Агата Кристи - Смертельная любовь

• Название: Смертельная любовь
• Автор: Агата Кристи
• Жанр: Зарубежные детективы
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-04-165354-5

Любовь возносит нас на невиданные высоты… и опускает в самые темные глубины. Именно темной стороне любви посвящен новейший сборник произведений королевы детектива. Преступления на почве страсти, роковые игры сердец, опасные любовные связи и интриги… Со всем этим блестяще разбираются легендарные персонажи леди Агаты: всеми любимые Эркюль Пуаро и мисс Марпл, «врачеватель душ» и маэстро драмы Паркер Пайн, сверхъестественный мистер Кин и неугомонная парочка – Томми и Таппенс. Эта книга содержит рассказы из сборников: • «Ранние дела Пуаро» • «Таинственный мистер Кин» • «Мистер Паркер Пайн» • «Тринадцать загадочных случаев» • «Партнеры по преступлению» • «Изумруд раджи» • «Дело смотрительницы» • «Второй удар гонга» «Несомненно, она гений». «Общепринято считать Кристи блестящим мастером острого сюжета. Однако она представляет собой нечто гораздо более значительное». «Если речь о драме с убийством – здесь нет никого изобретательней Кристи». «…Я до сих пор обожаю романы Кристи». «Читать роман Кристи – словно вгрызаться в спелое яблоко: чистейшее, хрустящее и абсолютное удовлетворение…»

---

Нити… Какие нити? Он тщательно проанализировал свои мысли и ощущения. Это постоянное чувство тревоги. Откуда оно взялось?

Перед его глазами мгновенно возник образ – образ Джиллиан Уэст, в одиночестве слушающей радио. Мистер Саттерсуэйт дал пенни мальчишке-газетчику и схватил газету. Там немедленно нашел расписание радиопрограмм и с интересом заметил, что сегодня будут передавать концерт Йошбима. Он будет петь «Сальве Димора» из Фауста, а потом народные песни: «Пастух», «Рыбка», «Олененок» и так далее.

Мистер Саттерсуэйт сложил газету – знание того, что Джиллиан собирается слушать, сделало ее образ четче. В одиночестве…

Странная просьба со стороны Филипа Истни. Совсем на него не похоже. В нем ведь совсем нет сентиментальности. Он был человеком необузданных страстей, может быть, даже опасным…

Его рассуждения опять пошли на второй круг. Опасный человек – в этом что-то есть. Все нити в ваших руках. Сегодняшняя встреча с Филипом Истни была какой-то странной. Счастливый случай, сказал Истни. А был ли это случай? Или – переплетение нитей Судьбы, о которых мистер Саттерсуэйт пару раз уже думал этим вечером?

В своих мыслях он вернулся назад. В том, что сказал сегодня Истни, должна быть какая-то зацепка. Обязательно должна быть, а иначе откуда это ощущение срочности? О чем они говорили весь вечер? Пение, работа, война, Карузо…

Карузо! Мысли мистера Саттерсуэйта вырвались наконец из порочного круга. Голос Йошбима очень похож на голос Карузо. И сейчас Джиллиан сидит и слушает этот сильный и чистый голос, льющийся из динамиков, который наполняет всю комнату и заставляет звенеть бокалы…

У него перехватило дыхание. Звенящие бокалы. Карузо, поющий в бокал для вина, который разлетается вдребезги. Йошбим, поющий в Лондонской студии, и бокал, разбивающийся в миле от него, не бокал для вина, а тонкий, декоративный, из зеленого стекла. Падающий стеклянный шар, мыльный пузырь, который вполне может быть чем-то заполнен…

Именно в этот момент мистер Саттерсуэйт, по мнению прохожих, сошел с ума. Он еще раз раскрыл газету, бросил взгляд на расписание и изо всех сил бросился бежать по тихой улице. В конце нее он натолкнулся на такси и запрыгнул в него, выкрикнув адрес и сообщив, что от того, как быстро они туда доберутся, зависит жизнь человека. Водитель, посчитав его сумасшедшим богачом, надавил на газ.

Мистер Саттерсуэйт откинулся на спинку сиденья. В голове у него роились обрывки мыслей и информации, которую он учил еще в школе, а также обрывки того, что ему сегодня говорил Истни. Резонанс – естественные колебания; если период воздействия совпадает с естественным колебанием… там еще было что-то про висячие мосты и про солдат, которые по ним маршируют. Что-то о том, что, если амплитуда шагов совпадет с амплитудой моста… Истни все это знает, он все это изучил. И Истни – гений.

В 22:45 начнется концерт Йошбима. То есть уже сейчас. Да, но сначала он поет Фауста. А выкрик на высокой ноте будет в «Песне пастуха», и тогда… Что произойдет тогда?

Его мысли опять топтались на одном месте. Тоны – верхние, нижние… Он мало что знал об этом, а вот Истни знал все. Только бы успеть!

Такси остановилось. Мистер Саттерсуэйт выскочил из него и бросился по каменным ступеням, как юный атлет. Дверь в квартиру была наполовину приоткрыта. Он полностью распахнул ее и услышал голос великого тенора. Ему уже приходилось слышать «Песню пастуха» – правда, в более традиционных условиях.

Пастух, запрягай лошадей…

Все-таки успел! Он распахнул дверь гостиной – Джиллиан сидела на стуле с высокой спинкой перед камином.

