Вячеслав Прах - Лучше быть тварью, чем рабом

• Название: Лучше быть тварью, чем рабом
• Автор: Вячеслав Прах
• Жанр: Детектив
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-17-139336-6

В комнате собрались четверо. Старик, расследующий убийство молодой женщины, и трое подозреваемых: муж убитой, ее любовник и лучшая подруга жертвы. Старик делает неожиданное заявление: «Я знаю, кто убийца…» Новый психологический триллер от лауреата премии «Русский детектив» погружает нас в глубины неосознаваемого и проводит по жестким, ломаным линиям человеческого разума и сердца. Есть ли путь к свободе от оков собственной души, раз за разом заставляющей нас переживать боль? И если есть, то почему иногда он бывает настолько страшен?

---

Их отношения в последние годы можно было назвать потребительскими с обеих сторон, ну или взаимовыгодными, партнерскими, хотя молодой человек это всячески отрицал, ухватившись обеими руками за трупик былой любви. Сказать, что Вакула носил в себе мысль, что любит свою жену так же пламенно, как любил ее при знакомстве, было бы ложью. Он почти никогда не думал об этом, но внутри поселилось ощущение, что жена – его родственник. Однако, если периодически возникает желание заняться с ней сексом, наполнив ее своей спермой, – значит, чувства еще есть. Дора же порой ненавидела его настолько, что готова была просить, чтобы он приехал, побыл с ней или вошел в нее и побыл в ней, чтобы после найти в очередной раз причину поругаться, высказать в лицо все, что она о нем думает, и ненавидеть еще сильнее.

Дора в последние годы терпеть не могла своего мужа и оттого порой говорила ему, что любит его. Что хочет его, его тело, хочет видеть его чужие глаза в моменты наслаждения и моменты боли. Ее презрение к нему как к мужчине было настолько велико, что порой она звонила и говорила ему очень непривычные для его слуха вещи, например: «Я общаюсь с твоим другом и не нахожу в нем собеседника, такое чувство, что когда вы с ним дружили, вся наполненность была от тебя». Или: «Я хочу ребенка. Давай сделаем ребенка».

Вакула никогда не понимал любви Доры, а Дора никогда ее не растолковывала. Если бы она хоть раз попыталась объяснить ему свои чувства, возможно, это прозвучало бы так: «Моя любовь многогранна. Она доставляет мне и наслаждение, и боль. Я желаю тебя, желающего меня, зная, какие мерзкие, отвратительные вещи ты делал. Я прошу тебя обнимать и целовать меня, несмотря на то, что не смогу тебя простить, – но мне порой очень нужны твои объятия или поцелуй. А иногда просто присутствие рядом».

Дора была заложницей общественного мнения, хотя всегда отрицала это. Более того, она всегда пыталась показать, как ей плевать на то, что о ней подумают окружающие, вступая в бесчисленные споры по делу или по пустякам, одеваясь броско, смело, даже дерзко и экстремально, в собственном стиле – ей было важно, чтобы ее замечали, обращали внимание, чтобы о ней говорили, чтобы ее обсуждали.

Никто не знал, что эта девчонка за своей улыбкой, за сарказмом и колкостью прячет тотальное одиночество, нехватку любви матери (которая, по ее ощущениям, любила больше ее сестру), нелюбовь мужа, непринятие мужа, жалость к себе, гибель отца, подлость сестры… Всю ту боль, которая настолько велика, что не она ее носит в себе изо дня в день, а боль носит Дору в себе, потому что женщина – пятно по сравнению с величиной этой му́ки. А признаться во всем этом она боялась порой даже самой себе. Она предпочитала пускать пыль в глаза своему окружению: что она счастливая жена, счастливый человек, сильная, несгибаемая личность, которая все стерпит и вынесет. Девушка подходила к зеркалу и подбадривала себя иногда: все хорошо, и не такое проходила. Переживем.

Эта маска была настолько приятна, будто внутрь позабивали гвозди – острыми концами к лицу. Эта ложь насиловала Дору больнее, чем ее насиловал собственный муж в те моменты, когда хотел ее, а она позволяла себя брать. Она говорила ему, что любит нежность, ласку, поцелуи, а он брал ее грубо и не считался с ее желаниями, ему важно было получить удовольствие самому и отодвинуть ее. Она сначала терпела, воспринимая его животную дикость как насилие, и до того дотерпелась, что ей стало казаться, будто она даже наслаждается этим.

Доре нравилось фантазировать, что однажды она уедет в другую страну, начнет новую жизнь, выйдет замуж второй раз за богатого, красивого мужчину, которого она не будет любить, но который будет любить ее. И с довольной ухмылкой Дора будет оглядываться на тех, кого оставила позади. Бывший муж никого лучше ее не найдет, его жизнь будет кончена без нее. Мать, наконец, поймет, что недодала ей любви, когда Дора упорхнет от нее – и больше никогда не скажет ни слова. Сестра просто будет молча завидовать, вспоминая о сделанных гадостях с сожалением, пытаясь виновато сбросить с себя старые, тесные обноски былых недостойных поступков по отношению к ней. А когда сестре вдруг понадобится серьезная срочная помощь, то она всячески будет искать возможность связаться с ней. Дора забудет старые обиды и, конечно, поможет, несмотря на то, что ей в помощи в свое время отказывали. Доре казалось, что вот эта будущая неожиданная помощь своей младшей сестре перерастет в нечто большее со временем. В то, чего между ними никогда не было, но чего она в глубине души очень желала, не признаваясь никому.

