Ианта умела слушать разных людей, даже если они говорили все одновременно, и не упустить главное – это был один из её многочисленных талантов. Сама она объясняла это тем, что она учёный, притом астрофизик, и ей постоянно приходится выслушивать противоположные точки зрения. Но Бетти не была уверена, что в этом всё дело. Скай тоже собиралась стать астрофизиком, но она и одного-то человека не всегда слышит. Может, конечно, она научится этому в следующем году, когда поступит в университет.

– Я рада, что она не поцеловала Фрэнка, – сказала Ианта, дослушав рассказ Бетти до конца. – Иначе мне пришлось бы садиться и писать Голди записку о микробах – а это не самое моё любимое вечернее занятие… А у тебя как прошёл день, Бетти?

– Хорошо. – Не считая того, что она нашла старую кость Пса. Но об этом Бетти не собиралась никому рассказывать.

Тут всхлипы сделались в два раза громче: оказывается, Лидия сквозь слёзы услышала вместо «вечернее» – «черви», а Джорди, её друг в детском саду, сказал сегодня, что черви едят мёртвых морских свинок. В конце концов Ианта понесла Лидию на кухню – утешить каким-нибудь лакомством.

Солнце уже скрылось, на крыльцо наползла тень. Бетти быстро продрогла, но осталась сидеть на ступеньке: она ждала. Папино возвращение домой – единственное время, пусть и короткое, несколько минут, когда она может спокойно с ним поговорить, ни с кем его не деля. Для тепла Бетти начала напевать прелюдию Баха, которую она разучивала к сегодняшнему занятию, и пальцы тут же забегали по воображаемым клавишам.

Ждать пришлось недолго: Бах ещё не кончился, а папа уже приехал. Сегодня его подвёз коллега – тоже, как и мистер Пендервик, профессор ботаники, только с несломанной машиной. Подбежав, Бетти помогла папе вытащить с заднего сиденья большую сумку-холодильник с образцами собранных растений. Мистер Пендервик, как его дочь прекрасно знала, чувствовал себя по-настоящему счастливым только «в поле» – то есть тогда, когда работал с живыми растениями, а не когда рассказывал о них студентам на лекции.

– Привет тебе, одна из моих многочисленных дочерей. Ты которая?

– Самая лучшая, – ответила Бетти. Это была одна из их любимых шуток. – Очки, пап!

– Оп. – Он подхватил очки, зацепившиеся за ручку холодильника и опасно болтавшиеся на одной дужке, и сунул в карман.

– А не проще их на себя надеть?

– Теоретически – да, – бодро ответил он.

Вдвоём они донесли сумку-холодильник до крыльца и откинули крышку, чтобы Бетти могла полюбоваться отростками и побегами, аккуратно отстриженными от материнских растений и разложенными по прозрачным пакетам. На каждом пакете было подписано точное место произрастания, с указанием широты и долготы. Иногда мистер Пендервик разрешал Бетти и Бену играть с портативным GPS, которым он пользовался для определения координат, поэтому его дети давно выучили точное местоположение своего дома: 42,320529° северной широты, –72,632236° западной долготы. Бен охотно приводил эти данные вместо своего домашнего адреса – улица Гардем, город Камерон, штат Массачусетс, – правда, Бетти говорила, что кое-кому хорошо бы поменьше воображать.

– Что за растение? – спросила она, указывая на прутик с мелкими цветками в виде свисающих белых колокольчиков.

– Chamaedaphne calyculata, хамедафна прицветничковая. Она же хамедафна обыкновенная, или болотный мирт – но это уже не так эффектно звучит, правда? Листья ядовиты. Хотя кролики, по некоторым данным, их едят.

– Не хочу, чтобы кролики отравились.

– Я тоже. Но вообще-то они сами о себе неплохо заботятся. – Он вернул крышку на место. – А у тебя какие новости?

– Ну вот, машина. Как думаешь, её можно будет починить?