Бронислава Вонсович - Гимназистка. Клановые игры

• Название: Гимназистка. Клановые игры
• Автор: Бронислава Вонсович
• Жанр: Любовное фэнтези
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-17-138425-8

Очнувшись после покушения, Лиза понимает, что от нее прежней не осталось ровным счетом ничего. «Жизнь с чистого листа», – как сказал один из осматривавших ее целителей. Только с чистого ли? Старые умения и навыки пропали, зато загадочно появились новые. Отказался от негодной родственницы клан, зато поддержали старые друзья. Львовы, Медведевы, Рысьины, Хомяковы – в этом зверинце Лизе еще только предстоит найти свое место. Главное, чтобы оно оказалось не в клетке.

---

– Я учту, Александра Павловна.

– Учтите, Седых, – величаво кивнула она. – Можете быть свободны.

Наверное, если бы не классная дама, милейшая Антонина Юлиевна, я бы проискала нужный класс весь урок. Но она, в отличие от своей начальницы, отнеслась ко мне если не с симпатией, то с жалостью и взяла на себя роль Вергилия, поскольку, судя по всему, в планах директрисы было устроить мне вместо гимназии персональный ад. Как кстати пришелся подарок Шитова – показанное плетение, ускоряющее запоминание. Уверена, в ближайшем времени оно будет использоваться постоянно.

Занятия уже начались, но, поскольку я была не одна, а в сопровождении классной дамы, учитель математики лишь недовольно посмотрел и молча кивнул. Мол, проходите, не мешайте уроку. Куда проходить, вариантов не было: Оленька Хомякова чуть ли не подпрыгивала на стуле и махала рукой на случай, если вдруг я ее перепутаю еще с кем-нибудь. Перепутать было сложно, пока для меня во всем классе в общую массу не сливались только три знакомых лица: ее, Тамары и Анны, но надеюсь, это ненадолго.

Не успела я усесться рядом с Оленькой, как она ткнула меня в бок локтем и прошипела, прикрыв рот рукой:

– Что хотела Булочка? Вызывала из-за дуэли?

– Почему из-за дуэли? – невольно удивилась я. – При чем тут дуэль в делах гимназии?

– Дуэль же из-за тебя, для гимназии это позор, – пояснила не менее удивленная подруга. – Гимназистки не должны вести себя так, чтобы из-за них дрались.

Несмотря на то что говорила она о недопустимых вещах, в голосе ее проскользнуло сожаление, что дуэль из-за меня, а не из-за нее. Честно говоря, я бы с радостью уступила ей эту честь, если бы не была уверена, что никак не могу считаться причиной дуэли.

– Не из-за меня, а из-за оскорбления клана.

– Рысьин же не просто так оскорбил, а потому что приревновал тебя к Коле, – уверенно ответила Оленька. – И не на пустом месте приревновал.

И она так посмотрела, словно уже успела заручиться согласием на помолвку не только от меня, но и от брата. А я в ужасе поняла, что, если эту версию донесут до директрисы, той даже не придется ничего выдумывать, чтобы меня отчислить. Господи, и почему Хомяков не принял извинения Рысьина? Почему вообще боги принесли этого Рысьина столь не вовремя? Сидел же он где-то до похорон, что мешало ему продолжать заниматься этим дальше? И почему мне не удалось выставить Юрия раньше, чем пришли Хомяковы?

– Не выдумывай, – прошипела я. – Обычное соперничество представителей разных родов войск. И пожалуйста, никому не говори такой ерунды, а то директриса меня собирается выгнать при первой же возможности, которую ты ей дашь неосторожными словами.

– Не волнуйся, я никому не проболтаюсь. – Оленька повернулась ко мне, заговорщицки подмигивая и совсем забыв, что находится на уроке.

– Хомякова, я смотрю, вы горите желанием выйти к доске, – ворвался в нашу милую беседу голос учителя. – Не стану ему препятствовать. Слишком редко оно возникает.

С первой парты раздался ехидный смешок. Понятно, там сидит кто-то, не любящий Оленьку, а значит, и меня, как ее подругу. Воротничок беленький, аккуратный, тонкого кружева. Пушистые русые волосы заплетены в тугую толстую косу. Конечно, врагов надо знать в лицо, но за неимением оного сойдет и спина: если не по косе, то по воротничку я точно узнаю нужную одноклассницу. Вряд ли тут такие кружева поставлены на поток.

– Андрей Андреевич… – умоляюще-обреченно протянула Оленька, враз забыв и про меня, и про дуэль, и про свои коварные планы.

Но я про них не забыла и, пока подруга двигалась к доске, оправдывая свою фамилию (со скоростью хомяка, смертельно больного и хромающего на все четыре лапы), размышляла, как восстановить если не память, то события, предшествующие ее потере, без чужой помощи. После слов Юрия я начала сомневаться даже во Владимире Викентьевиче, не говоря уже об Оленьке. Срочно нужна была хоть какая-то информация. Но где ее взять? Тут я вспомнила, что пока даже не была в своей квартире. А ведь там могут быть фотографии и письма. Этого, конечно, мало, чтобы понять картину полностью, но хоть получу какое-то представление о своей прежней жизни. И тут меня как молнией пронзило, я аж на стуле подпрыгнула. Дневник! Вдруг я вела дневник? Дневник, в котором описывала и события, и свое отношение к ним. Каждая приличная гимназистка обязана вести дневник на случай внезапной потери памяти. Надеюсь, я была не просто приличной, а очень приличной гимназисткой с пятеркой по поведению и огромным многотомным дневником, в деталях описывающим мои дни.