Сын Байры собрался жениться,
На свадьбу пора торопиться…

Наверное, она подумала, что он сошел с ума. Мистер Саттерсуэйт схватил ее, выкрикивая что-то нечленораздельное, и полувытолкал, полувытащил на лестничную площадку.

На свадьбу пора торопиться, йо-ха-ха!

Прекрасная высокая нота, мощная, открытая – нота, которой может гордиться любой певец. И вместе с нею еще один звук – чуть слышный звон разбившегося стекла.

Помойная кошка прошла мимо них прямо в квартиру. Джиллиан пошевелилась, но мистер Саттерсуэйт удержал ее, бормоча что-то бессвязное.

– Нет, нет, это смертельно опасно. Никакого запаха, чтобы предупредить. Шипение – и все кончено. Никто не знает, насколько это опасно. Это не похоже ни на что из того, что использовалось раньше.

Он повторял то, что Филип Истни рассказывал ему за обедом.

Джиллиан смотрела на него непонимающими глазами.

Филип Истни достал часы и посмотрел на них. Было всего половина двенадцатого. Последние сорок пять минут он мерил шагами набережную. Взглянув на Темзу, молодой человек повернулся и лицом к лицу столкнулся со своим обеденным собеседником.

– Странно, – рассмеялся он. – Кажется, сама судьба сталкивает нас сегодня вечером.

– Если это можно назвать судьбой, – сказал мистер Саттерсуэйт.

Филип Истни внимательно посмотрел на него, и выражение его лица изменилось.

– Слушаю вас, – тихо сказал он.

Мистер Саттерсуэйт сразу же перешел к делу:

– Я только что был дома у мисс Уэст.

– И что?

Тот же голос, то же непробиваемое спокойствие.

– Мы… вытащили из квартиры мертвую кошку.

– Кто вы такой? – спросил Истни после паузы.

Какое-то время мистер Саттерсуэйт говорил, рассказывая последние события.

– Так что, как видите, я появился как раз вовремя, – закончил он свой рассказ, а затем, после паузы, довольно мягко добавил: – У вас есть что сказать?

Он ожидал какого-то взрыва, каких-то яростных оправданий. Но ничего такого не произошло.

– Нет, – спокойно ответил Филип Истни, повернулся на каблуках и ушел.

Мистер Саттерсуэйт следил за ним, пока его фигура не скрылась в дымке. Несмотря на все произошедшее, у него были странные чувства по отношению к Истни, такие, которые мог бы испытывать художник по отношению к художнику, сентиментальный человек по отношению к действительно влюбленному, обычный человек по отношению к гению.

Наконец мистер Саттерсуэйт встряхнулся и пошел в том же направлении, в котором удалился Истни. Спускался туман, и он наткнулся на полицейского, который подозрительно посмотрел на него.

– Вы сейчас не слышали никакого всплеска? – спросил полицейский.

– Нет, – ответил мистер Саттерсуэйт.

Полицейский пристально вглядывался в реку.

– Наверное, опять один из этих самоубийц, – сказал он с осуждением. – С них станется.

– Наверное, – заметил мистер Саттерсуэйт, – у них есть на то свои причины.

– В основном деньги, – сказал полицейский. – Иногда – женщина, – добавил он, приготовившись уйти. – И не всегда они виноваты, потому что некоторые женщины вполне могут довести до ручки.

– Некоторые могут, – согласился мистер Саттерсуэйт.

Когда полицейский ушел, он уселся на скамейку. Туман окружал его со всех сторон, а он сидел и думал, была ли Елена Троянская милой, обыкновенной женщиной и была ли для нее красота благословением или проклятием.

Смерть на Ниле[12]

Леди Ариадна Грэйл нервничала. С того момента, как она ступила на борт парохода «Файюм», ее раздражало абсолютно все. Ей не нравилась ее каюта. Она могла пережить утреннее солнце, но не послеобеденное. Поэтому Памеле Грэйл, ее племяннице, пришлось уступить ей свою каюту по противоположному борту. С ворчанием леди Ариадна перебралась туда.

Она напустилась на свою сиделку, мисс Элси Макнотон, которая дала ей не тот шарф и упаковала ее маленькую подушку, вместо того чтобы оставить ее незапакованной. Она отчитала своего мужа, сэра Джорджа, за то, что он купил ей не те четки – она хотела из ляпис-лазури, а он купил из сердолика. Джордж всегда был идиотом!

– Прости, моя дорогая, прости, – взволнованно извинился супруг. – Я схожу и поменяю их. У нас еще масса времени.

Единственным, на кого леди не нарычала, был секретарь ее мужа Бэзил Уэст, потому что никто никогда не рычал на Бэзила – его улыбка разоружала с первого мгновения.

Однако больше всего, естественно, досталось переводчику Мохаммеду – импозантному и дорого одетому типу, которого, казалось, ничто не могло вывести из себя.

Когда леди Грэйл увидела пассажира, сидевшего в плетеном кресле на палубе, ее гнев уже невозможно было сдержать.

– В офисе они четко сказали мне, что мы будем единственными пассажирами! Конец сезона, и никто больше не собирается ехать в эту поездку! – воскликнула она.

– Это так, леди, – спокойно ответил Мохаммед. – Вы, ваши сопровождающие и один джентльмен. Вот и всё.

– Но мне сказали, что на пароходе мы будем одни!

– Именно так, леди.

– Это совсем не так. Мне солгали! Что этот человек здесь делает?

– Он приехал позже, леди. Уже после того, как вы купили билеты. Он решил ехать только сегодня утром.

– Это абсолютное надувательство!