Владимир Поселягин - Начало. Техник-интендант

• Название: Начало. Техник-интендант
• Автор: Владимир Поселягин
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-17-133593-9

Глупо вышло: часовой выстрелил на движение – и привет. Ну а дальше – ад или рай. Вот только выяснилось, что в списках умерших меня нет. Оказалось, я попал, причём попал конкретно. В июнь 1941 года. Хорошо хоть, не прогадал с просьбой и получил почти безразмерное магическое Хранилище. Так что все брошенные склады Советской армии – мои.

---

– Мы договорились, что ты женишься на дочке Филатова, получишь партбилет без прохождения кандидатского стажа и отправишься в Москву учиться в Высшей школе партийных организаторов при ЦК ВКПБ. Филатов вам квартиру в Москве выбил в качестве подарка на свадьбу.

Вообще предложение интересное. В армии политработники имеют особый статус. Ни за что не отвечают, всех нагибают, и тронуть их нельзя. Идеальный вариант, тем более что язык у меня подвешен. Однако, вспомнив дочку Филатова, не к ночи будь помянутую Нюрку, я сказал твёрдо:

– Нет.

– Максим, пойми, в этом случае не только ты теряешь, но и я. Ведь это я дал обещание Филатову найти мужа для его дочки. Один только ты и согласился, да и то при условии серьёзных карьерных предложений.

– Нет, – повторил я всё так же твёрдо.

– Ты это окончательно решил? – с жёсткими нотками в голосе спросил неизвестный. – Подумай. Обратного пути уже не будет.

– Окончательно.

Молча развернувшись, взмахнув, как и Нюрка, полами медицинского халата, наброшенного на плечи, он ушёл, с грохотом закрыв за собой дверь, аж штукатурка посыпалась со стен. Результаты нашего разговора были очевидны.

Пришла медсестра, которую ранее, при осмотре, я уже видел в свите врача, и сообщила, что меня переводят в общую палату. Делать нечего, сунул ноги в ботинки, и меня повели на первый этаж. Палата была общей, и в ней всего одна свободная койка и имелась. Поприветствовал парней: пять мужчин в палате, включая меня, и двое мальчишек с переломами.

Я лёг на койку и, закинув руки за голову, продолжил размышлять. Кстати, Взором я продолжал пользоваться, стараясь постепенно расширять его возможности. За час на два метра раздвинул и сейчас уже мог контролировать пространство в радиусе двенадцати метров. Отметил, что за тот же час зарядка Исцеления поднялась до тридцати трёх процентов, и снова её полностью использовал: убрал трещину и шишку. Ранку пока не трогал, да и швы там. После заживления вышеописанного осталось всего восемь процентов энергии, которые я направил на заживление повреждённой когда-то связки на левой руке. Не хватило долечить, но убрал опасные симптомы.

Итак, у Исцеления шла зарядка, Взор продолжал качаться, только Хранилище пока не было возможности совершенствовать. Я же размышлял о следующем. Бывший хозяин этого тела – явный карьерист. Смотри-ка, не побоялся жениться, пусть и по расчёту, чтобы повыше взлететь. Коммунистов я считал местными дворянами, вот и этот хотел туда пролезть. Это не мой путь, но идея интересная, так что стоит ее обдумать, только с другой стороны.

Всё же в тот день меня не выпустили. Сутки я провёл в больнице, и только на следующий день, в девять утра, через два часа после завтрака, пришла медсестра и сообщила, что меня выписывают. То, что ранее меня из отдельной палаты в общую перевели, это понятно – мстят за отказ. Уж не знаю, кто: тот неизвестный мужик, видимо, куратор прежнего хозяина тела, или сам Филатов, но я это неприятностями не считал. Так что собрался и покинул больницу. Документы при выписке мне не выдали: видимо, у Максима при себе их не было, да и зачем они в цеху? Возможно, они на заводе в шкафчике. Хм, а у парня вообще родственники какие есть? Надо бы узнать.

За сутки Исцеление заряжалось до максимума трижды, и я использовал возможности этого умения: убрал все следы травмы колена и полностью залечил зарождавшуюся язву, уж не знаю, как Максим смог её заполучить. Хотел ещё глаза подлечить: один глаз хорошо видел, а второй – хуже (близорукость, непривычно как-то), однако для этого необходимо специализированное умение из списка ста. У меня открыты три, а нужное под номером семь. Взор уже на расстоянии двадцати семи метров работает – раскачал. На этом пока всё.

Выйдя во двор больницы (по виду – бывший дворянский дом с несколькими строениями на территории), я вдохнул полной грудью чистого воздуха и, спустившись с крыльца, направился к выходу, к открытым воротам. Очутившись на улице, с интересом поглядывая вокруг, я направился к заводу. Как узнал дорогу? Да у прохожих поспрашивал, те и указали. Он действительно был рядом. А бинты перед выпиской мне сняли, точнее, отодрали, больно было, аж шипел, осмотрели рану и наложили уже другую повязку, небольшую.