– Седых, я надеюсь, такой энтузиазм у вас вызывает желание помочь подруге? Похвальное желание. Прошу вас к доске, – любезно предложил Андрей Андреевич.

Его опять поддержала угодливым смешком та же одноклассница. В этот раз мне удалось увидеть ее лицо. Я бы даже назвала его милым, не будь оно искажено гримасой неприязни, непонятно на кого обращенной: на меня, на мою подругу или на аккуратные цифры на доске, которые задумчиво изучала Оленька, грызя мел, вместо того чтобы бойко строчить на доске решение. О чем тут вообще думать? Простейшая система уравнений, мы как раз такие с ней и решали. Мел я у подруги отобрала и нацелилась им на доску.

– Ах да, Седых, – спохватился Андрей Андреевич, – у вас же проблемы со здоровьем. Хорошо, можете вернуться на место без оценки.

Выглядел он при этом как престарелый рыцарь, выступивший на защиту дамы от дракона. Наверное, в его представлении отсутствие кола по математике спасало меня от гнева директрисы. Но в моем положении необходимо было не отсутствие отрицательных оценок, а присутствие положительных, поэтому я и не подумала вернуться.

– Целитель сказал, что мои проблемы со здоровьем не должны мешать учиться, поэтому решение простенькой системы уравнений мне никак не повредит.

– Простенькой? – скептически хмыкнул он. – Нуте-с, приступайте. Посмотрим, как вы запоете через пять минут, Седых. Впрочем, я уже сказал, что оценивать ваши знания сегодня не буду.

– Извините, Андрей Андреевич, но я требую, чтобы ко мне относились без всякой снисходительности и оценивали мои знания в соответствии с показанным уровнем, – выпалила я и наконец приступила к решению.

Держать мел в руке оказалось непривычно, он крошился, пачкал пальцы и вообще писал совсем не так красиво, как бы мне хотелось. С другой стороны, красота – это было последнее, о чем я сейчас думала. Главное – не допустить ошибки. Пример, конечно, действительно простой, но кто мне помешает отвлечься и вместо того, чтобы сложить, взять и вычесть? Уж точно не Оленька, которая поддерживающе сопела рядом.

Андрей Андреевич опять хмыкнул, в этот раз – удивленно-одобрительно. Но я на него даже не оглянулась, пока не закончила решать и не поставила последнюю точку. Мел я положила на полочку, попыталась оттереть пальцы от его остатков и лишь потом повернулась к классу.

– Неожиданно, Седых, весьма неожиданно. Я ведь внимательнейшим образом за вами следил. Вы ниоткуда не списывали. Каким образом вам удалось подтянуть мой предмет за столь короткий срок?

– Благодаря Ольге, конечно, – уверенно ответила я, беря подругу за руку, – как только мне разрешили заниматься, она сразу пришла с учебниками и помогала выполнять задания, делясь знаниями.

– По-видимому, она столь старательно делилась, что ничего не оставила себе, – не удержался от ехидного замечания учитель. – Хомякова, вы в следующий раз, пожалуйста, поаккуратней, а то совсем без ничего в голове останетесь.

Девица с кружевным воротничком столь радостно улыбнулась шутке, словно любое унижение нас с Оленькой доставляло ей истинное удовольствие. И за что она так на нас взъелась? Это я попыталась выяснить, когда мы уже сидели за партой, а Андрей Андреевич все свое внимание уделял девушке, стоящей у доски.

– Как за что? – удивилась Оленька. – Реалист, в которого Аничкова влюблена, весь прошлый бал волочился за тобой. Так что она не любит тебя, а меня – просто за компанию.

– Я бы поняла, если бы она меня не любила за то, что волочилась я. Но как я могу повлиять на тех, кто волочится за мной? – проворчала я. – Наступать им на ноги в танце?

– А что? Это у тебя хорошо получается, – хихикнула Оленька, намекая на своего брата.

– Хомякова! – рявкнул Андрей Андреевич. – У нас идет урок, если вы не заметили. Я понимаю ваше желание помочь подруге и объяснить ей все, что она забыла, но прошу вас делать это на перемене. Или вы хотите сниженную оценку по поведению?

Сниженную оценку Оленька не хотела, я тоже, поэтому на уроке мы просидели тише мышек, боящихся высунуть нос при коте, а на переменах решили тоже ничего не обсуждать: слишком много было любопытных ушей. Даже Аничкова так и терлась рядом, желая узнать, о чем мы секретничаем. Неприязнь неприязнью, а любопытство любопытством. И это наши одноклассницы еще не знали о дуэли, которая к этому времени уже давно должна была закончиться. Ах, почему я не попросила Владимира Викентьевича прислать записку? Сейчас бы не мучилась. Олечка была непоколебимо уверена в превосходстве своего брата, я же опасалась, что Юрий не такой слабый противник, как ей кажется, и может выкинуть какой-нибудь подлый финт.