Она верила в то, что у всех этих людей изменится жизнь без нее.

* * *

Персонаж третий. Вакула

Муж Доры. Тихоня, целеустремленный тихоня. Бросил институт на первом курсе из-за отсутствия интереса к праву, одногруппникам, преподавателям. Все, что он видел и слышал в стенах института, ему казалось невыносимой и немыслимой скукой, вгоняющей в паршивое состояние – состояние полного уныния, апатии. В то время, как многие юноши еще жили со своими родителями, Вакула уже жил с любовницей. Так он называл женщину, с которой спал, арендуя квартиру на деньги, которые заработал сам, трудясь посредником между рекламодателем и владельцем ресурса, реклама на котором была бы интересна потенциальному клиенту. Почти все, за что брался мужчина – если это не было навязано ему кем-то, – он доводил до конца. Этим качеством потом всегда восхищалась Дора, удивляясь, как ему удается осуществлять свои проекты, порой рискованные и трудные.

Он быстро разобрался в той сфере, которую выбрал для себя сам, и познавать рекламу, создавая свой собственный продукт, было ему куда интереснее, чем познавать юриспруденцию. И что самое главное – это занятие приносило ему деньги. Уже после школы он почувствовал вкус денег, заработанных собственным трудом, и с тех самых пор к деньгам у него было хорошее, дружеское отношение. Когда они у него были, он чувствовал себя спокойно.

Самостоятельно выучил несколько языков. Занимался спортом. У мужчины всегда была тяга к самообразованию. Любовница спустя время ушла от него и вышла замуж за другого. Она много раз намекала своему молодому любовнику, что хочет вступить в брак и родить ребенка, даже имя ему подобрала, Вакула лишь кивал головой, не воспринимая ее всерьез – она была старше его почти на десять лет. После ее ухода и, как ему показалось, предательства он погрузился в себя, создал новый проект, принесший ему спустя несколько лет хорошие деньги и знакомство с будущей женой Дорой.

Между ними вспыхнула искра сразу – он выделил ее из толпы, она заметила его. Все произошло очень быстро: первый поцелуй, первый секс, первая ссора и женитьба. Дора мгновенно увидела в нем своего мужа, говорила, что не нужно никакого времени, если сразу все понятно. Вакула увидел в Доре свою жену. Каждый из них находил в другом родственную душу, каждый понимал, что они схожи, но ни один не догадывался, в чем именно. Она – женщина-скандал, провокация, но за всем этим скрывалась необычайная женская нежность, ранимость, поддержка в трудную минуту. Он – тихоня, вспыльчивый, как и она, только более терпеливый, взрывался не сразу, а лишь со временем, накопив достаточно поводов, но чаще проявлял спокойствие, рассудительность, приводил разумные аргументы. Полная сексуальная несовместимость – мужская грубость, животный эгоизм, – однако поддержка в трудную минуту.

Дорины близкие его терпеть не могли, только ее матери он полюбился сразу. Они нашли общий язык с первых минут знакомства. Дора говорила всем вокруг, что по-настоящему полюбила мужчину впервые в своей жизни. Для нее выйти замуж – это не просто кольцо на палец надеть (ухажеров у нее было много), это признание в любви. А он в это время чувствовал себя экспонатом, которым хвалятся. И те, кому его показывали и перед кем хвалились, не разделяли восторга и восхищения дорогого для них человека. Они все искали в нем подвох – и, разумеется, нашли его. Спустя несколько месяцев после женитьбы Дора обвинила мужа в нелюбви, рассказала об этом во всеуслышание, и все, наконец, вздохнули с облегчением: «Мы так и знали. Мы сразу поняли это, как только увидели его. Какой-то он мутный, немногословный, подозрительный». Мужчине не нравилось, что Дора рассказывала все, что у них происходило в жизни, своим подругам, своему окружению. Он считал виноватым не окружение, которое его возненавидело, а Дору, которая дала к этому повод своим счастьем и своим горем.

Со временем Вакула понял, что живет в каком-то подобии нескончаемого ада: чем лучше он относился к своей жене, тем хуже она позволяла себе относиться к нему. И наоборот: чем лучше она к нему относилась, тем больше в нем пробуждалось злобы по отношению к ней. Многие годы они кипели в этом котле – все, окружавшие его супругу, становились судьями их поступков и всегда оправдывали ее. Однажды, во время очередного скандала, Вакула поднял руку на свою женщину. Он ударил Дору в живот, а она, недолго думая, поставила кипятиться воду. После этого принесла чайник в комнату, где находился ее муж, и вылила содержимое на него. Вакула выбил у нее из рук этот чайник и заорал так, что, кажется, слышал весь этаж. Он четыре часа просидел в ванной, в ледяной воде, запершись на засов. Он кричал, хрипел, периодически терял сознание. Спустя несколько дней они помирились, и она заботливо натирала мазью лопнувшие волдыри. И тогда он понял, что либо однажды выбросит ее в окно и сядет в тюрьму, либо научится жить без нее так, будто она и все, что между ними произошло, – страшный сон, который нужно поскорее забыть. Он выбрал второе и ушел из дома.