Кстати, в туалете зеркало было, и я, когда к унитазу бежал, заметил, что там мужик брился опасной бритвой, мне пришлось встать за его плечом, чтобы кинуть на себя нового оценивающий, изучающий взгляд. А ничего так: зеленоглазый шатен с правильными чертами лица, полными губами и ярко выраженными бровями. В общем, красавец. Даже приятно. В прошлом теле я красавцем не был – харизмой брал девичьи сердца. Рост у меня теперь метр семьдесят два, это я при выписке узнал, заглянув в медицинскую карту. Хороший рост, раньше у меня был метр семьдесят восемь. Тело пока повиновалось неохотно, тяжело было брать его под контроль, шагал, мысленно строя каждое движение, но, думаю, тренировки и зарядка решат эту проблему.

На проходной завода меня остановил сторож и передал указание идти к парторгу. Кажется, я начинаю догадываться, кто это такой. У троих спросил дорогу, как будто я не знал, где его кабинет. Меня узнавали, здоровались, спрашивали о самочувствии. Как меня на полуторке вывозили с территории завода, видели все. Столько слухов было, в том числе и о том, что я погиб, а тут я живой. В ответ на вопросы посматривали на меня с удивлением, я же травмой отшучивался. Дорогу мне всё же указали, а одна работница, девушка, даже предложила проводить.

В ходе нашей с ней беседы я выяснил, что Максим был на заводе комсоргом, главным комсомольцем, при этом работая молотобойцем. А подчинялся парторгу, к которому мы и шли. Тот был главным по коммунистам и политической жизни завода, второй после директора. Пока мы дошли до административного здания и поднялись на третий этаж к нужному кабинету, я успел узнать, что Максим детдомовский и уже в шестнадцать лет пришёл на завод, но образование не забросил, ходил в вечернюю школу. В этом году как раз закончил десять классов с отличными отметками. Он действительно был карьеристом и знал, что ему нужно от жизни. Девушка была из того же детдома, потому и знала такие подробности из жизни комсорга. Вообще, завод курировал тот детдом, поэтому неудивительно, что многие его бывшие воспитанники здесь работали.

Это всё, что я успел узнать, ну разве что ещё получил информацию о том, что Максим проживал в заводском общежитии. Проводив меня, девушка ушла, а я, постучавшись, вошёл в кабинет. Ну, как я и думал, тот незнакомый мужчина, которого я видел в больнице, оказался парторгом. Он был один в кабинете, сидел за столом, и в его взгляде явно читалась угроза.

– Не передумал?

– Нет.

– Я так и думал. Значит так, ты уволен с завода за несоблюдение техники безопасности, вот твоя трудовая книжка. Также я был в твоей комнате в общежитии, забрал комсомольский билет и корочки кандидата в члены партии. Вот они. – Он показал мне две красные книжицы и демонстративно, проявив недюжинную силу, по очереди порвал обе. – Теперь тебе закрыты пути в наши ряды. Пшёл вон.

Молча забрав трудовую, я развернулся и, выходя из кабинета, услышал вслед:

– Ничего, выродок дворянский, мы ещё посмотрим, кто тут выиграет.

Это высказывание меня заинтересовало. Видимо, происхождение было одним из тех фактов, которыми парторг воздействовал на Максима. Как интересно. Сначала я направился в отдел кадров, где версию парторга о причине моего увольнения не подтвердили. Оказалось, официально меня уволили по собственному желанию, никто себе карму портить не захотел. Я показал свою трудовую книжку, кадровик сильно удивился и по моей просьбе переписал её. Так-то. Только просил никому об этом не говорить. От него же я узнал, что сдавать дела по должности комсорга не придётся: вчера вечером были перевыборы с участием всех комсомольцев завода, и в кабинете уже новый хозяин осваивался. Я зашёл к нему, и он отдал мне теперь уже мои личные вещи, что тут хранились. Всё уместилось в портфель, такой же, как у парторга. Несколько тетрадей, писчие принадлежности, баночка с чернилами, перья, карандаши и вполне неплохие куртка с кепкой. Ко мне все относились доброжелательно, явно сочувствуя, вот и новый комсорг, здоровый парень лет двадцати, спросил:

– Что планируешь делать? Кровать свою заберёшь? Ты же её купил всего полтора месяца назад. Может, продашь? Для тебя она большая, полуторная, а для меня как раз будет.

– Я подумаю. А что касается планов, пойду к зданию Минского НКВД. Хочу заявление написать на Филатова и Демидова.

Я уже узнал фамилию парторга, табличка на дверях была. Комсорг от моих слов выпучил глаза и выдавил сипло:

– Зачем?!

– Ты думаешь, я от свадьбы и от всех благ отказался, потому что Нюрка страшная, как всемирный грех? Или отомстить хочу? Нет, тут другое. Когда мы все вместе в баньке сидели, в парной, и о политике говорили, я многое услышал. Выпившие они были, языки не держали. Враги они, хаяли всех, самого товарища Сталина тоже. Я рассказать хотел, да не успел: в больницу на следующий день попал. Вот и думаю: это случайность, или они испугались и убить меня решили, когда поняли, что сдам их?